Отель «Нью-Гэмпшир» - Джон Уинслоу Ирвинг

ja? Что такое «индиан»?[3] Никогда не слышать о таком.

— Можете сами попробовать прокатиться, — предложил Фрейд. — Хотите?

Немка, похоже, прокатиться отнюдь не желала, и было ясно, что она от такого предложения не в восторге, а вот немцу оно, кажется, пришлось по вкусу. Он подошел поближе к мотоциклу, потрогал бензобак, пробежал пальцами по связке проводов, погладил рукоять переключения скоростей. Он ухватился за дроссель и резко повернул его. Потрогал мягкую резиновую трубку, доставлявшую бензин от бака к карбюратору и похожую среди всего этого металла на обнаженный живой орган. Не спрашивая разрешения у Фрейда, открыл золотник карбюратора, пощупал его и смочил свои пальцы бензином, затем вытер пальцы о сиденье.

— Не возражаете, герр доктор? — спросил немец Фрейда.

— Нет, попробуйте, — ответил Фрейд, — сделайте кружок.

А это было лето 1939 года, и мой отец предвидел, чем все кончится, но вмешиваться не стал.

— Я не мог остановить этого, — всегда говорил отец. — Это надвигалось так же, как война.

Мать, стоя у ограды теннисного корта, видела, как немец садится на мотоцикл; она подумала о том, что лучше бы снова надеть намордник на Штата Мэн. Но медведь не дался ей, он крутанул головой и принялся чесаться еще сильнее.

— Стартер обычный ножной, ja? — спросил немец.

— Просто толкните машину, и она сразу запустится, — сказал Фрейд.

Что-то в том, как мой отец и Фрейд отошли от мотоцикла, заставило молодую немку присоединиться к ним, она тоже отступила назад.

— Поехали! — сказал немец и ударил по стартеру.

С первым звуком запускающегося двигателя, еще до того, как он взревел, Штат Мэн настороженно застыл у ограды; густая шерсть на его груди вздыбилась, и он устремился прямо через корт к «индиану» 1937 года выпуска, который собирался куда-то уехать без него. Когда немец начал, сперва довольно осторожно, двигаться по лужайке в сторону дорожки, медведь встал на все четыре лапы и побежал. Уже на полной скорости он вырвался на центр корта и прервал матч двое на двое: ракетки полетели в сторону, мячи раскатились по полю. Игрок, стоявший у сетки, так и приник к ней и зажмурил глаза, когда медведь с ревом пронесся мимо.

— Эрл! — крикнул Штат Мэн, но немец за грохотом «индиана» 1937 года выпуска ничего не слышал.

Немка, однако, услышала, и повернулась вместе с моим отцом и Фрейдом, и увидела медведя!

— Got! Какая дикость! — воскликнула она и упала в обморок на моего отца, который аккуратно уложил ее на лужайку.

Когда немец увидел, что его преследует медведь, он еще не совсем сориентировался на местности; он не был уверен, где находится главная дорога. Если бы он нашел главную дорогу, то, конечно, смог бы уйти от медведя, но, ограниченный узкими грунтовыми тропинками и мягкими спортивными полями, не мог развить нужной скорости.

— Эрл, — прорычал медведь.

Немец повернул на крокетную лужайку и направился к тентам для пикников, где уже накрывали столы. Медведь нагнал мотоцикл менее чем за двадцать пять ярдов и неуклюже попытался залезть на заднее сиденье позади немца, как будто Штат Мэн наконец-то освоил Фрейдовы уроки езды и собирался настоять на том, чтобы представление было исполнено по всем правилам.

* * *

На этот раз немец не разрешил Фрейду зашивать его, но даже Фрейд признался, что эта работа была бы ему не по зубам.

— Ну и месиво, — поражался Фрейд в разговоре с моим отцом. — Столько швов — это не для меня. Стоять и слушать, как он воет все время, пока я накладываю эти швы…

Таким образом, береговая охрана доставила немца в больницу в Бате. Штат Мэн был заперт в прачечной, подтверждая мифический статус виновника происшествия как дикого медведя.

— Он выскочил из чаща, — рассказывала ожившая немка. — Его, должно быть, приманил звук мотоцикла.

— Это была медведица с медвежатами, — объяснял Фрейд. — Sehr опасны в это время года.

Но дирекция «Арбутнота-что-на-море» не собиралась спустить дело на тормозах, и Фрейд это знал.

— Я уеду прежде, чем мне опять придется разговаривать с ним, — сказал Фрейд моему отцу и матери; они знали, что Фрейд имеет в виду владельца «Арбутнота», человека в белом смокинге, иногда появляющегося на последний танец. — Я просто не смогу вынести его разглагольствования: «Ну, Фрейд, ты знал о риске, мы его с тобой обсуждали. Когда я согласился иметь здесь животное, мы договорились, что это под твою ответственность». А если он еще при этом и скажет мне, что я счастливый еврей, так как оказался в его раздолбанной Америке, я разрешу Штату Мэн съесть его! — Потом Фрейд добавил: — Мне не нужен ни он, ни его шикарные сигареты. В конце концов, этот отель мне совершенно не подходит.

Медведь, нервный от сидения взаперти в прачечной и обеспокоенный тем, что Фрейд так поспешно пакуется, укладывая вещи в чемодан еще мокрыми, едва вынув их из корыта, начал ворчать себе под нос.

— Эрл! — прошептал он.

— Заткнись! — взревел Фрейд. — Ты тоже не тот медведь, который мне нужен.

— Это я виновата, — сказала мать. — Не надо было мне снимать с него намордник.

— Любовное покусывание, не более того, — возразил Фрейд. — Это он своими когтями отделал этого засранца.

— Не думаю, чтобы он так озверел, если бы тот не вцепился ему в шерсть, — сказал отец.

— Конечно нет, — согласился Фрейд. — Кому понравится, когда у тебя выдергивают волосы.

— Эрл! — пожаловался Штат Мэн.

— Тебя так и надо звать — Эрл! — объявил Фрейд медведю. — Ты настолько глуп, что ничего больше сказать и не можешь.

— Что вы собираетесь делать? — спросил отец Фрейда. — Куда поедете?

— Обратно в Европу, — ответил Фрейд, — там умные медведи.

— Там сейчас нацисты, — заметил отец.

— Дайте мне умного медведя, и насрать мне на нацистов, — заявил Фрейд.

— Я позабочусь о Штате Мэн, — сказал отец.

— Ты можешь сделать нечто лучшее, — предложил Фрейд. — Ты можешь купить его. Двести долларов и твоя одежда. Это все мокрое, — закричал он, разбрасывая свой гардероб.

— Эрл! — недовольно сказал медведь.

— Следи за своими выражениями, Эрл, — сказал Фрейд.

— Двести долларов? — переспросила мать.

— Это все, что они должны были мне заплатить, — заметил отец.

— Я знаю, что они должны были тебе заплатить, — сказал Фрейд. — Поэтому и прошу только двести долларов. Мотоцикл тоже забирай. Ты понимаешь, почему тебе надо сохранить и «индиан» тоже, ja? Штат Мэн не может разъезжать в машинах, его там укачивает. Один лесник посадил его однажды на цепь в пикапе; я это видел. Глупая зверюга разорвала цепь, выбила заднее окно кабины и намяла парню бока. Так что не делай глупостей. Покупай «индиан».

— Двести долларов, —