Узкий коридор - Джеймс А. Робинсон

Быть свободным – значит быть цыпленком среди ястребов, добычей для хищников. Тогда уж лучше согласиться на добровольное услужение и отказаться от собственной свободы.

* * *

Но клетка норм не только предотвращает войну. Как только традиции и обычаи глубоко укореняются в обществе, они начинают регулировать многие аспекты человеческой жизни. При этом нормы неизбежно более выгодны для тех, кто занимает более привилегированное положение в обществе, и менее выгодны для остальных. Даже если какая-то норма развивалась на протяжении столетий, все равно в каждый момент времени ее будут толковать и следить за ее исполнением наиболее влиятельные члены общества. И почему бы не изменить слегка эту норму в собственную пользу и тем самым не упрочить еще больше свое влияние в обществе или в домашнем хозяйстве?

Если не считать нескольких матриархальных групп, нормы и обычаи многих безгосударственных обществ Африки создали социальную иерархию, где мужчины находились наверху, а женщины – внизу. Еще более это заметно в сохранившихся традиционных обществах Ближнего Востока и некоторых регионов Азии – например, среди упомянутых ранее пуштунов. Общество пуштунов до сих пор строго регулируется обычаями предков, образующими систему, которая называется пуштунвали. Эта система закона и управление делает акцент на щедрости и гостеприимстве, но она представляет собой весьма тесную клетку норм. В частности, она санкционирует применение кровной мести за чрезвычайно большой спектр проступков. Один из наиболее распространенных сборников обычаев пуштунвали начинается с замечания о том, что

Таким образом, несмотря на ценности щедрости и гостеприимства, которые исповедует пуштунское общество, пресловутая «война всех против всех» постоянно бродит где-то рядом, что приводит ко вполне предсказуемым печальным последствиям для личной свободы каждого пуштуна. Но тяжелее всего приходится женщинам. Пуштунские нормы не только объявляют женщину зависимой от ее отца, братьев и мужа; эти нормы ограничивают женщину буквально во всем. Взрослые женщины не имеют права работать и бóльшую часть времени остаются дома, а если и выходят на улицу, то облачаются в бурку, закрывающую их с головы до ног, и к тому же должны передвигаться исключительно в сопровождении родственника-мужчины. Наказания за внебрачные связи поистине драконовские. Закабаление женщин – еще одна грань несвободы, порождаемой клеткой норм.

Итак, можно утверждать, что мы наблюдаем нечто совершенно непохожее на то, что нам рассказывал Гоббс. Проблема в обществах, где Левиафан отсутствует, заключается не только в неконтролируемом насилии «всех против всех и каждого против каждого». Столь же существенную роль играет и клетка норм, задающая жесткие границы общественных ожиданий и устанавливающая неравноправные социальные отношения, которые выливаются в иную, чем при деспотизме Левиафана, но не менее тяжкую форму доминирования.

Возможно, свободы позволяют добиться централизованные и мощные государства? Но мы уже видели, как такие государства практикуют деспотизм, подавляют своих граждан и пресекают свободу, вместо того чтобы ее поощрять.

Неужели мы обречены на то, чтобы вечно делать выбор между различными типами доминирования? Быть запертыми в тесной клетке норм или страдать игом деспотичного государства? Нет, несмотря на то, что свобода в истории никогда не появлялась автоматически, сама по себе, и добиться ее было нелегко, в человеческом обществе все-таки остается для нее место – и оно критически зависит от развития государства и государственных институтов. Причем это государство весьма отличается от того, каким его представлял себе Гоббс, – это не всемогущее и не своевольное морское чудовище, а Левиафан укрощенный, обузданный. Нам необходимо государство, которое способно обеспечивать исполнение законов, контролировать насилие, разрешать конфликты и предоставлять общественные услуги – но при этом усмиренное, находящееся под контролем уверенного в своих силах и хорошо организованного общества.

Американский штат Вайоминг был детищем Закона о Тихоокеанской железной дороге (Pacific Railroad Act, 1862), предусматривавшего строительство железнодорожной магистрали, которая должна была связать восточное и западное побережья Соединенных Штатов. Дорогу Юнион Пасифик прокладывали на запад от реки Миссури, чтобы соединить с линией Сентрал Пасифик, которая устремлялась на восток от Сакраменто в Калифорнии. В 1867 году дорогу дотянули до области, впоследствии ставшей штатом Вайоминг, – на тот момент это был всего лишь один из округов Территории дакота.

В июле 1867 года сюда уже прибывали новые поселенцы, и генерал Гренвилл М. Додж, главный инженер железнодорожной компании «Юнион Пасифик», начал проектировать город Шайенн, будущую столицу штата. План города имел форму квадрата со стороной в четыре мили, с четко организованными кварталами, продольными и поперечными улицами. «Юнион Пасифик», безвозмездно получившая от правительства огромные земельные территории для строительства железной дороги, начала продавать участки уже через три дня после того, как генерал Додж разметил их. Первый лот был продан за 150 долларов.

Хотя 7 августа Шайенн все еще представлял собой по большей части палаточный городок, на общем собрании горожан в местной лавке был избран комитет для составления городского устава. 19 сентября вышел первый номер первой городской газеты Cheyenne Leader. В декабре эта газета (к тому времени она выходила раз в три недели) настоятельно рекомендовала своим читателям не выходить ночью без оружия, поскольку «участились случаи, когда преступники душат людей ради ограбления». 13 октября следующего года редактор газеты писал:

Для борьбы с преступностью – эндемичной проблемой американского Дикого Запада того времени – граждане Шайенна широко практиковали самосуд. В январе 1868 года три человека были арестованы за кражу, но выпущены под залог. На следующее утро их нашли связанными вместе, к одежде одного из них была пришпилена записка: «Похитили 900 долларов… возместили 500 долларов… В следующий раз будут висеть на дереве. Берегитесь Комитета бдительных». На следующий день «Комитет бдительных» поймал и повесил трех «головорезов».

В сельских скотоводческих округах ситуация была еще хуже. По словам Эдварда Смита из Эванстона, выступавшего в 1879 году перед Комиссией по общественным землям США, за пределами населенных пунктов «единственный закон – это дробовик». По мере увеличения поголовья скота конфликты между скотоводами и владельцами сельскохозяйственных участков случались все чаще, и это в конце концов привело к так называемой войне в округе Джонсон. 5 апреля 1892 года из Шайенна на север отправился специальный поезд из шести вагонов, в которых ехали 25 вооруженных наемников из Техаса и присоединившиеся к ним 24 местных жителя. С собой у них был «список семидесяти смертников», которых они собирались убить.