Те, кого нельзя называть - Иван Владимирович Булавин

уважаю крепостных, — сообщил капитан, — но плату возьму, потому как мне…

— Сколько? — перебил его практичный Башкин.

Он ещё раз внимательно оглядел нашу команду.

— По пятёрке с носа, вам ведь в саму Крепость надо?

— Ну.

— Так вот, на четвёртый день будем там железно. Я, считай, порожняком иду, в одном месте остановимся ненадолго, топлива возьмём, да остатки соли скинем. Может, почту какую подкинут.

— Как вас звать-то? — спросил Башкин, когда вся команда, подхватив рюкзаки, забралась на борт. Вблизи кораблик был не таким уж маленьким, внутри точно найдутся помещения для отдыха.

— Комаров Пётр Алексеевич, — важно заявил капитан. — Но можно и капитаном называть, мне так даже приятнее.

Больше мы не разговаривали. Корабль отошёл от берега минут через пять, после чего помощник показал нам места для размещения. Бизнес-классом, само собой, тут и не пахло, для пассажиров была отведена одна, пусть и просторная каюта с нарами вдоль одной стены. Внутри было сухо и чисто, немного воняло дымом, но на таком корабле это неизбежное зло. Попутно тот же помощник сообщил, что кормёжка в стоимость билета не входит, но, поскольку на судне огромный запас рыбы, солёной и вяленой, то будет даже лучше, если мы в дороге её съедим, хоть выбрасывать не придётся.

Вообще, как выяснилось, весь экипаж корабля, который гордо назывался «Молния», состоял всего из трёх человек. Самого капитана, его молодого помощника, которого звали Петруха, а ещё кочегара, который без остановки топил печь под котлом. Кочегар вышел к нам чуть позже и оказался громилой чудовищных размеров. Относительно молодой мужик был ростом выше Винокура, а ширина плеч делала его почти квадратным, если добавить к этому не по возрасту внушительное пузо, то выходило, что жить ему нелегко. Он даже в двери протискивался боком. Внешность его разглядеть было невозможно под слоем копоти, видны были только глаза и белозубая улыбка, но человеком он был радушным, наличию пассажиров обрадовался и просил называть его Сидором. Капитан сказал, что на таком судне по штату полагаются ещё два матроса, но, поскольку работы сейчас нет, он их отпустил на берег в одном из южных портов, потом, когда вернётся, заберёт.

Больше мы не общались, да и вообще, старались вести себя потише. У всех нас не шла из головы записка ведьмака. Что он имел в виду? В любом случае, чем меньше людей нас будет видеть здесь, тем лучше. Не хватало ещё капитана подставить.

Когда окончательно стемнело, мы завалились спать, только Марине не спалось, поскольку качка усиливала тошноту, пришлось и мне сидеть с ней, успокаивая и подавая воду. Остальные члены команды после трудного дня просто упали на нары и заснули мёртвым сном.

Глава четрвётрая

Ночная бессонница, поразившая мою жену, в итоге спасла нам жизни. Часа в четыре, когда я уже основательно клевал носом, в борт корабля что-то ощутимо стукнуло. Я встрепенулся. Казалось бы, мало ли каким может быть источник звука. Но последние месяцы жизни в постоянной опасности приучили меня серьёзно относиться к мелочам. Удар довольно сильный, явно снаружи. Капитан упоминал, что место здесь глубокое, фарватер искать не нужно, значит, рифы отпадают. Другой корабль? Запросто. А зачем ему сталкиваться с нами да ещё ночью? Случайно врезаться трудно, фонари видны издали.

А следом на палубе началась какая-то нездоровая суета, что окончательно убедило меня в опасности происходящего. Я быстро поднял своих, объявив тревогу. Через минуту команда уже стояла во всеоружии, а через две входная дверь приоткрылась, и внутрь просунулась рука с револьвером.

В команде у нас подобрались профессионалы, не все, но двое таковых точно присутствовали. Сначала неизвестный получил вывих руки, а потом удар приклада в лицо раскроил ему голову. Но упасть не дали, подхватив труп (или ещё не труп, но это неважно) Винокур прикрылся им, как щитом, выдав очередь из автомата. Снаружи послышался крик, а потом звук падающего тела. Мы пошли в атаку. Неизвестный враг сделал ставку на стелс-экшен, попытавшись втихую перерезать весь личный состав, но не вышло, их подвела моя бессонница.

В короткой перестрелке, что произошла на палубе, мы быстро одержали верх. Я увидел, что Петруха лежат без движения у самого борта, а под ним растеклась лужа крови. Капитан подавал признаки жизни, хотя тоже был ранен и лежал поодаль. А Сидор, также раненый и залитый кровью, катался по полу и старательно душил своими могучими лапами одного из речных пиратов.

Врагов было семь, одного убили прикладом, второго насмерть придушил Сидор, троих положили в перестрелке, ещё двое смогли отступить на свой корабль, который прицепился к нашему борту с помощью кошек. Но эти тоже далеко не ушли, вслед им полетели гранаты, а через минуту, когда их корабль уже охватило пламя, мы перерезали канаты, освободившись от ненужных попутчиков.

Башкин тут же занялся ранеными. Капитан получил ножевое ранение в грудь, кажется, даже лёгкое задели. Он был в полубессознательном состоянии и кашлял кровью. Сидор выглядел чуть лучше, его огромное тело было не так просто убить, он выскочил из машинного отделения уже потом, когда услышал выстрелы. Естественно, в него прилетело несколько пуль. В бедро, в плечо, в грудь и в бок. Нападавшие не отличались меткостью, да и темнота мешала, но плотность обстрела создали хорошую. При этом богатырь сумел убить одного голыми руками.

Петруху спасать было бесполезно, горло ему перехватили профессионально, от уха до уха, после такого не живут, если мгновенно не доставить в реанимацию. Башкин кинулся было к кочегару, но тот, присев у борта, только рукой махнул, мол, в порядке я, капитану помогите. Башкин достал свои чудодейственные эликсиры, после чего занялся раной. В процессе капитан громко застонал и потерял сознание, зато учёный удовлетворённо кивнул и стал накладывать повязку.

Когда капитан был замотан бинтом наподобие футболки, Башкин перешёл к кочегару. Здесь ранения были куда сложнее, парня от смерти спасла только огромная комплекция, пули просто застряли в его могучих мышцах. Тем не менее, даже такие ранения вызвали тяжёлую кровопотерю, великан, хоть и старался выглядеть бодрым, уже ощутимо поплыл, в скором времени потеряет сознание.

Пришлось уложить его на палубу и, выдав обезболивающее, заняться извлечением пуль. Башкин. хоть и производил впечатление человека всезнающего, хирургом не был, а любые, даже самые мощные эликсиры и мази не смогут вытащить из тела инородный предмет.

В это время начало светать, в результате чего мы с удивлением обнаружили, что на реке мы не одни. Корабль, с которого высаживались диверсанты, безнадёжно отстал, зато справа и