Басилевс - Виталий Гладкий
Шрифт:
Интервал:
– Ты смыслишь и в мореплавании? – удивился стратег.
– Научили… – горькая улыбка чуть тронула крупные, резко очерченные губы гостя. – Мне довелось два года служить вольнонаемным транитом[69]военного флота Эллады[70]. Пока нашу триеру[71]не пустили на дно киликийские пираты… Потом меня привезли на остров Делос, где продали по сходной цене пергамскому купцу. В Пергаме мы с тобой и встретились, стратег.
– Как ты очутился в Риме?
– После поражения Аристоника я некоторое время скрывался в лесах. Но нас травили словно волков, и мне ничего иного не оставалось, как бежать из Пергама. В трюме грузового судна я перебрался в Афины, а оттуда – в Рим. Там меня, понятное дело, не искали – кто мог подумать, что один из ближайших соратников Аристоника Пергамского осмелится сунуть голову в пасть льву?
– Я от всей души рад увидеть тебя в живых, – с невольным восхищением посмотрел на гостя Дорилай. – Приглашаю тебя отужинать…
Ужинали вдвоем, из предосторожности – так захотел Рутилий. После обильной трапезы их беседа продолжилась.
– …Прости, Рутилий, возможно, мой вопрос покажется тебе бестактным… Но, все-таки, как мог ты, римский гражданин, поднять оружие против Рима?
– Римлянин… Сын доблестных родителей, оставивших ему в наследство десять югеров[73]земли, дряхлого вилика[74], распутную девку-ключницу, четырех престарелых рабов, от истощения едва державшихся на ногах, и около двух тысяч денариев долга, – в низком, немного хрипловатом голосе гостя звучал сарказм. – Чтобы не быть закованным в кандалы должника, мне пришлось записаться в легионеры. Два наградных венка – за храбрость и за взятие крепости – центурион… Тяжелое ранение – и пленник иллирийцев[75]. Тогда клеймо раба мне наложить не успели – бежал в Элладу. Чтобы не помереть с голоду, нанялся гребцом на триеру. Киликийские пираты, Пергам… Сначала раб в черепичной эргастерии[76], затем вольноотпущенник. Заслужил свободу тем, что спас хозяина от грабителей. Поступил на службу в войско царя Аттала III, где уже через год под моим командованием была тысяча отборных гиппотоксотов[77]. И наконец – дружба с Аристоником. Остальное тебе известно.
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– И вряд ли отвечу… – Рутилий стал угрюм, черты его смуглого, покрытого шрамами лица затвердели, длинный орлиный нос еще больше заострился. – Даже себе. Все случилось помимо моей воли. Возможно, из-за дружбы с Аристоником. Я не мог его предать.
И добавил после раздумий:
– Но, вернись время вспять, я поступил бы так же.
– Опасный ты человек, Рутилий…
– Римскому Сенату это хорошо известно, – хрипло рассмеялся гость стратега. – За мою голову обещано столько золота, сколько она весит, – и уколол Дорилая пронзительным взглядом.
– Надеюсь, ты не считаешь, что у меня денежные затруднения? – понял его Дорилай и обиженно нахмурился.
– И что Дорилай Тактик любит Рим больше своей отчизны… – подхватил его мысль Рутилий. – Конечно, нет. Потому и пришел сегодня именно к тебе. Ты был во дворце на приеме легата?
– Нет.
– Почему? – удивился Рутилий. – Ты в опале?
– У меня нашлись дела поважней… А если честно, то физиономия достопочтенного Марка Эмилия Скавра мне надоела еще со времен пергамской войны.
Рутилий понимающе улыбнулся.
– Но о чем шла речь, я знаю.
– Фригия?
– Да.
– Давно и хорошо отработанный прием римской дипломатии. Понту нужно готовиться к большой войне.
– К сожалению… – стратег наполнил фиалы вином из кратера. – Судя по всему, жрецы Беллоны[78]скоро принесут свои секиры в храм богини.
– Поэтому я и стремился во что бы то ни стало пробраться в Понт.
– Я так и понял. И с нетерпением жду твоего рассказа.
– Могу утешить тебя, стратег. Риму пока не до Понта. Похоже, там назревают события, последствия которых непредсказуемы. Гая Гракха на этот год трибуном не выбрали. Консуляр[79]Фульвий Флакк, эта грубая, несдержанная скотина, вместо того, чтобы помочь ему, сутками пьянствует и устраивает оргии. Гай Гракх теряет единомышленников. Новый консул Луций Опимий не скрывает своих намерений покончить с реформами братьев Гракхов, а значит, и с бывшим трибуном. Свободных легионов для похода на Восток у Рима нет – идет война с арвернами и аллоброгами.
– Спасибо тебе, Рутилий, – крепко сжал кисть его руки стратег. – Ты вселил в мою душу надежду.
– Я еще не все сказал. Вместе с Марком Эмилем в Синопу прибыл Авл Порций Туберон.
– Купец? Ну и что из этого? – с недоумением воззрился на гостя стратег.
– Берегитесь его. Я не знаю, что он замышляет, но этот хитрый лис немало попортил нам крови в Пергаме. Он такой же купец, как я римский сенатор.
– Авл Порций был в Пергаме?
– Под чужим именем. Он представлялся там киликийцем. Снабжал войска Аристоника продовольствием и оружием. У него много друзей среди киликийских пиратов.
– Но ведь он помогал вам…
– Еще как… – в глазах Рутилия зажегся опасный огонек. – Мне очень хочется отблагодарить его за эту помощь… Солонина, за которую мы платили, не скупясь, была протухшая, с червями. От вяленой рыбы воины маялись животами и даже умирали. Зерно оказалось потравлено мышами…
– А оружие?
– Щиты раскалывались, как ореховая скорлупа, мечи были не каленые, а луки ломались после десятка выстрелов.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!