Зодиакальный свет - Александр Машошин

– Гиперпривод готов? – спросил я, следя за указателем скорости, выведенным поверх изображения в одной из секций-экранов пульта.

– Да. Координаты введены. Скорость достаточна, – отрапортовала Падме.

– Поехали!

И звёзды, растянувшись в сверкающие нити, захлопнули корабль в тугой белёсый кокон гиперпространства.

Процесс надзирания за «стройкой века» не стал для меня особенно обременительным. Немного беспокоился я лишь в самом начале, пока не убедился, что Гант Кеневиц отличный специалист и не алкаш, а рабочие, нанятые администрацией, достаточно хороши, в меру исполнительные, в меру ленивые, как свойственно любым нормальным людям. А первое правило компьютерного администратора гласит что? Правильно: работает – не трожь. Я, по сути, оказался в положении того самого майора. Как там было? Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь организовать работу. Майор должен знать, где что делается. Вот я и знал. Системы видеонаблюдения на строящейся станции пока не было, но её с успехом заменяли записи сервисных дройдов. Перед моими глазами разворачивалась картина возведения с нуля крупной астероидной базы. Прокладывались туннели, естественные полости преобразовывались в прямоугольные залы или ангары с плоским полом и сводчатым потолком. Крупные залы делились на помещения перегородками и горизонтальными перекрытиями, внутри которых монтировалась аппаратура искусственного тяготения, вентиляция и освещение. Галактическая цивилизация использовала довольно интересный способ пещерного строительства. Материал стен размягчался при помощи плазматрона, затем прессовался и выравнивался силовым полем, дабы не оставалось трещин и микроканальцев, могущих служить путями для утечки воздуха. На данном астероиде плазма ещё и поддувалась кислородом, в котором из хондритовой породы выгорала часть углерода, а получившаяся углекислота пополняла атмосферу помещений. Закончив выравнивание стен в объёме, его отсекали от «первой очереди» гермодверями, и, пока монтажные дройды собирали перегородки, а техники настраивали гравитронику, регенерационные установки приводили воздух к составу, пригодному для дыхания. Бытовой городок, собранный в первый день на поверхности астероида рядом с пробиваемым тоннелем, пока функционировал, но постепенно съёживался по мере того, как всё больше и больше готовых помещений образовывалось в толще породы. Вскоре пригодились каменные обломки, оставшиеся от формирования порталов ангаров. Строители вначале отталкивали их в сторону, смораживая углекислотой в «мусорные сателлиты», а после того, как в выемке на поверхности астероида смонтировали энергостанцию, возвели над ней каркас из арматуры и переплавили породу в купол защитного саркофага. Энергостанция для будущей базы имела в своей основе расщепитель, то есть, обыкновенный ядерный реактор на делящемся топливе. Вместе с другими материалами её в разобранном виде привёз транспорт «Руяна», и строители постарались быстрее запустить её в работу, чтобы не жечь в генераторах энергоноситель. Солнечный «самогонный аппарат», развёрнутый в чистом космосе ниже пояса астероидов, производил его исправно, но недостаточно для удовлетворения всех нужд, и приходилось частично использовать запас из баков «Индрика» и даже «Амидалы».

На транспорте прилетели и люди, в смысле, разумные существа, поскольку людьми можно было считать далеко не всех из них. Например, диспетчер Натуа Хисс, хорошо мне знакомая по старой базе, с виду отличалась от обычной женщины только худым, словно измождённым лицом, странной линией роста волос на голове, заметно выступающими на спине позвонками да строением ногтей. На самом же деле она была потомком млекопитающих динозавров с планеты Фоллин и даже температуру тела имела непостоянную. К какому семейству и отряду можно отнести мохнатую четверорукую фо-фейанку Блику Лофор, я и вовсе не знал. Блика прибыла в компании двух своих соплеменников, супружеской пары Беяфи. Оретнор Беяфи был авиатехником, его жена Эрнинэ специализировалась на мозге и «нервной системе» дройдов. К моей искренней радости, на новую базу прилетел и старший военный инструктор, лейтенант-клон Пятерня. Он и три его помощника привезли двадцать семь новобранцев. Отдельной роте спецназа АО «Индесел», солдат которой по привычке именовали пограничниками, требовались новые кадры. За год, прошедший с момента эвакуации с космического терминала «Румелия», некоторые старослужащие переквалифицировались кто в пилоты грузовиков, кто в бортинженеры или механики. Задач, тем временем, не становилось меньше: кроме главной базы, охраны требовали три ремонтных дока, организованные в других системах. Вот командир пограничников, майор Гента Вантезо, и набрал с нескольких планет мальчиков, кто искренне желал пойти на военную службу, но не в имперские штурмовики. Примерно половина новобранцев, как сам майор, администрация и основная часть персонала старой базы, были родом с Панторы. Их отличала голубоватая пигментация кожи, а некоторых ещё и странные цвета волос: каштановые и рыжие других рас соответствовали у панторанцев бордовым, красным и розовым. Остальные мальчишки представляли пёстрое сборище из систем, сравнительно близких к Арагу: Орд Мантелла, Вендилла, Оринды, Корсина, и, конечно же, Брега. А ещё были двое тионцев и парень с далёкой Шарлиссии, дальний родственник капрала Тивальи. Спасаясь от имперского призыва, он потратил последние деньги на перелёт до Панторы, а оттуда его эвакуировали вместе с местными.

– Что интересно, другие виды из соседних секторов тоже служить просятся, – рассказывал мне Пятерня. – Ладно забраки, они у нас давно работают. А жазбинане? А наутоланы? И девицы не хуже ребят, хотя их-то в штурмовики не призовут. Недавно прилетела чагрианка, шестнадцать лет, возьмите её пилотом, гонщица она, видите ли.

– Так радоваться надо, – сказал я, – доброволец, да ещё обученный.

Суровое лицо профессионального вояки отразило досаду.

– Радоваться, – проворчал он. – Куда её на астероид? Они же, как и наутоланы тоже, амфибии, им вода нужна, а тут воздух сухой. Попортит организм, а ей ещё рожать.

Новобранцев разделили на две группы, полдня они изучали военное дело, полдня работали на облицовке помещений. Как говорится, два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один пограннаряд заменяет весь стройбат. Вообще-то, зря я рассказал эту хохму местным пограничникам, ну да теперь слова из песни не выкинешь.

В общем, дела на строительстве двигались, и довольно-таки неплохо. Вопросы, как верно пророчествовала Осока, возникали только тогда, когда дело касалось инициативы, проявляемой «бреганскими товарищами». Гант Кеневиц старался организовать всё как положено, бреганцы – оптимизировать и облегчить. К чему, например, прокладывать кабели километрами по коридорам и стволам, если можно просверлить «крысой» – плазменным сверлом на колёсиках – канал напрямую и ею же все кабели протащить? Архитектор ругался, что так не делают, что нельзя без схемы, а ему отвечали, что в схему уже внесено. Во всех подобных случаях я сначала выслушивал одну сторону, потом другую, думал какое-то время, а затем убеждал того, кто, по моему мнению, был неправ. Иногда для этого требовалось лететь на место и оценивать ситуацию. В других случаях хватало осмотра с помощью Альфы – близняшки моей Беты, оставшейся в системе Дарналы в качестве секретаря Кеневица – и беседы по комлинку. Если Кеневиц упирался рогом, которого у него не было, приходилось продавливать его сопротивление авторитетом, которого не было у меня. Прилетая на новую базу, я уже не отдавал энергоноситель, как в первый раз, а дозаправлял свою Леди Яхту. Более того, накопленной светящейся жидкости, вязкой, как ртуть, и жутко агрессивной химически (про себя я называл её «ведьминым студнем») стало хватать для дозаправки «Борца», который теперь совершал регулярные рейсы от старой базы к новой и обратно. А раз экономить больше не требовалось, я стал наведываться на стройку чаще, подгадывая к вечеру, привозил народу что-нибудь вкусненькое с Земли. Плату за часть заказов я брал в баксах, а за них индийские и чилийские товарищи охотно – и совсем недорого – продают ящиками и бананы, и манго, и персики, и фиолетовую сливу размером с помидор. Мандарины же вообще можно взять в Абхазии за рубли. Ребята и девчата трескали свежие фрукты, а за чаем начиналась «травля баек». Больше всего, понятное дело, рассказывали пилоты и лейтенант Пятерня. Он вспоминал давнюю войну, своих братьев-клонов, много говорил и о джедаях, включая Осоку, отчего я его слушал особенно внимательно. Время от времени мы заставали его за удовлетворением «пагубной страсти», как выражалась Блика – занятием живописью. Голых стен на новой базе было предостаточно, на них и появлялись свежие рисунки, выполненные, не скажу «талантливо», но умелой рукой.