Отбор с осложнениями - Ольга Ярошинская

Вейрон отвел Эмму к столу, налил ей стакан воды, и менталистка выпила его взахлеб. Сам он внимательно осматривал зал. Две девушки рыдали, одна сидела, безучастно глядя в стену, и ее менталистка сжимала ей ладонь. Вейрон готов был поклясться, что именно последний вопрос выбил их из колеи.

— Все прошло не так плохо, — пробормотала Эмма. Щеки ее пылали от румянца. — Конечно, с волей ты погорячилась, да и с детьми… Но главные вопросы были первый и последний, а на них ты ответила твердо и уверенно. Думаю, уже после этого конкурса несколько девушек уйдут. Скорее всего, покинут дворец добровольно, не дожидаясь позорной огласки.

Вейрон положил ей руки на плечи и слегка помассировал, продолжая осмотр зала.

— Спасибо, — пробормотала Эмма. — Такой стресс… — она встрепенулась и обернулась к нему. — Это ведь я должна тебя успокаивать!

— Я спокойна, — ответил Вейрон.

Спустя некоторое время дверь в допросную распахнулась, и оттуда вылетела Амалия, вся в слезах, а следом за ней — менталистка. Вкусила радости любви до замужества?

— Вот бы Вилли ее выгнал, — с неожиданным злорадством прошептала Эмма. — Мне кажется, она — главная фаворитка этого отбора.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Вейрон.

Ему самому больше нравились раскрепощенные опытные женщины, но перед глазами вдруг всплыла строчка из досье Эммы Эжени: в интимных связях предположительно не состояла. Он и без досье это видел. Невинная девочка, чьи мечты скоро разобьются о суровую реальность.

Он снова окинул зал взглядом. Все невесты и менталистки, кроме сбежавшей парочки, были здесь. Отличный момент, чтобы быстренько пройтись по комнатам и пощупать магический фон.

— Я, пожалуй, пойду к себе, — сказал он. — А ты, Эмма, не могла бы остаться здесь до конца испытания?

— Конечно, — ответила девушка. — Мы должны быть в курсе. Вдруг еще кто-нибудь выбежит в слезах.

Вейрон кивнул и пошел прочь, ускоряя шаг. Даже невинность леди Дракхайн — не гарантия того, что принц не вытурит его после первого тура. Значит, надо действовать быстро.

Всех невест поселили на третьем этаже дворца. Стража стояла у лестниц и около террас, держась тихо и незаметно. Леди Бригитту Дракхайн никто не останавливал, так что Вейрон, быстро поднявшись по лестнице, свернул в широкий коридор, устланный коврами, из которого в обе стороны расходились двери в покои невест.

Тихо постучав костяшками пальцев в крайнюю, он толкнул дверь и, войдя, прикрыл ее за собой, тихо уточнив:

— Здесь есть кто-нибудь?

Ответом ему была тишина, потому он смело двинулся вглубь помещения Обстановка в этих покоях не слишком отличалась от тех комнат, что предоставили им: гостиная, ванная и две спальни. Вейрон быстро прошелся по ним, открывая дверки шкафчиков и заглядывая везде, куда можно. Одежный шкаф, к его удивлению, оказался пустым, зато ворох платьев разноцветной горой высился на кровати, на полу свернулся клубок тонких чулок, а на спинке стула висел кружевной бюстгальтер, который размером мог бы посоперничать с лифчиком бабули Донована.

— Брюнетка со смуглой кожей, — сразу понял Вейрон, приподняв бюстгальтер кончиками пальцев.

Магии он не чувствовал, но от сладких запахов, сгустившихся в спальне, расчихался даже под цветохроном. Заглянув в комнату менталистки и не найдя там ничего интересного, он вышел в коридор и толкнул следующую дверь.

Тут ему понравилось больше: в спальне нашлась стопка фотокарточек, на которых рыжая невеста улыбалась во все тридцать два зуба и кружилась так, что юбки задирались, оголяя симпатичные коленки. Пролистав все карточки, Вейрон даже подумал о том, чтобы свистнуть одну — где рыженькая томно лежала на кровати, и бретелька сползла с гладкого плеча, но вдруг позади хлопнула дверь, и он, быстро вернув фотокарточки на место, обернулся.

— А вы еще кто? — протянула немолодая женщина, пристально его разглядывая.

— Леди Бригитта Дракхайн, — выпалил Вейрон, поправляя цветохрон. — Я заблудилась.

Женщина недоверчиво окинула его взглядом с головы до ног. Хмыкнула. Сама она была одета в коричневое платье, юбки которого подоткнула за пояс, а ее русые с редкой проседью волосы закручивались косой вокруг головы.

— Наслышана, — сказала тетка. — О вас весь дворец судачит. И сдался вам этот отбор? Ходят девки, одна перед другой выставляются. Тьфу!

— Этот отбор мне вообще не сдался, — честно ответил Вейрон. — Меня заставили.

Тетка удивленно изогнула бровь, а потом с пониманием покивала.

— Вот оно как… Бедняжка. Пойдемте, провожу.

Вейрон послушно поплелся за женщиной, которая по дороге смахнула с полки пыль движением ладони. Бытовой маг? Вот же не повезло на нее наткнуться! Осмотрел всего две комнаты, и кроме фривольных карточек не нашел ничего толкового.

— Меня зовут Тереза. Если надо что — обращайтесь, — сказала тетка, не оборачиваясь

— Мне всего хватает, — ответил Вейрон и поймал на себе очередной удивленный взгляд.

— Надо же, — хмыкнула Тереза. — Непривередливая, значит?

Она толкнула двери, вошла первой, осмотрелась. Потом направилась прямиком в спальню Вейрона и застыла перед кроватью, которую он с утра по привычке застелил. Золотистое покрывало было расправлено гладенько, без единой складки, а белая подушка лежала параллельно краям кровати, как Вейрона приучили еще в казарме.

Брови уборщицы доползли до середины лба.

— Аккуратно, — протянула Тереза и прошла в ванную комнату. Пошумев там немного, она вернулась и объявила: — Вы теперь моя любимица!

— Спасибо, — ответил Вейрон, теряясь в догадках, чем, собственно, смог поразить женщину?

— Никаких волос в раковине, никакой косметики по всем поверхностям. Вы точно женщина?

Вейрон вздрогнул, а Тереза рассмеялась.

— Одна девица, представляете, исцеловала все зеркало. А оттирать мне. А другая заляпала пеной все полы и стены. Как будто слона в ванне купали, а не невесту. А еще одна, только это между нами, — Тереза понизила голос и продолжила: — привезла с собой целый сундук белья. И все неприличное!

— Ужас, — сказал Вейрон, оценив открывшиеся перед ним возможности.

Уборщица — это же кладезь информации! Это дорожка к самым интимным секретам невест! Ключ от всех дверей!

— Повсюду вещи, платья, туфли, и эти жалобы… То кровать жесткая, то слишком мягкая, то балдахин не той расцветки… — запнувшись, она вопросительно посмотрела на Вейрона.

— Отличный балдахин, — выпалил он и добавил грустным голосом:— Но все невесты такие красивые.

— Да бросьте, — отмахнулась Тереза и подбоченилась. — У той невесты, что в крайней комнате, в лифчиках сплошная вата!

А у него — носки. Надо как-то намекнуть, что ему бы пригодилась любая информация. Но для начала окончательно расположить к себе.