Исчезнувший мир - Том Светерлич

– Могу дать тебе еще людей, если понадобится помощь, – сказал О'Коннор.

– Я справлюсь, – ответила Мосс, думая о распоротом теле Джессики Мерсалт. В той самой спальне Кортни Джимм, где Мосс мечтала сбежать из Канонсберга. Никто так и не покинул эту комнату. – Я в норме, – повторила она. – Займусь Патриком Мерсалтом.

– Что ты думаешь об этом деле? – спросил он.

Она вспомнила женскую руку в кровавой луже, отсутствующие ногти.

– Пока что похоже на домашнее насилие, – ответила Мосс. – Думаю, мы довольно скоро найдем Мерсалта – его фото во всех новостях. Вне зависимости от того, что с ним произошло во время миссии и как это связано с «Либрой», ты не хуже меня знаешь, что, скорее всего, все дело в деньгах, а может, в интрижке. Нечто неожиданное и жестокое, но вполне обычное. Он забрал их ногти. Не знаю почему. О дополнительных агентах подумаем, когда он будет под стражей. Ты же знаешь, главное – пропавшая девочка.

– Я видел оповещение о розыске.

– Думаю, интерес прессы только возрастет, когда фотография Мариан разойдется повсюду, – сказала она, зная, что интерес прессы – это анафема в КК ВМФ. – Но очень скоро кто-нибудь начнет наводить справки о Мерсалте.

– Мы уже этим занимаемся, – сказал О'Коннор. – ФБР готово посодействовать. Наши боссы переговорили и заключили соглашение. Они разберутся с запросами прессы и займутся поисками Мариан.

– Как раз сейчас идет пресс-конференция, – сказала Мосс, подумав о том, что ее мать наверняка смотрит.

Вот ведь дерьмо, ее мать – главная сплетница среди местной нищеты, вечно пересказывает новости про покалеченных животных, пожары и семейные стычки. Нужно ей позвонить. Ее мать вспомнит Крикетвуд-Корт, она ведь столько раз забирала дочь из дома лучшей подруги. Повесив трубку, Мосс позвонила матери. После двух гудков включился автоответчик.

– Мам, это Шэн, – сказала она. – Если ты там, возьми трубку. Я заскочу сегодня вечером. Не волнуйся из-за новостей. Скоро поговорим.

Тихонько постучав, Нестор открыл дверь кабинета.

– Пошли, – сказал он.

Мосс повесила трубку.

– Куда мы идем? – спросила она.

– Нашли пикап. Только что поступил звонок из патрульной машины в Западной Виргинии. Пошли.

* * *

Красный пикап принадлежал Эльрику Флису. Просроченные права, просроченные номера, адрес где-то в Бортоллоу-Форк около Маннингтона. Местные копы, похоже, его знали как пропойцу и драчуна, которого приходилось выгонять из баров, но без приводов. Ветеран Вьетнама, электрик без лицензии, работающий от случая к случаю за наличные. Нестор посадил Мосс в фэбээровский «Шевроле Субурбан», и как только низкие холмы Пенсильвании сменились более высокими западно-виргинскими, свернул на магистраль, чтобы избежать пробок.

Через час пути обсуждение Патрика Мерсалта сменилось болтовней о личном. Нестор был с юга Западной Виргинии, из бедной семьи. Прежде чем получить более стабильную работу криминалиста в полицейском департаменте Финикса в штате Аризона, он работал фотографом-фрилансером. В Западную Виргинию он вернулся, когда его отец был при смерти. Мосс осторожно рассказывала о себе – ей хотелось поделиться с Нестором, внимательным слушателем, но она знала, насколько хрупка ее легенда.

– Я не очень-то разговорчива, – сказала она.

– Ты осторожна, и я это уважаю.

Они подъехали к перекрестку у Бартоллоу-Форк, и весь мир, казалось, остался где-то за спиной, поглощенный лесами. По мере движения Бартоллоу-Форк сужалась, вдоль дороги поднимались деревья, их тонкие стволы и ветви приглушали свет. Мосс вглядывалась через лес на стоящие в отдалении от дороги одинокие дома. Они миновали несколько домов из шлакоблоков, сайдинг пастельных расцветок выцвел и покрылся потеками воды из ржавых водостоков. Во дворах как будто устроили распродажу на блошином рынке. Мосс гадала, какие звуки издают деревья, когда качаются. К тому времени, как они пересекли деревянный мост над высохшим ручьем, дорога превратилась в проселок. Нестор свернул на колею среди зарослей.

– Я даже не вижу, где еду, – сказал он.

Колеса подпрыгивали на камнях и кочках, и машине приходилось возвращаться обратно на колею. Ветки тянулись к дороге и хлестали по стеклам.

– Стой-стой-стой, – сказал Нестор. – Вот и прибыли.

Когда они выехали на поляну, мелькнул красный цвет – багажник «Доджа». Старая модель, годов восьмидесятых, но подходящая под описание – вишневого цвета, не считая съевшей дверцы ржавчины, и среди десятка истертых и поцарапанных наклеек – флаг Конфедерации. «Юг восстанет». Писающий на логотип «Форда» мальчик. Револьвер с надписью «Эту машину охраняет Смит и Вессон». Рядом – самодельная стойка для оружия, сколоченная из всякого хлама, без оружия, но со следами использования.

– Взгляни. Что это? – спросил Нестор.

Мосс посмотрела в ту сторону, куда указывал Нестор.

– Что за… – выругалась она, выбираясь из машины.

В лесу стояли скелеты. Скульптуры. Оленьи кости, скрепленные проволокой, так что выглядели людьми с рогами и медными венами. Четыре скульптуры были подвешены к ветвям за лодыжки, с раскинутыми в стороны руками – распятие вверх тормашками. Рубеж, сразу пришло в голову Мосс. Этот парень знает о Рубеже. Дом был настоящими руинами, крыша провалилась, словно он растаял. Мосс последовала за Нестором по тропинке из полуутопленных в грязи валунов. У двери валялись кости грызунов, в основном сурков и белок. На траве разложены сушиться кости оленя.

– Думаешь, он здесь? – спросила Мосс.

– Не знаю. Машина здесь. Он мог пойти на прогулку.

– И зачем ему все эти кости?

Нестор засмеялся.

– Понятия не имею.

В нос Мосс и Нестору ударила вонь разложения, как накатывающаяся волна смерти. Мариан, подумала Мосс. Она вытащила оружие, Нестор тоже. Дверь представляла собой хлипкую антимоскитную сетку и лист покоробленной фанеры, засиженный мухами, которые с жужжанием разлетелись, стоило Мосс толкнуть дверь. Вонь здесь была такой тяжелой, что можно было почувствовать ее вес. Она обволакивала язык, щекотала нервные окончания и губкой разрасталась во рту. Смерть, влажные шкуры, дерьмо. У Мосс заслезились глаза.

– Мариан? – позвала она.

Воздух ожил и загудел – их с Нестором атаковали мухи. В комнате царил полумрак. Стены покрывал ковер из шкур – полосатые шкурки енотов, серо-стальные беличьи, коричневые – хорьков. И тут она поняла, что смотрит на фреску из шкур – долины и холмы и покрытые снегом вершины из белых кроликов. Горы, фреска с изображением гор из шкур.

– Мариан? – повторила она, и отравленный разложением воздух влился в легкие.

По ее губам проползла муха. Мосс дернулась и смахнула ее. Она боялась их, боялась того, что они могут значить, боялась обнаружить тело Мариан. Только не здесь, не здесь…