Сердце мексиканца - Ашира Хаан

Все было так, словно не существовало последних ста лет и завоеванных женских прав, самостоятельности, самодостаточности. Мужчина просто приходил и брал ее, как ему было удобно и приятно. Ей удовольствие доставалось только потому, что ему это по какой-то причине нравилось.

Это было очень, очень странно.

Где бы Аля ни бывала, везде жили плюс-минус одинаково. Смотрели всей планетой одни и те же фильмы, читали одни и те же книги и брали пример с одних и тех же знаменитостей. Глобализация давно перемолола все уникальные культуры, оставив их в виде аттракционов для туристов, не больше.

Почему же в Мексике она почувствовала себя словно в другом мире?

Она курила одну за другой, множа окурки в чашке с водой на балконе и стики от IQOS на столе в гостиной, нервно металась по комнатам, не зная, чем занять разум, пока руки заняты сигаретами. Ей не хотелось думать о том, что с ней происходит, но и не думать не получалось.

Спасением стала, как ни смешно, косметика. Достав ворох пестрых пакетиков с масками, гору разноцветных баночек и тюбиков, Аля сначала тщательно очистила кожу, потом занялась увлажнением, сделала омолаживающий и лимфодренажный массаж лица, наложила питающую маску, походила в ней, сменила на успокаивающую — и где-то в этот момент поняла, что ее наконец отпускает.

Привычные рутинные процедуры заботы о себе, вложение в далекое будущее, удовольствие от прикосновений кончиками пальцев к лицу вновь возвращали ей контроль над своим телом и власть над жизнью.

И вместе с ними приходило понимание, что ничего ужасного, в сущности, не происходит.

Да, вот такое экзотическое сексуальное приключение. Не совсем добровольное, но если бы Але предложили его в том виде, как сейчас, но заранее, она бы, скорее всего, согласилась. Может быть, поспорила насчет презервативов, конечно. И той встречи с его друзьями — но последующий быстрый секс в переулке ей тоже на самом деле понравился.

Может быть, она и правда «расслабилась и начала получать удовольствие», а накроет ее уже дома?

Увидим.

Дома будет психотерапевт и все достижения психофармалогической промышленности.

Справится.

До вечера, предзакатного часа, когда немного спадет жара, было еще далеко, но Аля уже запланировала поход за кофе, без которого начиналась ломка, и поиски какого-нибудь турагентства, которое отвезет ее в Яшчилан, очередной город майя почти на границе с Гватемалой, куда самостоятельно никак не добраться. До тех пор она просто убивала время.

Ходила по комнатам в своем розовом открытом халате и с очередной маской на лице, которая пахла имбирем и карамелью, смотрела какую-то ерунду на «Ютубе» и даже не запирала дверь, потому что ожидала своего наглого любовника не раньше ночи.

Поэтому, когда он вошел, его не остановил даже символический засов.

Как еще можно было это понять, если не как приглашение?

Его мать на первом этаже готовила в огромных кастрюлях странно и остро пахнущую еду и переговаривалась через улицу с соседкой, отец смотрел громко орущий телевизор, его братья и сестры носились по дому, играя то ли в прятки, то ли в салочки, а он перегнул Алю через подлокотник кресла и не раздеваясь, лишь достав член, драл, закрыв ладонью ее рот в тот момент, когда она в первый раз ахнула.

Его не смущала ни бледно-бирюзовая маска из целебной глины размазанная по ее лицу, ни собранные в смешную гульку волосы, ни пушистые носки с резиновой подошвой, в которых она ходила по дому. Он сжал смуглыми пальцами ее грудь, мелькавшую в распахнутом вороте халата, задрал его и вогнал член, ни сказав ни слова, даже не поздоровавшись.

Тело уже приноровилось к его длине, но вчерашние развлечения не прошли даром, и сегодня внутри все тянуло и щипало. Член будоражил микроранки внутри, и Аля выгибалась и ерзала от саднящих ощущений — неприятных, но придававших остроты глубоким толчкам. Дразнящее жгучее чувство заставляло ее прикусывать губы, пытаться сосредоточиться на предоргазменных простреливающих судорогах, но она никак не могла кончить, как ни старалась.

Мешала обстановка?

Слишком яркий свет, льющийся в огромные окна?

Орущий этот телевизор, опасения, что кто-то поднимется и застанет их так — ведь он так и не запер дверь? Хотя какая разница, запирай, не запирай — сквозь нее все равно все видно.

Может быть, этот навязчивый сладкий запах от ее собственной кожи, который мешал уловить возбуждающие ее перец и лайм?

Ему, впрочем, тоже что-то мешало. Спустя полчаса яростного быстрого секса они оба взмокли, его черные волосы прилипли ко лбу, пот катился градом, но никто так и не приблизился к разрядке, только Аля все больше раздражалась, чувствуя, как исчезает смазка и к царапинам от ногтей внутри нее добавляются натертости.

Он вынул из нее член, еле слышно зашипев, — видимо, и ему уже стало неприятно — удержал Алю от попытки выпрямиться, склонился и принялся терзать ее языком, положив ладони на бедра и раздвигая их так, как ему удобно. Она было расслабилась и снова поймала дразнящее острое ощущение, но тут он попробовал вновь вогнать внутрь палец. Аля дернулась вперед, отстранилась и помотала головой.

Нет. Точно нет. И так больно.

Тут и стала понятна разница между ними.

Он разозлился. Резко отбросил ее руки, вновь оголил бедра и загнал внутрь вместо одного пальца сразу три, шершавой подушечкой большого массируя клитор.

Это было уже немного мучительно и скорее странно, чем приятно, но Аля терпела, уяснив, что любое ее сопротивление наказывается утроенной порцией того, от чего она пытается бежать. Но вот когда он добавил вторую руку и мизинец проник в другую ее узкую дырочку, все-таки не сдержалась и, вскрикнув, отпрянула.

Оглянулась в испуге и поняла, что была права, — глаза его опасно загорелись. Пальцы покинули ее тело. Так и бросив ее с оголенным задом на кресле, он отошел в сторону, не потрудившись убрать стоящий торчком член. Прошелся по кухне, открывая один шкаф за другим, и в последнем нашел, что искал, — кукурузное масло.

Аля совсем не была готова начинать свой опыт анального секса тут, в Мексике, с незнакомым парнем на десять лет ее младше, какие бы решения о приключениях она ни принимала получасом раньше. Она выпрямилась и только собралась ему это сообщить, как он подскочил к ней и, словно прочитав ее мысли, первым делом снова накрыл ладонью рот. Попытался нагнуть обратно, поставив в ту же позу, но Аля вывернулась, тоже разозлившись.

Он сжал зубы — и так жестокое его лицо стало еще больше похожим на лица богов, готовых карать непослушных смертных. Ухватил ее за руку и резко дернул к креслу. Аля напрягла все мышцы, сопротивляясь. Он обхватил ее за живот и попытался подсечь ноги, уже просто заваливая на пол. Халат задрался, маска на лице давно размазалась, но Аля вертелась как могла, всерьез вырываясь, стоило ему хоть чуть-чуть ослабить хватку, так что поставить ее на четвереньки у него так и не получалось. Он зарычал, и в какой-то момент ей показалось, что он едва сдерживается, чтобы не дать ей оплеуху, — но не случилось.