Власть приоритетов - Артур Луазо

– А ещё, – не обратив внимания на подкол друга, продолжил Оранж, – мне брат двоюродный по секрету сказал, что их отдел будет проверять все школы в нашем районе на предмет наркоторговли, сечёшь?

– Пока нет. Нам-то что? Мы ведь не балуемся?

– Ох, Золотов, простодушная ты душа, прости за тавтологию. Они же ведь к директору обязаны прийти, с предписанием, чтобы всё было по закону. А мы тут и подсуетимся, подкинем Хрюнделю кое-какие пакетики, чтоб ему жизнь раем не казалась.

– А где возьмём? Сами попасться можем, – предложение было заманчивым, но уж очень стрёмным.

– А брат мне и даст, у него их много. Я ему обрисовал, что за гадкая тварь этот наш Хрюндель, заодно и намекнул, что тот денежки на оценки меняет. А у меня брат таких терпеть не может. Так что пакетики да фотки Хрюнделю сильно нервы попортят. Посадить, конечно, не посадят – отмажется, но уволить могут, если правильно информацию подать. У меня на ТВ сестра репортёром работает, в новостях, ей всякие такие истории, как мёд в пиво, – количество всяких полезных родственников Оранжа иногда просто изумляло его друзей. – А у неё подруга как раз должна к нам в школу на практику прийти, мы её попросим Хрюнделя отвлечь.

– Ну ты и жук, – Марк искренне восхищался своим изобретательным другом и его донельзя полезными родственниками.

Пикантности и лихости в их план добавил приехавший Кирюха, просто-таки взбешённый тем, как обошлись с его другом. У Кирилла был пунктик – он терпеть не мог любую несправедливость, особенно по отношению к тем, кто не мог сам себя защитить. Кроме того, он ненавидел всех тех, кто, приподнявшись во время царившего в девяностые беспредела, теперь вдруг возомнил себя хозяевами жизни и высшей расой, а особенно он терпеть не мог их детишек-мажоров. Это именно после его вдохновенной речи друзья когда-то объявили джихад под названием «П…ц гламуру!» и, нисколько не боясь последствий, принялись претворять его в жизнь. Теперь же Кирилл весь трясся от бешенства ещё и потому, что не мог ничего добавить к коварному плану хитроумного Оранжа. Не мог, пока Хрюндель не купил себе «Альфу – Ромео» и не стал оставлять её на плохо доступном хозяйственном дворе лицея – за большими воротами, запирающимися на ключ. Кирюха, будучи победителем нескольких городских олимпиад по химии да и просто любителем всяческой пиротехники и взрывчатки, знал очень простой, но действенный фокус: в бензобак машины нужно было поместить некоторое количество сильного окислителя с катализатором, завёрнутого в упаковку, которая в бензине растворялась. Как только это происходило, окислитель при помощи катализатора вступал в бурную реакцию с горючим и взрывоопасным бензином, и тогда, в зависимости от наполненности бака, происходил нехилый взрыв. Следы злонамеренных действий в таком случае было очень тяжело обнаружить. Сложность заключалась в том, чтобы поместить необходимое вещество в бензобак, ведь его крышка закрывалась на замок изнутри машины, а следы взлома были бы слишком заметны. Поэтому задуманная операция требовала слаженности и чётко рассчитанных действий:

Шаг первый – подруга сестры Оранжа, упрошенная самой сестрой, отвлекала внимание Хрюнделя, выманивая его из кабинета. С этим она справилась блестяще.

Шаг второй – в то время, когда Хрюндель, позабыв об оставленном пиджаке (ребята знали об этой привычке директора), бежал на цыпочках за сексапильной практиканткой с целью уговорить её на совместный вечер, ребята проникли в его кабинет, подкинули ему в карманы пакетики со специфическим содержимым, фривольные фотки, а также извлекли ключи от машины. Главное было, чтобы влюблённый в свою машину Хрюндель не положил ключи от неё в карман брюк. Не положил, слава Богу.

Шаг третий – как только антинаркотическая проверка придёт в школу, нужно было успеть проникнуть на место стоянки машины, нажать кнопку на брелке, открыть изнутри крышку бензобака, засунуть туда упаковку с активным содержимым, оставить ключи в замке зажигания (якобы хозяин забыл), захлопнуть крышку и быстро оттуда убежать. Вероятность срабатывания была пятьдесят процентов, но в этот раз получилось…

Шаг четвёртый – съёмочная группа, оказавшаяся «абсолютно случайно» на месте событий, запечатлевала всё это шоу на камеру.

Ребята с замиранием сердца следили за развитием событий, каждый на своём месте: Оранж – у входа в школу, Кирюха – у входа в хоздвор, а Марк – сидя на скамейке у одного из высотных домов, чтобы не светиться около школы. Гулкий взрыв, приехавшая через двадцать минут скорая, бешено суетившиеся телевизионщики убедили Марка, что задуманное осуществилось даже с некоторым перевыполнением.

Уже через два часа донельзя довольные собой друзья сидели в бывшей дедушкиной квартире в комнате Марка и, распивая купленную для пущей торжественности бутылку «Джемесон», от души хохотали и закусывали смех и виски солёными орешками. Когда веселье вошло в наиболее активную фазу, в комнату вежливо постучали. Надо сказать, что от деда, который был главным конструктором одного из секретных военных КБ и плодотворно работал вплоть до гибели дочери, осталась роскошная пятикомнатная квартира в добротном сталинском доме, заставленная чуть мрачноватой, но очень прочной антикварной мебелью. Только техника выделялась новизной. Это ценное наследство позволяло каждому живущему в квартире занимать свою комнату, поэтому ни дядя, ни сестра Марку особо не мешали, вежливо соблюдая приватность территории, и все они не вмешивались в текущие дела друг друга. Поэтому стук был несколько неожиданным. Впрочем, Марк за последнее время, а особенно за сегодняшний день, самый удачный за прошедшие два месяца, слегка оттаял душой и потому спокойно и доброжелательно открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся дядя Костя:

– Здравствуйте. Можно к вам, молодые люди? – как всегда, вежливо спросил он.

– Заходите, – Марк радушно повёл рукой.

Дядя зашёл, присел на диван, взял в руки ополовиненную бутылку виски, повертел её, поставил на место и, всё так же улыбаясь, спросил притихших друзей:

– И что же вы всунули ему в бензобак?

– И ещё я рекомендую вам попробовать наш фирменный десерт «Месть Жозефины». Нежнейшая основа, пикантный крем с мятным ароматом, вымоченный в коньяке персик и шоколадный мусс – вы не пожалеете… – официант заливался соловьём, таким себе вполне упитанным птахом. Кристине было скучно его слушать и тошно смотреть, как этот достойный работник одного из ресторанов при самом дорогом женском клубе Москвы пытается выдать свою жажду получения чаевых за радушие и заботу о госте. Небось, и десерт-то залежавшийся – скорее всего, в «гоу-листе» на первом месте стоит…

– Да, да, спасибо, – рассеянно сказала она и, вдруг, более из озорства, чем по необходимости, перешла в «лёгкость». Сначала в голове закачалась мутноватая зыбь, а потом потекли настоящие мысли стоящего рядом жизнерадостного пузатика: «…хороша, сучка, …и грудь, и ножки, …небось, трахается с утра до вечера, …вот бы мне тоже её оприходовать, …да ведь она только за деньги, …вот я бы ей вжарил, …да заказывай ты уже, наконец, чего глазки закатила… под кайфом… с утра… совсем с жиру бесятся…».