Ох, Мороз, Мороз... - Дарья Волкова

Под конец она едва не запела. Мороз молчал, отбивая карандашом ритм. И левый угол красивых, четко очерченных губ был определенно выше правого. Смешно вам, Павел Валерьевич?

— По плану — это хорошо, — Мороз резко отбросил карандаш в сторону, пружинисто встал. И прошел к Инге и сел рядом, за большой стол для совещаний. — Инга, вы мне вот что поясните. Я не совсем один момент понимаю…

Он озвучил вопрос, она принялась за объяснения, попутно в который раз удивляясь тому, насколько хорошо он понимает детали всего происходящего. Ей всегда казалось, что руководители такого ранга не вникают в детали. Но Мороз определенно знал, где скрывается дьявол. Наверное, именно в этом, в том числе, и крылся секрет его профессионального успеха. Мороза можно было не любить, он мог бесить, раздражать. Но его нельзя было не уважать.

И все же несправедливо, что одному и тому же человеку достались внешность киноактера, острые, как бритва, мозги и к ним, зачем-то — видимо, для равновесия — редкой вредности характер. По крайней мере, по мнению большинства.

Спустя двадцать минут оживленной беседы Ингу милостиво отпустили. До четверга. Когда она закрывала дверь, она могла бы поклясться… что слышала, как он напевает.

Все идет по плану…

***

И наступил четверг. И вслед за ним — пятница. Даже не так — Пятница. Великий день для «Т-Телеком». Специально назначили дату запуска на пятницу, чтобы, если что — было два дня выходных в запасе — на случай того, если вдруг что-то пойдет не так. Но все прошло идеально. На понедельник была анонсирована большая пресс-конференция. Именно в понедельник «Т-Телеком» громко заявит о совсем успехе во всеуслышание. Мечта Мороза сбудется. А в субботу Инга исполнила свою мечту.

Черная «бэха» в салоне дождалась своего часа.

А в воскресенье судьба — или сам черт! — свел ее с Морозом на дороге. За сказанные слова Инге было до горячего румянца стыдно весь остаток дня. И кто ее за язык тянул?!

А чего он подкрадывается на своем «бентли»? И зачем у него жена такая стерва? И зачем эта стерва такая красивая?!

Ну а что? Подобное притягивает подобное. Они вдвоем, Мороз и его Морозиха — просто идеальная пара. Но радость от покупки машины была испорчена.

***

На пресс-конференции Инга откровенно трусила. Это было трудное испытание для человека, привыкшего быть в тени и прятаться за монитором. А тут ее вытащили на свет Божий, заставили что-то говорить. Нет, ей, конечно, милосердно дали бумажку с текстом. Но все выученные слова моментально вылетели из головы. А что они в живого человека микрофоном тычут?!

Люди, куча людей, все что-то говорят, все куда-то перемещаются. В какой-то момент начала кружиться и ныть голова — от мельтешения, от духоты, от яркого света, от нервного перенапряжения. Сосудистая дистония давала себя знать. Инга заозиралась в поисках, куда бы сесть или хотя бы прислониться. И ее тут же прислонили. Получилось даже не ойкнуть, когда чьи-то пальцы крепко ухватили за локоть.

— Инга, вы мне нужны, — Мороз улыбался. Дежурной протокольной улыбкой, которой улыбался сегодня всем. — Нам нужно кое с кем поговорить.

А вот обреченный стон сдержать не удалось. Да сколько можно-то… говорить?

— Не волнуйтесь, — вдруг наклонился он к уху. — Если что, я придержу.

Пока Инга судорожно обмозговывала сказанное им, они добрались до необходимых людей. Все это время он не выпускал ее локоть.

Нужные люди оказались все сплошь знакомые. В числе них были Никитин, «связист», финансовый директор — черноволосая высокая дама, будто сошедшая с обложки «Женщина года». Еще какие-то смутно знакомые личности, которые все собрались вокруг седого мужчины весьма солидной наружности. Какая-то большая шишка, инвестор или еще что-то такое — было ясно. Ингу ему представили, она вежливо кивнула. Впрочем, вопросов от седого Инга не дождалась, он увлеченно беседовал с Морозом и другими членами его команды. Смысл беседы от Инги ускользал, и она просто стояла рядом, тихонько дышала и ждала, когда же стихнет головная боль. Спустя полчаса удалось ускользнуть самой.

Дома выпила таблетку, повесила в шкаф ненавистный костюм. Контракт исполнен, господина Мороза она больше не увидит, а на охраняемой стоянке ее ждет черная «бэха». Жизнь, несмотря ни на что, прекрасна и удивительна. Еще бы голова перестала болеть.

Инга повозилась на диване, убрала из-под головы подушку. Так неудобно, зато полезно. И не уснешь. Спать ложиться еще совсем рано.

Голова болеть перестала. Лежать было неудобно, но полезно. И по всей этой совокупности причин Инга все-таки заснула, прямо на диване, с телефоном, выпавшим из пальцев на живот. Именно он Ингу и разбудил спустя два часа звуком сообщения мессенджера. Тогда Инга не знала, что именно с этим дурацким писком тебе в дверь — ну, или в данном случае, в телефон — стучится судьба.

Двое мужчин проводили взглядом одну гордо удалившуюся женскую спину. Была бы возможность — Алена бы хлопнула дверью, но дверей по дороге не подвернулось. Поэтому она просто ушла стремительным шагом на своих неизменных высоченных шпильках, оступилась, зашипела на кинувшегося ей на помощь официанта и гордо исчезла в арочном проеме банкетного зала.

Мужчины переглянулись. Старший смущенно крякнул. Младший сохранил совершенно невозмутимый вид. Ему не привыкать.

Алена хотела сама заняться фуршетом. Павел пытался ей объяснить, что мероприятие не светское, а деловое, и правила другие, и уже нанята кейтеринговая компания, и есть человек, который за это отвечает. Получил упрек в равнодушии, эгоизме и еще целом ряде грехов — смертных и не очень. И теперь, в день его триумфа, он наблюдает, как его жена, вместо того, чтобы разделить с ним успех, уходит с важного мероприятия. Наблюдает, надо признать честно, без малейшего намека на сожаление.

Зато тесть рядом. И все видит. Это важнее.

— И какая муха ее укусила? — Сергей Антонович сделал знак официанту, взял с поднесенного тут же подноса бокал с шампанским, пригубил, кивнул одобрительно. — Хорошее. Не сэкономил.

— Ваша школа, — скупо улыбнулся Паша, отсалютовав тестю своим бокалом. Улыбаться сегодня он порядком устал.

— Не скромничай, своего ума у тебя предостаточно, — Сергей Антонович сделал щедрый глоток. — Ты хорошо поработал, Павел. Молодец.

Паша лишь кивнул в знак того, что принял одобрение. Когда-то он ловил каждое слово тестя, ждал как манны небесной знаков его одобрения, слов похвалы. Эти времена прошли. Теперь Павел знал себе цену. Знал ее и Сергей Антонович. Знал, что может быть спокоен за свой бизнес, что основанное им дело находится в надежных руках, и что самому можно спокойно заниматься любимым яхтингом, ни о чем не беспокоясь. Но руку на пульсе все же держал, был в курсе, и Паша точно знал, что некоторые люди в компании, включая в первую очередь секретаршу, регулярно докладывают Сергею Антоновичу Смирнову о текущей ситуации. Павел и сам бы так же поступил на месте тестя. На своем же месте это доносительство его дико раздражало, но сделать ничего не мог. Пока не мог.