Убийцы и те, кого так называют - Мэри Соммер

– Вчера было темно, – слабо возразила Грэйс.

Сэми равнодушно хмыкнула и ущипнула Грэйс за щёки, пытаясь создать видимость румянца.

– Способность людей замечать очевидное не зависит от яркости освещения, – сказала она. – Ты просто и дальше будь рядом с ним, тогда всё получится.

Грэйс решительно сглотнула подступивший к горлу ком.

– Сэми, я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю. А теперь пойдём, предстоит тяжёлый день.

3

Новое начало

Самира, как всегда, оказалась права.

Сначала одно значимое общее дело собрало людей, как магнит собирает железные стружки. Теперь дело осталось в прошлом, сила притяжения перестала действовать, и каждый сконцентрировался на себе. Грэйс отметила, что её яркий наряд оказался излишним – неотступно следующая за королём девушка уже успела всем примелькаться, и возникший к ней поначалу интерес поутих.

Тарквин внешним видом и поведением мало отличался от себя обычного. Он разве что старался не оставаться в одиночестве да ступал нетвёрдо, но для этого легко нашлось подходящее объяснение. Люди перешёптывались и шутливо строили догадки, сколько же вина король, празднуя, выпил накануне. Никого не смутила и большая шляпа от солнца, которая почти полностью скрывала верхнюю часть его лица, она лишь доказывала теорию об утреннем недомогании.

Многие решили даже, что Салгриан пошёл молодому правителю на пользу: добавил ему уверенности и солидности.

Утром Грэйс нашла его в компании Тони и старших офицеров королевской стражи. В стороне от общей суеты они обсуждали предстоящий путь в Элмур, выбирали места для стоянок и планировали расстановку в отряде. Квин в ту же секунду почувствовал её. Обернувшись, он безошибочно определил её талию и притянул Грэйс к себе.

– Я научился слышать, – шепнул он ей на ухо. Похоже, когда Тарквин не видел других людей, он меньше их стеснялся.

– Всё равно на всякий случай здоровайся сначала, – строго велела Грэйс, – а то будешь тут целоваться с каждой шуршащей юбкой. Учти, оправдания вроде: «я же не видел» и «откуда мне было знать» уважительными не считаются.

Тарквин громко расхохотался, чем на какое-то время парализовал движение в лагере. И правда, Салгриан пошёл королю на пользу.

– Я и раньше всегда чувствовал, когда ты рядом, а сейчас ощущения стали ещё острее. – Квин прижался лбом к её лбу.

– А я всегда рядом, – ответила Грэйс и поцеловала его, также не смущаясь из-за вероятных косых взглядов окружающих. Имело ли это значение после того, как все ночи они с Квином проводили в одной палатке? Как-нибудь потом Грэйс ещё непременно озаботится принятыми здесь правилами приличия.

Солнце с самого утра нещадно палило, будто старалось скорее высушить землю после ночного дождя. Поэтому в обратный путь двинулись рано. Привилегия и ответственная миссия вести отряд за собой достались капитану Ландеру. Часть подчинённых он отправил в конец отряда замыкающими, несколько стражников поехали вперёд, а остальные распределились вокруг короля.

Грэйс ехала рядом с Тарквином. Он уступил ей Фрэя, с которым у Грэйс давно установились понимание и взаимная симпатия, а сам пересел на крупного гнедого жеребца.

– Ты как? – то и дело спрашивала Грэйс. Под стук копыт можно было без опасений вести любые разговоры.

Слушая её голос, Тарквин довольно ловко регулировал скорость, но его руки и спина были очень напряжены.

– Необычные ощущения, – ответил Квин. – Я раньше не замечал, что это, хм, покачивание такое сильное.

Странно, а Грэйс сразу заметила. Она попробовала закрыть глаза и проехать так, но почувствовала головокружение и тошноту.

Людей вокруг становилось всё меньше, и если вчера Грэйс радовалась каждому, кто решил сопровождать Квина в его путешествии, то сегодня она с облегчением отсчитывала их со знаком минус. Так на границе провинции Фэрлон, перед самым перевалом, в отряде осталось уже меньше ста человек.

Фэрлонское ущелье не казалось слишком глубоким – величественность гор в этих местах заметно уступала Арадонским – и было не очень протяжённым, так что переход обещал занять не больше двух часов. На дне протекала быстрая, неглубокая речка, вдоль берега которой отряд и двигался.

Время от времени Грэйс описывала Квину, что происходит вокруг, но потом забросила это дело. Ещё вчера он сам наблюдал покрытые густыми лесами склоны и каменистые речные пороги. Иногда Грэйс незаметно брала его поводья и тянула их в нужную сторону, а Тарквин, чувствуя это, делал соответствующие движения ногами, и лошадь послушно следовала в заданном направлении.

Не подошло ещё даже время обеда, а Грэйс уже страшно устала. Если постоянно твердить себе, что нужно держаться и быть сильной, то организм обязательно воспротивится этому в попытке сберечь ресурсы. Грэйс невольно отсчитывала каждый шаг и мысленно отмечала на карте каждую пройденную милю. Смысла в этом было мало, ведь конец пути – это лишь другая точка в пространстве, но гораздо легче стремиться к конкретной цели, чем ждать чуда с неограниченным сроком наступления.

– Что это сейчас было? – спросил Тарквин, выводя её из противоречивых размышлений.

– Ты про что?

Грэйс осмотрелась, но ничего особенного не заметила. Отряд как раз достиг середины ущелья. Склоны здесь казались более отвесными и не такими заросшими, а полоса берега почти от самой воды приобретала заметный угол подъёма, так что передвигаться следовало крайне осторожно. Немного впереди капитан стражи почему-то остановился и сделал соответствующий знак своим людям.

– Как будто в воду что-то плюхнулось, – сказал Тарквин.

– А, это просто камешек. – Грэйс, наконец, поняла, о чём речь.

Тарквин натянул поводья.

– Камешек?

– Да, небольшой. Только что скатился сверху.

Развернув лошадь, Квин сорвал с головы шляпу, чтобы все его видели, и поднял обе руки. Один за другим остальные участники отряда остановились. Теперь, когда прервались разговоры, не мешал стук копыт и поскрипывание колёс, Грэйс уловила какой-то новый звук. Она не слышала его прежде и пока не могла правильно его охарактеризовать.

Люди замолчали, зато лошади вдруг решили пообщаться и обсудить незапланированную остановку дружным ржанием. В нестройном скоплении людей и животных Грэйс высмотрела Самиру. Та эмоционально разъясняла что-то Тони, при этом наматывая на руку тонкую верёвку.

– Квин, что происходит? – тихо спросила Грэйс, безуспешно пытаясь успокоить Фрэя. Конь заволновался: громко фыркая, он мотал головой и силился вырвать поводья из рук всадницы.

Тарквину скорее удалось повлиять на Фрэя. Ориентируясь по звукам, он нашёл морду животного и легонько сжал её, напоминая, кто здесь хозяин. Затем он протянул руку в поисках Грэйс.

– Ты где?

– Я здесь. – Грэйс сжала его пальцы и удивилась, насколько холодными оказались её собственные.

– Ты могла бы пересесть к старшему офицеру? – спросил Квин. – Прямо сейчас.

Грэйс кивнула, потом быстро сказала «да» и заозиралась. Она не знала, кто из офицеров