Пособие по укладке парашюта - Екатерина Великина

Или вот, к примеру, тебя норковой дохой раздобрили, с карманами и вытекающими… Куда податься? Ясное дело, перво-наперво надо посетить маман, у которой, кроме собачьего пояса от радикулита и шапки из Базилио, никаких мехов не завалялось. То-то твой папашка обрадуется…

А уж если тебе подарили кухню из карельской березы с прикладным карельцем для шика, НИ-КО-ГДА, ни при каких обстоятельствах, не заходи ко мне. Потому что смерть прикладного карельца – это самое минимальное из того, что может произойти с твоим новым гарнитуром. Проверено.

Не далее как позавчера читала очередную статью о зависти. Главным образом, интересовал момент, как именно избавиться от этого назойливого чувства. Автор статьи, дядечка с непроизносимой корабельной фамилией и длинным носом, советовал начать борьбу с низменным посредством поиска объекта, который зависти не вызывает. Ох уж эти мне Брюхтеншпигели…

Дня два я думала, а-где-же-мальчик (даже практически спать перестала), а потом пришла вот к каким результатам.

Есть только две вещи на свете, обладать которыми я не испытываю ни малейшего желания. Первая – это, конечно же, коты, а вторая – послеродовый запор. Причем честно скажу, насчет второго пункта я не уверена: все-таки уединенность, книжечку опять же почитать можно…

Короче, когда я уже было пришла к выводу, что данная статья посвящена начинающим, которые по-прежнему переживают из-за того, что «у Леки-то птичка деревянная без дырочки, а у меня резиновая с дырочкой», мне на глаза попался последний абзац. «Если вы до сих пор не смогли побороть чувство зависти, то найдите самый вожделенный объект ваших мечтаний и попытайтесь сделать его незначительным», – советовал читателям Брюхтеншпигель.

«Мне бы твои проблемы, старый засранец», – подумала я и принялась размышлять о том, чего же мне больше всего хочется.

Так как пункта «больше всего хочу Всего и еще того, что хочет Наташа» не было, то я успокоилась на норковой шубке, красной машине к шубке и ежемесячном алименте от султана далекого Брунея. Часом позже, вспомнив запах перегара инструктора из автошколы и как следует рассмотрев фотографию брунейского султана, я таки решила быть скромнее и свести свои мечты к шубке.

Как оказалось, все было напрасным… Потому что убедить меня в том, что норковая шубка – вещь незначительная, не получится даже у самого Брюхтеншпигеля вкупе с Брунеем и двумя десятками пьяных инструкторов в придачу.

Но проказник Брюхтеншпигель и этот момент просчитал. Постскриптум в конце статьи гласил: «Вспомните, что все мы смертны, и расслабьтесь».

«С этим, однако, не поспоришь», – решила я и принялась мечтать о кончине.

«Ну, гроб, конечно, не красный, – думалось мне. – Красный – это как-то незначительно, и вообще в красном только неимущих хоронят. Поэтому, пожалуй, белый, с золотыми вставками, и половинчатый, как в кино… Плевать, что пошло, зато не без шика. Скорбящая семья и прочие сочувствующие, само собой, в черном и с букетами… Да, а еще, наверное, плакальщиков нужно позвать и оркестр с трубами. И конечно, чтобы снег шел… трогательно это как-то…»

Как раз к моменту, когда я придумала прощальную речь в духе: «Эту землю покинул самый гениальный, добрый и красивый человек на свете, и невзирая на то, что в его жизни встречались только сволочи, козлы и прочие упыри», и уже начинала всхлипывать, в глаза мне бросился один вопиющий факт, который вмиг развеял торжественность момента.

Хрустальные снежинки, не тающие на лице, потерявший смысл жизни муж, осиротевший ребенок и прочее были ничем по сравнению с голосом, звучавшим изнутри.

«Снег идет, а ты, дура, без шубы», – говорил голос. И голос был громче оркестра.

«Нет, Брюхтеншпигель, кальсоны и кремация – это не по мне», – сказала я Брюхтеншпигелю, пририсовала ему усы и отправилась звонить супругу.

Меня с самого раннего детства учили, что ссориться нехорошо. Типа, во всех ситуациях надо искать компромисс и все такое. Но как этот самый компромисс находить, меня почему-то никто не научил. То есть как искать, я знаю, а как найти – увы.

На днях вот решили с мужем делиться. Не абы как: «Тебе говно, а мне морковка», а чтобы все по-честненькому, без вопросов.

Вот машина чья? Правильно, Димина машина. А магнитола в машине чья? Естественно, моя, Катечкинская. Вывод из этого какой? А вывод только один может быть: пока я сижу в твоей машине, ты на моей магнитоле Катю Лель и прочий кошачий беспредел слушать не должен ни под каким видом. В противном случае Зёмой затравлю, вовек не ототрешься.

Но Дима мой, как оказалось, компромиссам тоже не обученный, потому что с его стороны картина сложилась совсем другая и весьма для меня неутешительная.

– Ну, раз магнитола твоя, то ты на своей магнитоле можешь слушать что угодно, но только не в моей машине, – не замедлил отреагировать супруг.

Как я буду слушать свою замечательную магнитолу вне транспортного средства, супруг не уточнял, и поэтому я расстроилась. Ну действительно, не от собственной же задницы мне запитываться?

– Гад ты, Дима, – сказала я супругу и побежала звонить маме.

– Вот понимаешь, мам, я к нему со всей душой, а он мне вилкой в жопу! – плакалась я. – Целую машину ему отписала, а он все в недовольных ходит!

– Ну слушайте какую-нибудь такую музыку, чтобы никому обидно не было, – посоветовала мне мама.

Так как из необидной музыки у нас только Рахманинов (Рахманинова мы в равных пропорциях не переносим), то маминым советом я не воспользовалась.

И действительно, у Димы машина, у меня магнитола, на хрен нам Рахманиновым-то травиться?

Поэтому после мамы я позвонила своей подруге Леле.

– Леля, – сказала я ей. – У меня жизнь ломается. У меня супруг Катю Лель слушает, и вообще…

– А ты, Кать, потерпи, – ответила мне Леля. – Доля наша такая – терпеть. А потом про Катю Лель забудут скоро, «Муси-пуси» надолго не приживаются.

– Тоже мне радости! – возмутилась я. – Там пара сотен фабрикантов на очереди, а ты говоришь «потерпи».

– Ну плейер тогда купи, что ли, и его слушай, – ответила мне Леля и ушла смотреть кино.

Про плейер мне понравилось, и поэтому я опять пошла к супругу.

– Дима, компромисс найден! – сообщила ему я. – Теперь ты можешь слушать любое безголосое мурло по собственному выбору, потому что я отдаю тебе свой старый плейер.

– Отличный компромисс, только с плейером будешь кататься ты, – ответил мне муж. – Мне, как водителю, нужно, помимо музыки, дорогу слышать.

Открывшимися перспективами я, конечно же, не прониклась. На хрена мне слушать свой старенький плейер, если у меня есть вполне себе новенькая магнитола?

От огорчения снова маме позвонила.

– Ма, ты прикинь, какая задница, – говорю, – я ему не только машину, но и плейер свой старый подарила, не битый почти, и вообще… Не соглашается!