Наследник рода Раджат 5 - Игорь Кольцов

чужих фирм. У свободных родов базовая ставка — девятнадцать процентов, у простолюдинов — двадцать один. Там еще много нюансов, но в целом чисто экономически быть кланом аристократам крайне невыгодно.

Зато и обязанностей перед страной у кланов раз два и обчелся. Защищать страну от внешней агрессии и откликаться на призыв императора в чрезвычайных ситуациях вроде гражданской войны. И все.

Такого понятия как международные кланы в этом мире не было в принципе.

— Тогда ты должен понимать, что кланы за свою свободу платят деньгами, — сказал Мохини. — И стране это очень выгодно. Экономически. Собственно, львиную долю дохода касты аристократов вносят в бюджет как раз кланы. То есть когда стране нужны деньги, право на клан раздается вообще просто так. Лишь бы платили.

— А когда деньги не особенно нужны?

Сейчас, как ни крути, в стране и в мире все благополучно. И эта полоса мира и стабильности длится далеко не первое десятилетие.

— Тогда могут быть варианты, — хмыкнул Мохини. — В древней традиции право на клан давалось за подвиг или выдающиеся заслуги. Или за очень ценный дар правителю, как вариант.

М-да, печально. Не хочется мне что-то подвиги совершать.

— Наш вариант, если мы говорим про клан Раджат, — неожиданно добавил Мохини, — это выпадение из политической жизни страны. Кланы не просто свободны. Они не имеют права лезть в политику государства. Их представители не могут занимать ряд высших государственных должностей. Оборонные заказы никогда не идут через кланы. И так далее. Ну да ты сам все это знаешь, раз интересовался этим вопросом.

Это он мне предлагает встать императору поперек горла еще и в политике, чтобы он мне кланом, условно, рот заткнул? Да меня прикончат скорее.

— Благодарю за информацию, Мохини-джи, — склонил голову я. — Я подумаю, какие у нас есть варианты.

Я намеренно сказал «нас», и Мохини едва заметно улыбнулся. Он прекрасно понял мой посыл и возражать не стал. Нужен ему все-таки клан. Не срочно, иначе его риторика была бы другой, но нужен.

И желательно новый клан, но тут я его понимаю. Вписываться в уже устоявшуюся структуру давно существующего клана — рискованное занятие. Очень много подводных камней. А в новом клане и отношения между всеми родами, включая главный, будут строиться с нуля.

— Знаешь, Раджат-джи, — произнес он. — На твоем месте я бы просто пришел к императору и обозначил свои намерения. Как минимум, он сообщит, на каких условиях даст тебе клан. Или даже просто так даст, почему нет? У него уже не получилось захомутать тебя, так какой смысл удерживать тебя в статусе свободного рода? Чтобы ты своей «победой» всех дразнил? Клан же и наказанием можно представить, благо все же прекрасно знают, сколько стоит свобода. И мало кто хочет ее такой ценой.

Интересный человек, глава рода Мохини. Столько раз перевернуть мое представление о мире за один разговор еще никому не удавалось. Причем в обоих мирах.

Или это я настолько закостенел в своих представлениях об аристократах? У меня ведь очень мало опыта в этой сфере, и я изрядно перестраховываюсь. Может, он просто намного свободнее на все это смотрит?

— Интересный совет, Мохини-джи, — слегка улыбнулся я. — Подумаю.

*****

Следующая декада у меня выдалась напряженной. Очередные тесты в Академии, что б их. На занятия-то я ходил, но в остальном весь предыдущий месяц времени на учебу у меня не было. А я хоть и имел знания из прежнего мира, полиглотом все-таки не был.

В итоге эта декада напомнила мне времена студенчества из родного мира. Непрерывная ночная зубрежка, утром — экзамен, вернуться домой, поспать два-три часа, и все по новой с другим предметом.

Все я сдал, конечно. Только с физикой по грани прошелся, восемь баллов из десяти получил. Ну не помню я эти примитивные школьные формулы, я больше в сопромат в родном мире погружался и в физику металлов.

Стоя у стенда с окончательными результатами тестов, я придерживал улыбку. Меня практически затопило удовлетворение от выполнения сложной работы. Узнаваемое чувство, давно его не было.

Лениво бегая глазами по спискам, я неожиданно наткнулся на фамилию Лакшти. Что-то его до сих пор не видно, кстати. Неужели так и не оправился от своих магических травм?

Машинально глянув на его оценку, я замер. Семь баллов.

Так, еще раз. Лакшти Нерей, студент второго курса. Предмет — статистика. Оценка — семь баллов. Ха…

Как он на статистике-то провалиться ухитрился? Если он действительно занимал в прошлом мире высокое положение, то уж с цифрами точно работать умел. Правда, все статистические данные ему наверняка клали на стол в готовом виде, а как формируются эти цифры он мог и не знать. Зато наверняка самоуверенно решил, что уж в этом он профи. С его высокомерием, я вообще не уверен, что он хоть один учебник в этом мире открывал.

Интересно, и что теперь? По правилам Академии если студент получает меньше восьми баллов хотя бы по одному предмету, он на весь следующий месяц лишается права покидать территорию Академии.

Лакшти действительно тут запрут?

Глава 5

— Злорадствуешь? — раздался рядом насмешливый женский голос.

Я повернулся к девушке и приветственно склонил голову. Джина Бхаскара. Тоже давно не интересовался как она, совсем упустил из виду эту полноцветную девочку.

— А есть повод? — поинтересовался я.

— Ну как же, — фыркнула Джина и кивнула на списки. — Лакшти же теперь целый месяц среди детишек жить.

То есть его все-таки заперли тут. Ну надо же, есть в мире справедливость.

— Прям заперли? — все же уточнил я. — Или у него еще есть шанс договориться с ректором?

Как ни крути, мало кто захочет ссориться с таким родом, как Лакшти.

— Безнадежно, — усмехнулась Джина. — На занятия он почти не ходил, на клуб вообще забил, да еще и ухитрился чем-то насолить Мехта.

Ах вот оно что. Это ответка Мехта за ту стычку около резиденции Дамаяти. Точнее, за уничтоженный тогда автомобиль Ребиры Мехта и за ее людей. Кто-то же тогда должен был сопровождать ее, да и машину она явно не сама вела. А на нашей с Лакшти дуэли ректор появилась уже в гордом одиночестве.

— К тому же для Мехта это очень удобный случай навести порядок, — добавила Джина.

Я вопросительно приподнял брови.

— Тут слишком много аристократов, —