Гленлионская невеста - Карен Рэнни

– Хочешь, я дам слово разбойника, что тебе со мной ничего не грозит?

Она внимательно смотрела на него, склонив голову набок.

– В этом есть какое-то противоречие?

– Пожалуй. Может быть, мне поручиться честью моего клана?

– Поверила бы наивная девушка твоему слову так легко?

– Да, – сказал он, – но также поступила бы и женщина, вполне сведущая в приключениях и опасностях.

– Я никогда такой не буду.

– Идем, – сказал он, и она удивилась. Он встал и протянул ей руку. – Если тебе хочется стать женщиной, сведущей в волнениях, мы попробуем кое-что устроить специально для тебя.

Дженет встала и взяла его за руку.

– Правда?

Он посмотрел на нее. Дженет показалось, что он собирается что-то сказать, но он только улыбнулся и ответил:

– Правда, девочка.

У нее был такой счастливый вид, как будто он подарил ей луну и все звезды. Понимала ли она, как мало на самом деле он собирается ей дать? Полуразрушенный замок, истощенная земля, перегонный куб, который ничего не перегоняет, и все это держится исключительно силой его ума и рук и почти маниакальной верой в лучшее будущее. Но разве этого достаточно?

Наверное, поэтому он подвел ее к своей лошади и помог сесть в седло. Чтобы дать хоть что-то из того, чего ей хотелось. Или, может быть, потому что утром он просто надышался пьяными парами в пещере.

Как бы то ни было, они уже ехали в глубь Англии, прежде чем он смог прочитать девиз Синклеров. Bi gleidhteach air do dneagh run. Будь осторожен с добрыми намерениями.

Лахлан нашел стадо на пастбище неподалеку. Он не знал, принадлежит стадо ее отцу или нет. Сейчас это не имело значения. Одной из коров какого-то англичанина предстояло стать жертвой.

Они остановились на краю поля, глядя на темные очертания животных. Было в этом что-то напоминающее жуткий ночной кошмар. Время от время одна из коров издавала какой-то звук – нечто среднее между мычанием и фырканьем. Другая вторила ей. Потом корова медленно делала несколько шагов, тревожа сон тех, кто устроился под деревом. Все это время Иласэд сидела молча позади Лахлана.

– Что ты хочешь делать? – шепотом спросила она.

– Тише. Я думаю.

– Ты чего-то ждешь?

– Во всяком случае, не приступа смелости, как тебе, наверное, кажется.

– Ничего мне такого не кажется. Просто мне интересно, что ты будешь делать дальше.

– Тебе интересно, на самом ли деле я сошел с ума, – сказал он, озираясь. – Обычно я беру с собой несколько человек.

– Может, мне сойти на землю и разбудить коров? Нельзя же увести с собой корову, которая крепко спит.

– Тебе не хватает настоящего уважения к таким деяниям, девочка, – сказал он, стараясь, чтобы в его голосе прозвучала строгость.

– Тогда представь себе, что я твой товарищ-грабитель, Лахлан. Что произойдет дальше?

– Во-первых, такие дела делаются в полнолуние. Тогда нам было бы лучше видно. Несколько человек могли бы стоять на страже, а другие отбирали бы коров.

– Полнолуние прошло; нельзя ли просто выбрать какую-то корову?

– У меня нет ни малейшего желания, чтобы моя лошадь сломала ногу, – пояснил он, – а так и будет, если я поеду по незнакомому полю.

– А-а.

– Если только, – предложил он, – ты не захочешь сама осмотреть его. Я могу постоять здесь, пока ты его обойдешь.

– И вступлю в навозную лепешку?

– Где же твоя смелость, девочка?

– Уж конечно, не в туфлях, Лахлан.

Честно говоря, ему больше хотелось смеяться, чем красть коров.

– Тогда что же нам делать?

Он спешился и протянул к ней руки.

– Пешими мы будем чувствовать себя увереннее, – сказал он, когда она соскользнула в его объятия. И снова ему захотелось прижать ее к себе. Но он с сожалением отступил. – Мы пойдем осторожно.

Спустя некоторое время он снова заговорил.

– Которую? – шепотом спросил он, когда они, крадучись, подошли к стаду, сбившемуся под деревом.

– Я должна выбирать?

– Это твой набег, девочка. Кому из этих животных страшно хочется попутешествовать?

– Какой английской корове хочется попасть в Шотландию?

– Я так и знал, что ты поймешь, как это делается.

– Вон та, довольно откормленная, у забора.

– Кажется, она стельная, девочка. Путешествие может плохо для нее кончиться.

– А-а. – Мгновение спустя она снова заговорила: – Откуда ты знаешь?

Он не смог удержаться и усмехнулся.

– Посмотри на ее живот. И на вымя.

– А вот эта годится? – Она указала на другую корову. Он повернулся и улыбнулся, хотя скорее всего в темноте Дженет все равно этого не увидела. Она сконфузилась, но разве скотоводы не обсуждают между собой такие вещи? Очевидно, сквайр о таких вещах со своей дочерью не говорит.

– Эта выглядит какой-то беспокойной. И скучающей, тебе не кажется? Давай подойдем и пригласим ее в путешествие?

– Мы должны просто подойти к одной из них?

– Да. У тебя есть носовой платок, девочка?

Она вынула из кармана носовой платок и протянула ему. Только его и было видно в темноте, точно белый флаг. Лахлан взял у нее платок и обмотал им колокольчик, висевший на шее у коровы.

После этого он крепко схватился за веревку, на которой висел колокольчик, и повел несопротивляющуюся корову на край пастбища; потом открыл одной рукой проход в изгороди. Иласэд шла за ним.

– Как-то это мало похоже на приключение, Лахлан.

– Да ведь дело не в коровах, они-то не возражают против того, чтобы их крали. Дело в людях, вот с ними бывают осложнения.

Он уже поздравлял себя с успехом предприятия, когда послышался крик. Судя по звуку, там был не один человек.

Лахлан увлек Дженет за дерево, посмотрел на нависшую над ними тень лошади и их как бы украденную корову и выругался. Если эти люди не слепые, они все увидят.

– Кто это? – прошептала Иласэд.

– Сторожа, конечно.

– А я и не думала, что нужно следить за их появлением. – В голосе ее звучал страх.

– Это потому что ты новичок в этом деле. Мы сделали глупость, девочка, но я виню только себя. У них собаки и ружья.

– Ружья?

– Ты стала похожа на мышку, Иласэд. Значит ли это, что ты испугалась?