Слепой. Лунное затмение - Андрей Воронин

— Совершенно!

Игорь с облегчением откинулся в кресле. Всегда приятно, когда тебя понимают с полуслова. Правда, часто дальше понимания дело не идет. Увы, все время надо все контролировать.

— И вам он нужен только живой. Если, например, так сложится, что он сольет свой секрет перед смертью, сольет мне, последнему, кого увидит живым?

Игорь снова превратился в натянутую струну.

— Нет! Категорическое «нет»! Ты не должен у него ничего выпытывать. Ты можешь перепутать, неправильно понять и тогда — пиши пропало. Тогда все насмарку. Столько лет работы! Он нужен нам живым. Живым настолько, чтобы мог изложить нам, именно нам, то, что мы спросим…

— По телефону? Поймите, — Оборотень поспешно прервал хозяина кабинета, видя, что тот снова расстраивается и уже близок к негодованию, — я уточняю, чтобы не допустить досадную ошибку. Вы же не хотите, чтобы я ошибся, правильно?

Мужчина, поджав губы, ненадолго задумался, потом снова откинулся в кресле.

— Хорошо. Я готов ответить на все твои вопросы. Спрашивай, что тебе можно будет с ним сделать, что нет. Где он живет, чем увлекается, кого любит и что ненавидит. Скажем все, что знаем. Но сразу имей в виду то, что это — наш бывший компаньон, мы на него очень сердиты, но слить его — значит слить наши секреты. Ты, как верный боец своего отряда, должен понимать, что это значит. Светить нас нельзя. И второе. Мы уже предприняли все очевидные и массу неочевидных способов найти клиента. Бесполезно. Возможно, его уже нет в живых. Но ты достань нам его из-под земли. Я все сказал, что хотел. Теперь спрашивай. Мы готовы отвечать.

* * *

В одном из бараков обнаружился довольно высокий чердак. Оттуда была прекрасно видна вся дорога, вся до самого съезда на шоссе к Москве.

Вечер был зябким, темнота сгущалась, но это не пугало Слепого. Тишина ожидания для него была одним из любимых состояний. Холод поддерживал бодрость и внимание, а в темноте даже лучше видны приближающиеся машины. К тому же Глеб, если не включит фары, сможет убраться незамеченным.

Слепой достал сигарету и зажигалку. Курить ночью на улице, за городом, в спокойной темноте и тишине ему всегда нравилось. Так лучше ощущался вкус дыма. Огонек по сигарете полз размеренно, без спешки, и было хорошо видно, как он вспыхивает с утроенной силой, пропуская через себя воздух в легкие. Прямо над горящим пеплом клубился дым с красно-оранжевыми отблесками. К тому же, когда куришь, не так сильно донимает холод.

Глеб закурил уже третью сигарету, когда наконец с трассы свернула машина и на полном ходу понеслась по бетонке. Учитывая то, что эта дорога кончалась тупиком, в чем агент ФСБ, не доверяя картам, специально убедился лично, стоило полагать, что машина мчит именно к ним.

В три прыжка Глеб спустился с чердака. Приехавший «аутлендер» стоял прямо у ворот, но Сиверов сразу поспешил к ангару, где оставил Лизу. Девочка все еще спала, свернувшись калачиком под пледом, который Глеб принес для нее из своей машины. У него было много полезных вещей — на всякий случай. Через некоторое время черный «митсубиси аутлендер», не включая фар, очевидно чтобы не засветиться, отъехал от ворот и аккуратно спрятался в кустах в сторонке, на боковой гравейке. Глеб Сиверов, даром, что к нему приросла кличка Слепой, прекрасно видел, даже в темноте.

В подкатившем внедорожнике сидели отнюдь не сотрудники отдела спецрасследований Федеральной службы безопасности. Оттуда выпрыгнули двое, один высокий и накачанный, другой — щуплый и пониже. Глеб понял по жестикуляции, что гости, или скорее хозяева, удивлены, что их территория открыта. И действительно, он же не закрыл за собой ворота! Глеб рассчитывал, что сюда едут его почти что коллеги, а им было бы все равно, открыты ворота или нет. А вот эти граждане явно знали, в каком состоянии оставили двор, и явно что-то заподозрили.

Не ожидая, пока хозяева закроют ворота на большой амбарный замок, Глеб выбрался из убежища и направился на встречу с нежданными гостями. Те загнали «мерседес» во двор и вышли закрывать ворота вдвоем, держа в руках по взведенному пистолету. Они оба постоянно озирались по сторонам, готовые отразить любую атаку. Тут-то они и заметили Глеба, который выходил из леса.

В зубах он пожевывал сигарету, его руки были опущены, никакого оружия он не держал и растерянно осматривался по сторонам, словно соображая, где очутился. Его немного пошатывало, будто был он неслабо пьян.

Оба визитера на миг растерялись. Потом, придя в себя, они покрепче сжали свои пушки.

Слепой не стал давать им возможности окончательно опомниться, он предпочел взять инициативу в свои руки.

— Пацаны, а это ваша база, да? Я тут погреться хотел, да думал еды какой найти. Вы простите меня, пацаны. Три дня гуляли девять дней по другу, вместе срок мотали, перо он словил. Так вот, как гуляли, помню, а потом вдруг — бац! В лесу проснулся. Во, беленькая в кармане была.

Глеб неуверенными движениями вытянул из нагрудного кармана куртки початую поллитру водки. Он только что около своей машины отлил чуток из бутылки, чтобы выглядело правдоподобнее. Бутылку он взял из своих фирменных запасов «на всякий случай».

— Будете, мужики? Холодно! — пошатываясь, он протянул бутылку незнакомцам.

Визитеры отказались, ссылаясь на то, что дела и что за рулем.

— Ну, обижаете, мужики! За друга моего. Сами ж не знаете, что ждет. Перо и тюрьма — наша братва, мужики. По пятьдесят, а?

Хозяева заброшенной базы явно уже начали раздражаться его навязчивостью, но зато Глебу удалось снять подозрение и напряжение. Они хотели от него избавиться, но угрозы не чувствовали.

— Вы простите, мужики, что я ворота-то того! Я хотел погреться и поесть. Думал, есть там что…

Глеб рисковал, но делал это сознательно.

— Ты, синий, что, на базу залез? — злобно спросил тот, что поменьше, похоже, он был мозгом этой парочки. — И куда ты там, сволочь, залез?

Тот, что повыше, наверняка мышцы компании, угрожающе пошел на Глеба, явно намереваясь потрясти его за грудки.

— Да куда я залез, вы что! Там двери все закрыты, а я — с голыми руками. Вон, перчаток даже нет, мужики. Подергал впустую, ну, на чердак слазил. Подремал малек. Но там сквозняк.

Громила остановился на полпути к Слепому. Глеб предусмотрительно глотнул из бутылки.

— Ты того, не наступай, а? Я ничего не сделал! У меня друг… Девять дней! Мужики, может, по двадцать, за парня? Он мне как брат был.

Громила сплюнул и начал отступать.

— А я домой по дороге пошел, когда еды не нашел, а фары увидел — испугался. В лес спрятался. А после того, думаю…

Глеб видел, что уже порядком достал этих двоих и они уже заканчивали чинить петли на воротах, готовые вот-вот их закрыть, отрезав путь на территорию как ему, так и группе оперативников, которые вот-вот должны нагрянуть.

— И я подумал, что ребята наверняка свои. Абы кто на брошенную базу ночью не поедет. Подойду, а там как будет. Вы же либо намылитесь обратно, и я с вами попрошусь, либо вы с хавкой приехали — погулять в природе или посторожить чего. Я правильно раскинул, а, мужики? А-а-а! У меня голова, мужики! И я не с пустыми руками, у меня вот, водяра есть. А? Возьмите в компанию. Обещаю сидеть. Тихо. Как мышь. Мне б погреться где малек, а?