📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураСибирская одиссея Ермака - Руслан Григорьевич Скрынников

Сибирская одиссея Ермака - Руслан Григорьевич Скрынников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 48
Перейти на страницу:
class="p1">Едигер направил в Москву посла Баянду, отправив с ним дань — 700 соболиных шкурок. Царь разгневался и велел бросить посла в тюрьму.

Едва властители Сибири перешли под покровительство Москвы, царь вспомнил о Югорской земле. Его посланник спешно выехал за Урал, чтобы произвести сбор дани. Посланник вез с собой царскую грамоту к князьку Певкею. Иван IV повелел ему собрать по соболю с человека и тотчас везти дань на Русь. За это он обещал жаловать Юргу и «от сторон беречи и под своею рукой держать». Югорские князьки должны были провожать русских посланцев от городка до городка и от людей до людей и «беречи наших банщиков во всем по ряду как преж сего».

Отряды Кучума продолжали теснить Едигера, неотвратимо приближаясь к Кашлыку, и сибирский хан стал более сговорчив. Его люди привезли в Москву «шертную» грамоту с личной ханской печатью. Как записал московский летописец, Едигер «учинился в холопстве» у московского государя и обязался платить ему дань «ежегод беспереводно». В Москву привезли богатую сибирскую казну — «тысячю соболей да даружской пошлины 100 да 60 соболей за белку». Царь Иван не стал настаивать на выполнении прежнего договора о дани. Московские власти не поминали более ни об отправке в Кашлык царского данщика, ни о переписи сибирского населения. Добиться подчинения Сибири без посылки туда войска оказалось невозможным. Слишком далеко отстоял этот край от Москвы. И еще: на пути в Сибирь лежал труднопроходимый Уральский хребет.

Семь лет Едигер противостоял завоевателю из Средней Азии. Война грозила разорить Сибирский край дотла. Наконец наступила страшная развязка. Опираясь на помощь бухарского хана, Кучум окончательно разгромил Сибирское ханство и велел умертвить попавших к нему в руки Едигера и Бекбулата.

Смена династий в Сибирском «царстве» сопровождалась смутой. Несколько лет Кучум вел кровавую борьбу с непокорной знатью и с племенными князьками, прежде чем добился от них покорности. Местное население не сразу свыклось с переменой. Оно видело в Кучуме завоевателя и узурпатора и повиновалось ему, как заметил еще А. Н. Радищев, «из одной только боязни, как то бывает всегда в завоеванных землях».

Кучум окружил себя отрядами, приведенными из Средней Азии либо набранными в Ногайской орде. Бухара была центром мусульманства, и Кучум, явившись в Сибирь из Бухары, стал усиленно насаждать там ислам. Покровитель Кучума Абдулла трижды отправлял в Кашлык мусульманских шейхов и сеидов в сопровождении бухарских воинов. Незадолго до похода Ермака в Сибирь прибыл Шербети-шейх, а с ним 100 всадников. К тому времени ислам приняла одна лишь татарская знать.

Завладев Сибирью, Кучум стал готовиться к войне с Россией. В Москве вскоре узнали о его враждебных намерениях. Царь Иван писал на другой год после победы Кучума: «Хвалитца де и сибирской салтан Ишибаны (Кучум Шейбанид) итти в Пермь войною».

Опричнина надолго поглотила все помыслы царя. Прошло пять лет, прежде чем он вспомнил об утраченной сибирской дани. Опасаясь коварства Кучума, земский Посольский приказ не стал посылать в Сибирь посла. С царским письмом в Кашлык выехал пленный татарин Апса, освобожденный из пермской тюрьмы.

Кучум не пожелал направить в Москву посланника и велел захватить в плен троих пермяков. Двое из них были задержаны в Кашлыке, а третий послан на подводах в Пермь с вестью о том, что Кучум готовит послов.

Письмо Кучума вызвало гнев Ивана. Хан соглашался признать белого царя своим братом старейшим, но ни словом не упомянул о прежней дани. Кучум не искал покровительства Москвы, и его слова звучали как вызов. «И ныне похочешь миру, — писал Кучум, — и мы помиримся, похошь воеватися, и мы воюемся».

Расчетливый политик, Кучум внимательно следил за развитием событий в Восточной Европе. Весть о нападении отборной турецкой армии на Астрахань вызвала ликование при его дворе. Но турки понесли тяжелое поражение, и надежды уступили место унынию. Тем временем с юга Сибирскую орду стали теснить калмыки. Под давлением обстоятельств Кучум стал искать мира с Россией и в 1571 году послал в Москву дань в 1000 соболей. Его посол Таймас вручил «крестьянскому белому царю» грамоту от «Кучума богатыря царя». Московский Посольский приказ передал суть обращения хана следующим образом: «Да послал о том, чтобы царь и великий князь взял в свои руки, а дань со все Сибирские земли имал по прежнему обычаю».

Земские дьяки поспешно изготовили грамоту, запечатанную золотой царской печатью. Она начиналась словами: «Сибирские начальнику Кучюму-царю милостивое слово». К грамоте приложили текст присяги. Кучум должен был запечатать ее печатью, а его мурзы — «лучшие сибирские люди» — скрепить своими подписями. Посол Третьяк Чебуков должен был привести к присяге Кучума и всю Сибирскую землю.

Но Чебукову так и не суждено было добраться до Кашлыка. События развивались в неблагоприятном для России направлении, и Кучум, вероломно нарушив мирное соглашение с Москвой, вновь бросил вызов царю. Он не предвидел того, что затеянная им война с Россией будет гибельной для него и что самое жестокое поражение нанесет ему горстка вольных казаков с их предводителем Ермаком во главе.

НА СЛУЖБЕ У ОПРИЧНЫХ ГОСПОД

Шли годы. Превращались в руины цветущие города, победы сменялись поражениями. В неотвратимой череде событий проходила человеческая жизнь.

За спиной у Ермака было сорок прожитых лет. Цветущая пора прошла безвозвратно. Виски у атамана поседели, лоб перерезали глубокие морщины. Черты лица остались прежними, но стали грубее и резче. Морщины и шрамы говорили о жизни, прошедшей в труде и боях.

Прежнее оживление жизни, переполнявшее молодого Ермака, уступило место спокойной уверенности. Десять лет Ермак носил атаманский чин. Усвоенная привычка власти сквозила во всем: в гордой осанке, степенных манерах, неторопливой речи, в твердости, то и дело преображавшей его голос.

Среди «черни» и голытьбы Ермак выделялся тем, что не допускал никакой небрежности в одежде. Впрочем, привычку к простому одеянию он сохранил даже после того, как стал «домовитым казаком».

К сорока годам Ермак не успел сделать ничего такого, что прославило бы его имя. Старотельные московские летописцы, подьячие приказов, случалось, поминали и простых казаков, подавших важную весть с поля, либо вовремя занявших переправу или оказавших другую услугу воеводам. Атаман Ермак известен был разве что в своей округе на нижней Волге.

В то время он впервые свел знакомство с пермскими купцами Строгановыми. Ермак и не догадывался, какую роль суждено сыграть в его жизни этому знакомству.

Много необычных людей окружало Грозного. В их числе был простой мужик с русского Севера Аника Строганов, основатель самого богатого в России торгового

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?