Нежный зверь - Марина Серова

— Татьяна! Иванова! — ликующе воскликнула Юля, узнав меня наконец и выскакивая из-за стола. — Какими судьбами?

И понеслось! Юлия всегда была склонным к лирике человеком. Теперь она засыпала меня воспоминаниями о бурной молодости, совместных пьянках, настоящей жизни и прочем. Я поддерживала тему, насколько хватило терпения. Юлька усадила меня, налила чашечку кофе, положила передо мной пачку дорогих дамских сигарет. В общем, вела себя, как радушная хозяйка.

Наконец словесный поток, лившийся на меня, иссяк, и Юля спросила изумленно:

— Как же ты здесь оказалась?

— По делам, — улыбнулась я. — Мне надо встретиться с господином Шапрыгиным. Кстати, он на месте?

— Вообще-то пока нет, у них совещание. Но обещал вернуться… Ага, через двадцать минут будет уже здесь, — бросив короткий взгляд на изящные часики, обхватывающие ее запястье, ответила Юля.

— А что он за человек, твой шеф? — полюбопытствовала я.

— Мировой мужик, Танюх, — засмеялась Юля. — Никогда не орет, всегда такой вежливый. И в помощи не отказывает. А зачем он тебе нужен? Ты вообще где работаешь? В ментовке?

— Да нет, — улыбнулась я и подумала, что, пожалуй, не буду махать здесь «корочками», а лучше… — Тружусь на ниве журналистики. Как ты думаешь, твой босс меня примет?

— Я постараюсь это устроить, — фыркнула Юлька, кокетливо поправляя пушистые волосы. — Так что жди, Татьяна.

Я потягивала горячий, хотя и не слишком хорошего качества, кофе, курила и болтала с неожиданно попавшейся на моем пути подругой. Сочинила целую легенду о статье, которую должна сдать. Гипотетическая статья должна содержать факты из жизни и деятельности тарасовской бизнес-элиты.

Дело вовсе не в том, что я не доверяла Юльке. Хотя, в сущности, полностью доверяю я лишь одному человеку — себе самой. Просто мне не хотелось настораживать Шапрыгина, предъявляя удостоверение. К прессе отношение не столь предвзятое и осторожное, как к следственным органам. А с легендой проблем не будет, при моем-то отработанном долгой практикой воображении!

В нашу с Юлькой болтовню неожиданно врезался писк сотового. Юля обратила свой взор к телефону, сняла трубку, но писк продолжался. Она ошалело взглянула на меня, и тут я сообразила, что требовательный трезвон принадлежит моему мобильнику. Выудила его из сумки, соединилась и осведомилась:

— Да?

— Танюх, накопал я по твоей Курской. Дамочка достаточно обеспеченная, счета в полном порядке и не слишком маленькие, — сообщал приятель-компьютерщик. Помимо этого, он сказал, что квартира, машина и прочая совместно с мужем нажитая собственность принадлежит единолично Алине Геннадьевне.

М-да, господин Курский побеспокоился о жене, с которой развелся. Заботливый супруг, черт побери. Или это продуманный план? Скорее всего именно так.

Я посмотрела на Юльку и спросила:

— Солнышко, еще долго ждать?

— Не знаю, Танюш, должен уже вернуться, — ответила подружка, закуривая длинную тонкую сигарету и выпуская голубоватую струйку дыма сквозь изящные ноздри.

Тут дверь приемной открылась, и высокая фигура, застывшая в дверном проеме, сразу уменьшила комнатку до игрушечных размеров.

— Вы меня ждете? — осведомился мужчина у меня, стряхивая снежинки с воротника и небрежно кивая Юльке.

— Юрий Афанасьевич, — вклинилась Юлия прежде, чем я успела ответить, — это Татьяна Александровна Иванова. Она хотела с вами поговорить.

— Ну что ж, очень приятно, — на широком лице Шапрыгина появилась милая улыбка. — Идемте в кабинет. А, простите, вы кто? — опомнился он.

Я тут же уверенно прогнала свою легенду про газету и статьи, Шапрыгин покивал и повторил свое предложение побеседовать в его кабинете.

Мы прошли в просторную квадратную комнату. В кабинете Шапрыгина, дяди-босса шоколадной фабрики, было мало мебели. Светлый палас покрывал пол. Широкий стол светлого дерева смотрелся на удивление органично и непретенциозно. Тонкие планочки вертикальных жалюзи отливали серебристо-голубым.

Я опустилась в глубокое темно-коричневое кресло напротив директорского стола и приступила к интервью. Для начала я расспросила Юрия Афанасьевича о деятельности фабрики, о его бизнесе и тому подобном. И только после всей этой в общем-то совершенно ненужной мне беседы перешла, наконец, к делу.

— Юрий Афанасьевич, вы знакомы с господином Курским, соучредителем фирмы «Мотор»? — полюбопытствовала я небрежно.

— Да, но почему вас это интересует? — удивился Шапрыгин. — Вроде бы вы намереваетесь писать статью о моей фирме.

Я улыбнулась и находчиво ответила:

— Юрий Афанасьевич, мы намерены опубликовать цикл статей и предполагаем коснуться в них личностей всех достаточно крупных бизнесменов Тарасова. И я стараюсь сразу собирать материал, если это возможно.

— Вот как… — Шапрыгин выглядел вполне удовлетворенным такой версией происходящего. Он посмотрел на меня своими светлыми проницательными глазами и произнес: — Да, мы давно знакомы с Ильей. Очень давно, два десятка лет как минимум. Чуть не с горшкового возраста, — добавил Юрий Афанасьевич с таким видом, словно говорил: «И бизнесмены тоже умеют шутить, не сомневайтесь».

Я покорно кивнула и улыбнулась, оценивая шутку.

— Я слышала, вы одолжили Курскому крупную сумму денег, — бросила я пробный камень, стараясь говорить небрежно. — Моя информация верна?

— Татьяна, почему вас интересуют такие подробности? — удивился Юрий Афанасьевич. — Вы же журналистка? — с вопросительно-недоверчивой интонацией произнес он. — Или нет?..

— Юрий Афанасьевич, я просто любопытный человек, — примиряюще улыбнулась я. — Издержки профессии, так сказать. Так Курский занимал у вас деньги? И когда он должен вернуть долг? — настойчиво повторила я.

— Илья и в самом деле занимал у меня деньги, но вернуть должен нескоро, — Шапрыгин взмахнул рукой, словно пытаясь отмахнуться от моего вопроса. — Понимаете, дела моей фабрики идут далеко не плохо, и я могу позволить себе временно лишиться определенной денежной суммы, чтобы помочь другу. Разумеется, если бы Илья обратился ко мне раньше, я бы с удовольствием помог ему. Тогда не пришлось бы ему просить денег у «крыши» их фирмы. Но и теперь я не отказал другу. Если вас это интересует, деньги Илья должен вернуть к лету следующего года. Надеюсь, за этот срок дела его фирмы пойдут лучше, он выберется из долгов. Но даже если нет — я смогу еще подождать.

Юрий Афанасьевич Шапрыгин внушал доверие. Его глаза, кристально-чистые и прозрачные, искрились честностью. И он явно не кривил душой, говоря о Курском, — слова его были пронизаны теплотой и прочими дружескими чувствами.

— Знаете, Татьяна, мы с Илюхой в один детсад вместе ходили, — усмехнулся он, проводя ладонью по светлым, отливающим рыжинкой, волосам. — И до сих пор с удовольствием общаемся. Разумеется, я помог Курскому, раз у него проблемы. И, надеюсь, все будет в порядке. Он попросил денег — я дал, без проблем.