Спасение красавицы - Энн Райс

Между тем носильщики в тюрбанах аккуратно подняли ее транспорт на плечи, и у девушки едва не закружилась голова от осознания собственной открытости перед тысячами взоров. Впрочем, увидев впереди себя Тристана, усаженного на такую же подушку, и почувствовав, что она здесь не одинока, Красавица немного успокоилась.

Гудящая толпа немного расступилась, и небольшая процессия из шести паланкинов медленно двинулась через открывшееся от гавани, казавшееся бесконечным пространство.

После столь яростных предостережений грума девушка не осмеливалась даже чуточку шевельнуться. Справа и слева от нее медленно проплывал шумный, гомонящий базар: торговцы яркой керамикой расставляли свой товар на разноцветных коврах; где-то высились штабеля рулонов шелка и льна; изделия из кожи, из меди, серебряные и золотые украшения; клетки с порхающими в них, беспокойно щебечущими птицами; еда, которую готовили тут же, в исходящих ароматным паром котлах под запылившимися пологами палаток.

И весь гудящий базар уставился на проносимых по площади пленников. Одни молча застыли возле своих верблюдов, глядя на рабов во все глаза; другие — совсем еще юные туземцы с непокрытыми головами — бежали рядом с паланкином, разглядывая Красавицу, показывая пальцем и что-то непонятно лопоча.

Надсмотрщик девушки шагал слева от нее, изукрашенной плетью на ходу поправляя ее длинные волосы и то и дело сердито оттесняя от носилок чересчур назойливых зевак.

Красавица старалась ни на что не обращать внимания, кроме высоких светлых зданий, подступающих к ней все ближе и ближе.

Несли ее вверх под уклон, однако носильщики старались держать свой груз ровно. Девушка тоже изо всех сил пыталась сохранять требуемую позу, хотя грудь нещадно поднимало и тянуло кверху тоненькими цепочками с золотыми зажимами, от которых ее соски под палящим солнцем пробирала холодная дрожь.

Улица между тем круто пошла вверх. Вдоль домов струились потоки людей, и, отражаясь от каменных стен, их резкие выкрики казались оглушительно громкими.

«Любопытно, что они испытывают, глядя на нас?» — подумалось Красавице. Ее выставленное напоказ обнаженное лоно отчаянно пульсировало, словно само страдало от такой постыдности своего положения. «Они смотрят на нас как на зверей. Эти жалкие людишки даже на миг не способны представить, что подобная участь могла бы постигнуть их самих. Плохо бы им пришлось! Думают, только они могут нами обладать».

Золотая краска на теле ссохлась от жары, болезненно стянув кожу, причем особенно ощутимо — на стиснутых зажимами сосках.

И как ни старалась, Красавица не могла удерживать бедра в полной неподвижности. Внизу живота уже вовсю клокотало желание, неумолимо расплескиваясь по всему телу. Взгляды туземцев словно ощупывали ее, томя и мучая, заставляя болезненно ощущать собственную опустошенность.

Наконец процессия добралась до конца улицы. Толпа вслед за носилками перетекла на открытое пространство, где уже собрались в ожидании не меньше тысячи любопытных. Рокот сотен голосов волнами вздымался и опадал. Толпе, казалось, не было конца и края, сотни людей пытались притиснуться поближе к паланкинам, чтобы как следует рассмотреть пленников великого султана.

И вот перед принцессой словно вырос высокий, величественный дворец с золотыми куполами. Солнце, ярко полыхнувшее на белых мраморных стенах здания, ослепило девушку. Мавританские арки, гигантские двери, украшенные золотым лиственным орнаментом. Взмывающие ввысь стройные минареты, настолько изящные, что в сравнении с ними темные, суровые каменные замки Европы казались какими-то вульгарными и неуклюжими.

Процессия резко повернула влево, и на мгновение Красавица увидела едущего за ней следом Лорана, потом Елену с развевающимися на ветру длинными каштановыми волосами и уж затем разглядела темные неподвижные фигуры Дмитрия и Розалинды. Все пленники покорно замерли на своих больших подушках в паланкинах.

Мальчишки среди толпы, казалось, еще пуще раззадорились. Что-то радостно восклицая, они носились туда-сюда, как будто от близости к султанскому дворцу их живость только возрастала.

Вереница носилок между тем приблизилась к боковому входу, и стражники в тюрбанах, со свисающими с пояса длинными ятаганами оттеснили толпу, раскрывая перед процессией массивные сводчатые двери.

«О, наконец-то благословенная тишина!» — обрадовалась про себя Красавица. Она увидела, как Тристана пронесли в паланкине под арку, и тут же ее носильщики поспешили следом.

Вопреки ее ожиданиям, они очутились вовсе не на замковом дворе, а в длинном и просторном коридоре, стены которого были сплошь покрыты затейливыми мозаичными узорами. Даже каменный потолок, точно искусно затканный гобелен, красовался цветами, спиралями и изящными завитками.

Внезапно носильщики остановились. Дальние двери оказались закрыты, и вся процессия погрузилась в полутень.

Только теперь Красавица заметила факелы на стенах и лампы в маленьких нишах. Большая компания темнолицых юношей, одетых в точности, как их корабельные грумы, молча оглядела новых невольников.

Подушку с Красавицей опустили на пол. Тут же ее надзиратель сцапал поводки и потянул девушку на коленях вперед, на мраморный пол. Носильщики со своими паланкинами и подушками быстро исчезли в дверях, только их и видели. Красавицу толкнули вперед, заставив опереться на руки, и нога грума, припечатавшись к ее затылку, заставила девушку коснуться лбом пола.

Принцесса задрожала, уловив заметную перемену в обхождении своего надсмотрщика. И когда его нога еще крепче, чуть ли не сердито, придавила Красавицу к полу, упершись ей в шею, девушка быстро поцеловала холодный мрамор, мучительно недоумевая, чего же от нее добиваются. Однако этот ее жест явно удовольствовал юного туземца, и он одобрительно похлопал ее по попе.

Теперь ей наконец подняли голову, и Красавица увидела, что прямо перед ней Тристана поставили на четвереньки. Аппетитные формы его крепких ягодиц еще больше растравили в ней томление плоти.

Между тем в немом изумлении девушка наблюдала, как тонкие золотые цепочки, тянущиеся от ее схваченных зажимами сосков, пропустили Тристану между ног, под животом.

«Зачем это?» — недоумевала Красавица, даже когда зажимы еще крепче стиснулись на ее груди.

Но вскоре ей ясен стал ответ: она почувствовала, как пара золотых цепочек протянулась у нее самой между бедрами, мучительно раздразнивая лобок. Затем чья-то властная рука ухватила девушку за подбородок, открыла ей рот и, точно удила, запихнула кожаные ручки поводков, которые ей, судя по всему, надлежало крепко удерживать зубами.

Красавица поняла, что эти поводки прицеплены к Лорану, и теперь ей предстоит тянуть его вперед за эти злосчастные цепочки точно так же, как Тристан повлечет ее. И стоит ей хоть чуточку двинуть головой, это доставит Лорану еще больше мучений, в точности как Тристан, излишне сильно потянув за поводки, усилит ее пытку.

Представив это зрелище, Красавица почувствовала себя посрамленной до глубины души.