Другая сторона - Дмитрий Геннадьевич Колодан

Откинув одеяло, Наткет сел — исключительно затем, чтобы понять, что совершил большую ошибку. В затылке будто взорвали петарду. Боль прокатилась по мозгу и ударила в виски. Схватившись за голову, Наткет простонал пару ругательств, но облегчения это не принесло. Спустя несколько мучительных мгновений нейроны перестали бесноваться. К немалому удовольствию Наткета, заткнулся и Боуи. И без того плохо, а терпеть в таком состоянии героическое нытье было выше его сил.

Оглядевшись, Наткет окончательно убедился, что находится в собственной квартире. Хотя как он здесь оказался, оставалось загадкой. Память постаралась на славу — стерла по доброте душевной большую часть событий вчерашнего вечера и ночи. Остались осколки воспоминаний, не складывающиеся в цельную картинку. Его кто-то привел… Полицейский? Кажется, в событиях ночи фигурировал какой-то полицейский. Наткет объяснял ему, что эти люди — его друзья. Только какие люди? Мозг грубо напомнил, что его лучше не беспокоить.

На прикроватной тумбочке стоял стакан с красной жидкостью. Наткет уставился на прилепленный к стеклу желтый листок для записей. «Выпей это!» Почерк вроде незнакомый… Наткет взял стакан — жидкость оказалась плотной и тягучей. Выпей это. Что ж, у Алисы обошлось, если не считать инцидента с шеей. В его случае не самый худший выход: голова будет далеко Он принюхался — пахло алкоголем и солодкой — и сделал маленький глоток.

Оказалась редкостная дрянь: горькая, крепкая, с нестерпимым лекарственным привкусом. Жидкость едва коснулась языка, а Наткет уже понял, с чем имеет дело. Бальзам доктора Норсмора, лекарство от тысячи болезней! Вернув стакан на тумбочку, Наткет дал зарок в жизни не пить эту гадость.

Выходит, именно Норсмор довел его до дома… Но куда же делся сам доктор? Хотя какая разница? Небось, уехал обратно в Спектр. Мысль о том, что доктор где-то далеко, обрадовала, хотя Наткет и не мог объяснить почему. Ощущения от встречи с Норсмором были сродни похмелью. Наткет вздрогнул, припомнив змеиные зрачки доктора. Привидится же! Совсем не хотелось знать, что намешали в ту экзотическую водку. Он поплелся в ванную.

Горло было сухим и шершавым, как змеиная кожа. Наткет надолго припал к крану, глотая отдающую железом воду. Когда он напился, счет от водопроводной компании, должно быть, увеличился вдвое. Из комнаты снова позвали майора Тома.

Наткет старательно почистил зубы. Хоть и немного, это помогло избавиться от мерзкого привкуса во рту. Все это время Земля пыталась докричаться до бедолаги астронавта и отчаялась в тот момент, когда Наткет понял, что соседская стереосистема тут ни при чем.

Это была мелодия звонка. Проклятая полифония! С утра телефон должен звонить как телефон, а не распевать песни.

Трубка обнаружилась под кроватью, выпала, когда его укладывали спать. Там же нашлась пара запечатанных конвертов; остальные письма Корнелия выглядывали из кармана валявшихся рядом штанов. Проклятье! Неужели он растерял половину в пьяных приключениях вчерашней ночи? Наткет схватил их и два раза пересчитал. От сердца отлегло: конверты изрядно помялись, но вроде все были на месте. Наткет бы никогда не простил себе, если б так подвел старика.

Утро давно закончилось: время близилось к трем пополудни. На экране телефона темнела надпись о шести пропущенных звонках. Как оказалось — все с работы. Наткет решил не перезванивать. Он и так прекрасно знал, что ему скажут. Отправить сообщение, что его съел гигантский ящер? Аллозавр, например, — в «Констрикторе» любили точность. В любом случае идти на студию бессмысленно. Толку от его работы без механического гения Корнелия Базвиля?

Наткет с трудом взял себя в руки. Хватит. Смерть старика оказалась сильнейшим ударом, но это не точка — запятая, а то и знак вопроса. Осталась же Универсальная Чудовищная Лапа, он ведь сможет сам ее доделать? Он просто обязан закончить работу, хотя бы в память о друге. Ну а дальше — жизнь покажет. В крайнем случае, можно похитить чучело крокодила из Музея естественной истории и снова начать таскать его на веревочке.

Наткет сел на край кровати и стал просматривать вчерашние фотографии: чернота, чьи-то ботинки, угол кирпичного дома, опять чернота… Первый более-менее вразумительный снимок заставил его задуматься. Фотография смазалась, что часто случается с автопортретами, если снимать дрожащими руками. На фотографии он одной рукой обнимал за плечи смущенного повара-китайца. Тот косился на Наткета, у которого изо рта торчали щупальца каракатицы. Как и когда он сделал снимок, Наткет не помнил, но ночь обрастала пугающими подробностями.

Он просмотрел дальше: фотографии из ресторана, незнакомые люди, Норсмор… Доктор обладал поистине отрицательной фотогеничностью. Ни на одном снимке он не получился: изображение двоилось, лицо расплывалось от сбитого фокуса. Даже портрет, который он с гордостью показывал Норсмору, вышел отвратительно. Будто в последний момент доктор мотнул головой… Все же у многофункциональности есть свои минусы. Если компас в телефоне работал как и фотоаппарат, то шансы найти по нему север весьма сомнительны.

Механически переключая кадры, Наткет добрался до снимков с китайского парада и остановился. Промотал обратно.

Кадр со спортивной машиной исчез. Наткет сперва подумал, что фотоаппарат не сработал, но стоило взглянуть на автоматическую нумерацию, чтобы понять, что это не так — 47, 48, 50… На пятидесятом было смазанное белое пятно вывески, с пятьдесят первого улыбался Норсмор. А где сорок девятый? Наткет прощелкал снимки в обе стороны, но машина не появилась.

Не мог же он ненароком удалить его? Забыл поставить на блокировку, случайная комбинация кнопок и… Наткет замотал головой: так не бывает, слишком много совпадений. Или это Норсмор, забавляясь с его телефоном, нечаянно стер кадр? Попытка напрячь память обернулась новым приступом мигрени.

— Земля вызывает майора Тома! — Телефон дернулся, вырываясь из рук. Наткет рефлекторно нажал ответ.

— Да?

— Мы все знаем, — донеслось сквозь шипение помех.

Наткет на мгновение отнял трубку от уха, взглянув на номер. С работы.

— Что именно? — уточнил он.

Трубка ответила статическим треском, сквозь который прорвался женский вопль, сменившийся мерзким хрустом. Звонили прямо со съемочной.

— Осторожнее! — донеслось из телефона. — Уберите вы, наконец, левое щупальце. Третье! Что вы устроили! Никогда, что ли, не видели, как осьминог пожирает девушку? Это марсианин? Черт! Э… Прости. Нам звонили из полиции и все рассказали. Сочувствуем, да. Как-то так. Потеря столь ценного сотрудника твоего отдела, ну и… Понимаешь, мы его совсем не знали. В общем, трех дней тебе хватит?

— То есть до понедельника?

— Вроде того… ЧТО ОН ДЕЛАЕТ? Какой, черт возьми, овощ?! Здесь хоть кто-нибудь читал сценарий? Да, он есть!.. Отвлекся. И вот еще. Лапа для хватания девушек готова? Нужна позарез!

— В понедельник, — сказал Наткет и,