Не забуду никогда - Софи Пемброк

Лус отвела глаза:

– Я не уверена, что помню, как отдыхать.

Бен улыбнулся:

– Проведи со мной ночь, и я тебе напомню.

Ох, как же это заманчиво! Не секс, нет – заманчива мысль о целых трех днях ничегонеделания, кроме работы над собственной книгой. И никто ее не будет ни о чем просить.

Лус закусила губу:

– А как же лекция? Или отчет о конференции? Или обед в сочельник?

– Забудь про все, – сказал Бен и поднял бокал. – Решай здесь и сейчас, что ты намного важнее, чем то, чего хотят от тебя другие. Реши, что твоя книга для тебя самое главное в данный момент, и займись ею. Хоть раз поставь на первое место свои дела.

Он, несомненно, прав. Ей необходимо выстроить свои приоритеты. И может, три дня в одиночестве помогут ей определить, что для нее важнее.

– Возможно, мне удастся вернуть билет или сменить его на билет назавтра, – задумчиво произнесла она. Утром она отправится на станцию и посмотрит, что можно сделать.

– Я куплю тебе билет, – сказал Бен. – В первый класс. И ты сможешь поработать в поезде.

– Что? – Лус была поражена. – В счет уплаты за оказанные услуги? Не забывай – я с тобой не сплю.

– В счет извинения. – Бен выпрямился и посмотрел прямо ей в глаза. – Извинения от «Хамптон и сыновья». За то, что потеряли твою бронь. За секс я не плачу.

Вид у него был оскорбленный, если не сказать больше. Лус поспешно отвела взгляд:

– Прости. Я не хотела…

– Нет, хотела. – Бен вздохнул. – Послушай, Лус, особого выбора у тебя нет. Я завтра уезжаю и не сомневаюсь, что этот номер будет занят всю неделю. Ты можешь, конечно, поискать и найти что-нибудь в городе или… можешь поехать домой. А когда ты будешь дома, то решишь сама, сообщать ли кому-нибудь, что ты вернулась.

– Почему ты это делаешь? – спросила Лус. – Я имею в виду – почему стараешься мне помочь? – Неужели он все-таки полон решимости уложить ее в свою постель и его заботы продиктованы этим?

Бен просто пожал плечами:

– Потому что могу. Потому что я зарабатываю на жизнь, улаживая всяческие дела. Потому что очевидно то, в чем ты нуждаешься. – Его слова прозвучали обыденно, но глаза смотрели напряженно.

Он помнит тот вечер в библиотеке? Неужели он пытается возместить то, что не случилось тогда?

А имеет ли это на самом деле какое-то значение? Прошло восемь лет, и она после завтрашнего дня может никогда больше его не увидеть. Но… любопытство сведет ее с ума.

– Ты помнишь тот вечер своего дня рождения? Когда тебе исполнилось двадцать один год?

Бен и глазом не моргнул и не удивился, что она сменила тему разговора.

– Едва. Я больше помню похмелье на следующий день.

Он не помнит. А если он не помнит, то она тоже могла бы забыть. Что было – то прошло.

– Я знаю, что сильно перепил тогда. – Бен поднял бровь. – Неужели ты хочешь сообщить мне то, что я пропустил?

Лус улыбнулась:

– Может, когда-нибудь я это и сделаю. – Хотя такой момент, скорее всего, не наступит. Завтра она сядет в поезд, поедет домой и забудет все, связанное с Беном Хамптоном.

Бен допил остатки бренди из бокала и встал:

– Ну, полагаю, что мне надо дать тебе выспаться. Если только… – Он бросил на нее выразительный взгляд.

– Я не буду спать с тобой, – твердо заявила она, что бы ей ни говорило ее предательское тело. Стоит ей об этом подумать, как у нее стягивает живот.

Он засмеялся:

– Что ж, в таком случае я откланяюсь – завтра у меня долгий путь.

Нагнувшись, он коснулся легким поцелуем ее щеки. Какие у него мягкие губы… Господи, о чем это она?

– Спокойной ночи, Лус. – Он ленивой походкой прошел в свою спальню, плотно закрыв за собой дверь. А она поймала себя на том, что сидит, уставившись на эту самую дверь.

Пальцы дотронулись до щеки, до того места, где он оставил поцелуй.

Черт бы его побрал! Она знала, что в эту ночь будет думать только об одном – что могло бы произойти, скажи она «да».

* * *

Бен по своей природе не был жаворонком, но отец всегда вставал рано, и Себ унаследовал эту особенность, поэтому Бену пришлось приспособиться, и он привык к половине восьмого быть на ногах. Так что на следующее утро, когда солнце еще полностью не взошло, он уже поднялся, принял душ и оделся. Ему предстоит позавтракать с Лус и отправить ее в Кардифф, к новой, лучшей жизни.

Бен постучал в ее дверь.

Она почти тут же открыла. И была уже одета в вязаное платье и те же туфли, что так понравились ему накануне.

– Наконец-то ты поднялся, – сказала Лус, подняв бровь.

– Ты всегда такая самодовольная по утрам? – спросил он, глядя, как Лус выкатывает свой чемодан в гостиную. С него вполне хватало и Себа с его самодовольством.

– Почти всегда. – Лус одарила его снисходительной улыбкой.

Бен взял ее чемодан и прислонил к стене у двери.

– Ну, ты определилась? Что ты будешь делать сегодня?

– Возвращаюсь в Кардифф, если предложение купить билет на поезд еще в силе.

Бен кивнул:

– Конечно. А когда ты туда приедешь, то чем займешься?

– Закончу проект книги. Тайком.

Его охватило облегчение.

– Замечательно!

Он сделал это! Он не мог вернуть мать с края той пропасти, куда она упала, но он сделает эту малость для Лус, а потом сможет уехать и забыть о ней.

– Я заказал нам завтрак, – сказал Бен, и в эту минуту постучали в дверь – завтрак прибыл.

– Если не считать остального, то сеть отелей «Хамптон и сыновья» прекрасно меня кормит во время моего пребывания, – сказала Лус, усаживаясь за стол. – Мне следует написать благодарность управляющему.

– Я передам твою благодарность. – Бен впустил официанта и уселся сам. На блюдах – омлет, бекон, тосты, булочки и горячий кофе.

– Сэр, отдернуть шторы? – спросил официант.

Бен кивнул и положил себе омлета, пока Лус наливала им кофе. Бен подумал о том, как по-домашнему это выглядит. Ну просто семейная пара. Ее не сравнить с теми женщинами, с которыми он спал. Хорошо, что она сегодня уезжает, а то, глядишь, начала бы поправлять ему галстук и называть «милый».

– Позавтракаем, и я позвоню на вокзал, – сказал он. – Узнаю расписание поездов.

Лус, не слушая его, посмотрела в окно и не донесла чашку с кофе до рта. Бен тоже посмотрел в окно.

Крыши домов и улица были покрыты толстым слоем снега, сверкавшим на солнце. Крупные снежинки медленно падали с неба. Настоящая рождественская картинка.