Кричащая лестница - Джонатан Страуд

– Быстрее, – сказала я Локвуду.

– Готово! Давай барьер.

Я стремительно повернулась – главное при этом не заступить за черту – и протянула Локвуду сложенную сетку. В этот момент Локвуд в последний раз ударил ломиком, и доска наконец сдалась. Она треснула по всей ширине у нижнего края пробитой в штукатурке дыры и вывернулась вперед, потянув за собой еще две доски, скрепленные с ней прибитыми гвоздями планками. Ломик неожиданно проскочил внутрь, из-за чего Локвуд потерял равновесие, покачнулся и наверняка вылетел бы за линию опилок, если бы я не поддержала его.

Секунду мы балансировали над опилками, вцепившись друг в друга.

– Спасибо, Люси, – сказал Локвуд. – Чуть не влипли.

Он ухмыльнулся. Я облегченно кивнула в ответ.

В этот момент на нас повалились выломанные доски – и за ними открылась пустота.

Мы должны были предвидеть, что нас ждет. Разумеется, должны были – но все равно это был шок. И совсем не лучший вариант, когда ты испытываешь шок, не успев при этом восстановить равновесие. А мы с Локвудом все еще качались на краю железной черты. Так что как следует рассмотреть то, что открылось внутри замурованного дымохода, я не смогла – мешали наши перепутавшиеся руки и ноги и то, что при этом Локвуд, стараясь удержаться за границей очерченного полукруга, навалился на меня.

И все же я успела увидеть достаточно много. Достаточно для того, чтобы увиденное огнем обожгло мой мозг.

У той, что была внутри дымохода, все еще сохранились светлые волосы, сильно запачканные сажей и пылью и так плотно оплетенные паутиной, что трудно было сказать, где кончаются волосы, а где начинается паутина. Все остальное, кроме волос, распознать было намного труднее – обнажившиеся пожелтевшие кости, оскаленные, лишенные губ зубы, прилипшие к скелету лоскуты сморщившейся потемневшей кожи. Все это уже лет пятьдесят простояло в узкой кирпичной нише. С обнажившихся костей свисали лохмотья красивого летнего платья – того самого, с оранжево-желтыми подсолнухами, которые и сейчас просвечивали сквозь кокон паутины.

А дальше я не удержалась на ногах и грохнулась на пол. Навзничь. Приложилась затылком к половицам, и из глаз у меня посыпались искры.

А спустя еще секунду на меня всем своим весом навалился упавший Локвуд. Я охнула.

Затем искры исчезли, мозги прочистились и я открыла глаза. Я лежала на спине, по-прежнему сжимая в ладони серебряную сеть, которую, оказывается, не выронила и не потеряла. Это была хорошая новость.

Но была плохая: я снова выронила свою рапиру.

Локвуд уже скатился с меня куда-то вбок. Я тоже перекатилась, вскарабкалась на корточки, бешено огляделась по сторонам, ища свое оружие.

Но вместо своей рапиры я увидела беспорядочно сбившиеся в кучу железные опилки, которые мы стронули с места, когда падали, Локвуда, стоявшего на коленях опустив голову, с развевающимися на ветру волосами и пытающегося вытащить рапиру, застрявшую под его длинным тяжелым пальто.

И молча плывущую над ним призрачную девушку.

– Локвуд!!!

Он резко вскинул голову. Пальто туго перекрутилось вокруг его коленей и не давало возможности дотянуться до пояса. Времени вытащить рапиру у него не было.

Девушка спланировала ниже, оставляя за собой тонкий шлейф потустороннего света, и протянула к лицу Локвуда свои длинные бледные руки.

Я не раздумывая выхватила из кармашка на поясе банку с греческим огнем и швырнула ее. Банка разминулась с Гостьей и грохнулась о стену. Хрустнул стеклянный предохранитель. Ослепительная вспышка магния насквозь пронзила своими лучами Гостью, и ее фигура исчезла в туманном облаке. Локвуд тряс головой – в его волосах продолжали догорать искры магния.

Греческий огонь – прекрасная вещь, кто бы спорил. Эта смесь мелких железных опилок, магния и соли поражает Гостя сразу тремя способами.

Раскаленное железо и соль насквозь пронзают вещество, из которого состоит призрак, а ослепительный свет вспышки магния причиняет ему невыносимую боль. Но (тут-то и зарыта собака) хотя греческий огонь сгорает очень быстро, почти моментально, он тем не менее успевает поджечь не только Гостя. Вот почему в «Руководстве Фиттис» категорически не рекомендуется использовать греческий огонь в помещениях, за исключением тех случаев, когда ситуация полностью находится под контролем агента.

В нашей ситуации мы имели набитую бумагами комнату и очень злобный Спектр. Как вы считаете, можно назвать такую ситуацию «полностью контролируемой»?

Конечно, нет, и здесь я с вами полностью согласна.

Что-то где-то завывало от боли и гнева. Гулявший по комнате ветер, поначалу слегка притихший, взвыл с удвоенной силой. Подожженные греческим огнем листы бумаги взмыли в воздух и стремительно полетели прямо мне в лицо. Я успела отмахнуться, они отлетели в сторону и начали корчиться, словно сминаемые невидимой рукой. Затем горящие листы разлетелись по всей комнате, опускаясь на книги и полки, на стол, занавески, высохшие от времени папки и письма, на пыльные подушки кресла…

Словно звездочки на вечернем небе, один за другим замерцали язычки пламени. Их было много, и они загорались повсюду.

Локвуд наконец поднялся на ноги. Его волосы и пальто дымились. Пальто он с себя сорвал и отшвырнул в сторону. Сверкнуло серебро – это он выхватил свою рапиру. Взгляд Локвуда был устремлен в остававшийся в тени угол комнаты. Там, среди бешено крутящихся в воздухе бумажных листов, начинала заново формироваться призрачная фигура.

– Люси! – Локвуд старался перекричать вой ветра. – План Е! Действуем по плану Е!

План Е? Что еще, к чертям собачьим, за план Е? У Локвуда всегда огромное количество планов. Разве станешь вспоминать, какой из них Д, а какой Е, когда вокруг тебя стопка за стопкой загораются журналы, пламя становится все выше и путь на лестничную площадку уже отрезан огнем и дымом?!

– Локвуд! – крикнула я. – Дверь…

– Нет времени! Я ее отвлеку! А ты займись Источником!

Ну да, конечно. Это и есть план Е. Один из нас удерживает Гостя вдали от Источника, второй нейтрализует этот Источник. Локвуд уже уверенно пробирался танцующей походкой вперед, к тому месту, где в дыму сформировалась призрачная фигура. Над его головой летали горящие обрывки бумаги, но он, не обращая на них никакого внимания, шел, низко опустив к земле рапиру. Он казался незащищенным. Призрачная девушка неожиданно набросилась на Локвуда – он отклонился назад. Сверкнула рапира, отбивая вытянутую вперед руку призрака. Длинные светлые волосы Гостьи слились с клубами дыма. Локвуд пригнулся, сделал выпад, рассекая эти туманные завитки. Его рапира бешено засверкала, образуя защитный барьер, под прикрытием которого он спокойно отступал, уводя Гостью вслед за собой все дальше от пролома в стене.

Иными словами, Локвуд давал мне возможность выполнить мою часть работы. Я бросилась вперед, к темному отверстию в старом дымоходе. Ветер завывал вокруг меня, плакал человеческим голосом. На лицо сыпались искры, дым не давал дышать.