Дом теней - К. А. Линде

— Красивая? Я? Не думаю, что дело в этом.

Ее никто не звал красивой. С ее кудрявыми волосами, веснушчатым лицом и ртом, который не умел молчать, ее звали буйной, упрямой и грозной быстрее, чем красивой.

И Фордхэм посчитал ее оскорблением. Общество отправило ее работать с ним во время турнира, потому что слуги боялись его. Все шло не по плану, но у нее не были видения о нем. Еще меньше ему нравилось, что неумолкаемая полуфейри не только ходила за ним, но и помогала ему. Чувства к врагу пришли позже… когда она перестала считать его врагом.

— Ты не такая, как последняя. Это точно, — сказала принцесса.

Керриган не дала себе реагировать. Винтер точно дразнила ее.

— Вы точно знаете внутреннюю работу двора.

Винтер приподняла бледную бровь.

— Конечно.

Керриган не нравилось показывать неведение, но ей нужны были ответы. Она не могла продолжать, не зная, куда шла.

— Что за ужин? Я встречусь с королем?

Винтер скептически посмотрела на нее.

— Тебе никто не сказал?

Бентон открыла дверь, стало видно комнату, полную сотен поразительных платьев.

— Мы на месте, дамы.

Керриган поймала взгляд Бентон, и она тряхнула головой. Предупреждение. Нельзя доверять Винтер. Не стоит выдавать ей тайны. Вы уже слишком много сказали.

Но Винтер ждала ответа.

— Нет. Мне никто не сказал.

Винтер улыбнулась ей. Она выглядела дружелюбно, но казалась немного безумной.

— У нас будет бал в честь возвращения моего старшего брата.

Бал.

Старший брат.

Эти слова не осознавались. У Фордхэма была… сестра? Это никогда еще не звучало. Конечно, она должна была понять, что принцесса была сестрой Фордхэма, но все еще привыкла к королевичам Брионики, так что не понимала эти правила. В Брионике были четыре королевских рода, и первые в очереди там считались принцессами. Керриган была принцессой. Хелли технически была принцессой из другого королевского дома. Она не понимала, что тут принцесса была родственницей по крови. Если бы Фордхэм рассказал больше о своем доме, она не была бы постоянно растеряна. Винтер это радовало.

— Бал звучит мило, — сказала Керриган. Она ненавидела придворные игры, так было всегда. Но ей придется вспомнить, как играть, если она хотела выжить тут.

— Пожалуй, — сказала Винтер.

— Сюда, мисс Керриган, — сказала Бентон, уводя ее в смежную комнату подальше от Винтер.

Это была купальня, как до этого, и Бентон указала ей забираться в ванну. Бентон несколько минут втирала соляной скраб в ее кожу, и Керриган не смогла дольше молчать.

— Она — сестра Фордхэма?

Бентон кивнула.

— Наполовину. У короля Самаэла было пять жен. Первая жена родила болезненную дочь, та умерла рано. Ей не было и сотни. Следующую жену заменили, ведь она не родила детей. А потом мать Фордхэма, королеву Камару, чуть не убрали, потому что она не родила наследника, но мы чудом получили принца Фордхэма.

— Что с ней случилось? — прошептала Керриган.

— Мы не говорим об этом, — сказала Бентон. — Но это была трагедия. Матерью Винтер была королева Вистерия, альянс с семьей Лорен, но она была не совсем в себе. Ее убрали с места королевы, когда она стала медленно сходить с ума.

— Как ужасно.

— Точно.

— И теперь он женился в пятый раз?

— Да, — едко сказала Бентон. — Королева Вивиана из семьи Бланшар.

— Она тебе не нравится?

— Семья Бланшар ненавидит полуфейри больше, чем две другие семьи.

Керриган вздрогнула и посмотрела на прикрытые уши Бентон.

— Ты — полуфейри?

— Да, мисс. Моей матерью была леди из Бланшар. Человека, который… соблазнил ее, казнили.

Керриган сглотнула, читая между строк.

— Ясно.

— Нас с Бейтон подарили королю Самаэлу как дар с его новой невестой.

— Да, — сухо сказала Керриган.

— Да, у нас нет прав в Доме Теней.

Ярость пылала в ее венах, и пришлось подавить растущую магию, которая хотела ответить на несправедливость.

— Тогда зачем меня наряжают для королевского бала?

Бентон удивленно посмотрела на нее.

— Вы принадлежите принцу Фордхэму.

— Принадлежу, — повторила Керриган, не понимая слова.

— Конечно. Принадлежать принцу — большая честь. Это желанное место даже после его брака. Вы получаете защиту от всего, кроме мужчин.

Керриган было не по себе. Это было хуже, чем она думала. Хуже, чем предполагал Фордхэм. Он говорил, что она будто была его любовницей, но не больше. Он хотел пощадить ее чувства или подавить ее гнев?

— И что мне делать на этом балу? — спросила она, сжимая кулаки, выбираясь из ванны и кутаясь в полотенце.

Бентон поразил заметный гнев Керриган.

— Вы не знаете этого? Принц Фордхэм не дал понять, что вы принадлежите ему?

— Он не сообщил об этом, — не было смысла объяснять тому, кто был заперт в этих стенах, что снаружи так не делали.

— Вы будете как украшение. Украшаете его облик. Только самые богатые фейри могут иметь украшение при себе.

Керриган хотелось разорвать эту гору изнутри. Конечно, они были заперты тут тысячу лет. Когда она услышала, что они мучили полуфейри, она представила физическое насилие. Не… эмоциональное насилие и явно сексуальное. Как вещь могла отказать?

— У принца Фордхэма раньше было украшение — полуфейри?

— Нет, мисс, — сказала Бентон со страхом в голосе. — Он был против этого, и это было условием его изгнания.

Керриган хотела спросить больше, но не нужно было. Фордхэм никогда так не делал раньше. Это было недоразумение. Она пойдет на бал и будет его украшением, если так должны были видеть их на публике. И вместе они исправят это, как исправили все остальное. У них было чуть больше недели, чтобы это извращенное общество увидело, кем она была. Времени было не так и много. Даже мало.

Но она знала, как пока что играть.

Она пойдет на бал не в роли себя. Керриган из Дома Драконов, растрепанный и буйный борец, должна была умереть в этих стенах. Этой ночью она станет той личностью, которую давно отбросила, но, чтобы выжить, нужно было стать кем — то еще. Этой ночью она будет принцессой Фелисити, Первой из дома Круз, королевского рода Брионики.

7

БАЛ

— Что ж, — сказала Винтер, разглядывая платье Керриган, — это улучшение.

Она покрутила пальцем, и Керриган послушно развернулась в роскошном черно — серебряном платье, давая ей рассмотреть слои сатина. Керриган никого не видела в таком платье. Корсет давил на ребра и поднял ее грудь почти к горлу. Пышная юбка ниспадала до ступней. Корсет был современнее, чем с типичным квадратным вырезом, как она ожидала от этого дизайна. Этот корсет сдвигал длинные и широкие бархатные рукава с ее плеч широким вырезом воротника, расшитым серебром Оливье,