На грани счастья - Татьяна Алюшина

Нет, все-таки сервис высокого уровня и достойное внимание к постояльцам, пусть даже в рамках «Любой каприз за ваши большие деньги», — это вещь!

— Воду, — подтвердил ожидания администратора Власов, — а кто сегодня из поваров?

— Константин Михайлович, — улыбнулась Елена Ивановна в ту же обойму известных пристрастий любимого постояльца.

Поздние сумерки притушили, размазали четкие контуры деревьев, от реки тянуло легким освежающим ветерком, даже не ветерком, а движением воздуха, снимающего раскаленность дневного жара. Вдалеке по набережной прогуливались люди. Сюда, на балкон, где за столиком расположился Власов, доносились музыка, смех, гул большого города, успокаивая своей обыденностью, постоянством незримого присутствия.

Войдя в номер, он сразу прошел на балкон, сел в большое удобное плетеное кресло и понял, что именно этого момента подсознательно ждал, отъезжая от больницы. И заказ, который доставил в номер официант, попросил сервировать здесь, на балконе, на удобном небольшом столике.

Выпив первую рюмку ледяной, тягучей водки, опустившейся внутрь, как подарок Божий, закусив настоящим соленым бочковым хрустящим огурчиком, Власов пожалел, что не курит. И ругнулся:

— Да какого хрена!

Делать какие бы то ни было движения не хотелось, да и не моглось уже, если честно, поэтому он взял сотовый и позвонил администратору напрямую:

— Елена Ивановна, у меня просьба. Мне нужна пачка сигарет. — Он назвал марку и добавил: — Да, и еще: пусть откроют номер вашим ключом.

— Конечно, Игорь Николаевич!

Она пришла сама, выказав особую уважуху, и принесла ему на балкон не только сигареты, но и зажигалку с пепельницей, помялась, хотела, видимо, что-то спросить, но, присмотревшись к выражению его лица, передумала, пожелала приятного отдыха и ушла.

Хорошо, что не спросила, мог бы сейчас послать влегкую!

Власов поел ушицы, тройной, настоящей, густой, пока совсем не остыла, и под ушицу выпил вторую рюмку, прочувствовал момент божьего протекания и закурил.

Тогда он тоже что-то ел с большим удовольствием и почтением к еде. Тогда, когда увидел Дарью Васнецову во второй раз.

Выдался очень теплый, почти жаркий, весенний день. Промотавшись полдня по Москве, проведя две продуктивные деловые встречи, решив положительно с чиновниками давно зависший вопрос, Игорь собрался пообедать в одном из ресторанов Макса, о чем и сообщил другу-ресторатору по телефону.

— Ты давай располагайся, обедай, позвоню, чтобы тебя облобызали. А я чуть позже подъеду, — отозвался на призыв встретиться Скоков.

Столик Власов выбрал на открытой веранде, собственно, и приехал именно в этот ресторан, чтобы посидеть на воздухе, подальше от центра и суеты Москвы.

Веранда выходила на небольшой участок, обнесенный забором, вдоль которого высадили деревья, создававшие ощущение уютной загородности. По распоряжению Макса участок засеяли травой, проложили дорожки, оснастили освещением грамотным и установили три легкие беседки с отдельными столиками, рассчитанные на небольшие компании. Получилось весьма симпатично, забор и деревья как бы дробили, отсекали навязчивый шум города.

Власов прямиком направлялся через зал на веранду, но метрдотель поспешил предостеречь от такого выбора:

— Игорь Николаевич, там у нас в беседках сегодня отмечают детский день рождения. Дети, шум, гам, и у них большая развлекательная программа с играми и всякими соревнованиями.

Власов приостановил движение, прикинул, насколько монтируется его настроение с детским весельем, и решил — ничего, терпит, если начнет раздражаться, переберется в зал.

Поначалу Игорь сосредоточился исключительно на обеде, поняв, что проголодался, и особо не обращал внимания на детский корпоратив. Но, утолив первый, самый неприятный голод, перейдя к безалкогольному окончанию обеда, расслабил тело, откинувшись на спинку стула, положил руку на перила балюстрады и обратил свой взор на лужайку.

Детей оказалось много, штук десять, может, и больше, почему-то он их посчитал штуками, даже улыбнулся этой мысли, взрослых же на этот отряд приходилось человек семь. Детишки, лет пяти-семи, не больше, раздухарились весельем не на шутку — визжали, смеялись, прыгали, хлопали в ладоши. В данный момент участвовали в какой-то соревновательной игре на победителя и очень старались.

Антураж праздника соответствовал — разноцветные надувные шарики, поздравительные смешные плакаты, мягкие зверушки, большие бумажные цветы, воткнутые в землю. И трое взрослых в костюмах Зайца, Бабочки, почему-то розовой Белки.

Всем этим шапито умело, ненавязчиво, но строго руководила одна девушка.

Власов почувствовал легкую досаду, что никак не может ее рассмотреть, — занимаясь детьми, она постоянно находилась к нему спиной. А он, дивясь самому себе, понял, что как-то сильно заинтересовался барышней. Странно для него, особенно если учесть сегодняшнюю «затейливую» ночь, проведенную с Галей, и то, что незнакомку он лицезреет исключительно с тыла, любуясь бесспорно привлекательной его мягкой составляющей и ножками.

— Что, призадумался о потомстве? — отвлек его от увлекательного созерцания Макс.

Власов встал, вышел навстречу из-за стола, они пожали руки, приобнялись, похлопав друг друга по плечу — ритуальное приветствие близких друзей мужского пола.

— Привет! — искренне порадовался встрече Власов.

— Поел? — спросил Макс и пожаловался: — А я голодный. — И он быстренько начал диктовать заказ официанту, сопровождавшему его прибытие, прервался и спросил Игоря: — Махнем?

— За рулем, — покачал головой Власов.

— Ребята отвезут. И тебя, и меня, и Федьку — он сейчас подъедет.

— Тогда всенепременно, — согласился Власов.

Макс вернулся к обсуждению заказа, а Игорь посмотрел на поляну, отыскивая глазами девушку.

И тут она обернулась. А у него чихнуло сердце и жаром дохнуло в солнечное сплетение.

Даша. Дарья Васнецова.

В легком шелковом платье с широкой юбкой чуть ниже колен, с короткими рукавами, свободном сверху и облегающем в талии. Волосы распушены и подхвачены двумя заколками с боков.

У него горло перехватило, до того она показалась ему хороша! И это платье светло-серых и насыщенно-голубых оттенков делало ее глаза еще более загадочными и яркими.

Она присела на корточки, утешая какого-то мальчугана, проигравшего видимо, что-то ему сказала, вручила утешительный приз, вытерла слезы, и пацан, позабыв плакать, вприпрыжку побежал в беседку, где детей уже рассаживали по местам взрослые.

— Эй, Дагестан! — позвал его Макс. — Неужели о детях задумался?

— Нет, не о них, — усмехнулся Власов и быстро поднялся со своего места. — Я сейчас.

Она стояла на верхней ступеньке беседки и контролировала ситуацию с этой удобной позиции. И снова спиной к нему.