"Красная капелла". Советская разведка против Абвера и Гестапо - Владимир Пещерский

Если раскрыть код, использованный в телеграмме, то увидим, что под А/201 был зашифрован уже упомянутый Вилли Леман, сотрудник прусской политической полиции. Агент А/70 — уволенный из полиции за дисциплинарный проступок Эрнст Кур, знакомый Лемана.

К этому времени Вилли Леман уже был опытным, положительно зарекомендовавшим себя по службе контрразведчиком. Намерение установить с русскими неофициальные контакты у него созрело, по всей видимости, давно, но, будучи человеком осторожным, он не хотел делать поспешные шаги. Поэтому для налаживания отношений он решил использовать как бы своего доверенного представителя Эрнста Кура, оказавшегося после увольнения из полиции безработным. По совету Лемана тот обратился в советское посольство. После беседы с Куром, проведенной одним из сотрудников резидентуры, было принято решение о его вербовке. Полицейский, пусть даже бывший, представлял оперативный интерес, и резидентура предполагала использовать его для сбора сведений о лицах, попадавших в поле зрения разведки, с выплатой ему денежного вознаграждения за предоставленную информацию.

Чтобы найти ответы на поставленные перед ним вопросы, агент А/70 обратился к Леману, и вскоре в резидентуре узнали, что наиболее ценные сведения Кур получал из кругов политической полиции. Со своей стороны, Леман убедился, что с русскими можно иметь дело. Он вступил в прямой контакт с советской разведкой.

Спустя некоторое время посредничество Кура стало тяготить Лемана, а резидентура пришла к выводу, что оно к тому же небезопасно. У Кура появилась привычка, получив вознаграждение, отправляться в пивные, расположенные в рабочих кварталах Берлина, и широко гулять там ночь напролет. Подобные места были наводнены полицейскими осведомителями. Они могли заинтересоваться, откуда у безработного появились большие деньги, и установить за ним слежку, которая могла бы вывести на А/201 и работников советского посольства. По просьбе работников резидентуры Леман серьезно предупредил своего помощника.

Хочу тебя предупредить, старый дружище, — обратился Леман к Куру. — В последнее время в стране усилились меры по контролю за иностранцами и теми, кто с ними встречается. Возможно, что в одной из пивных ты уже подцепил хвост, и твое разоблачение, как понимаешь, вопрос времени.

Я ничего такого пока не замечал, — явно растерялся Кур. — Что же мне делать, Вилли?

Ответ на этот вопрос был предусмотрительно подготовлен советской разведкой.

Да выход в общем-то есть из любого положения: лучше всего временно выехать за границу, например, в Швецию.

Легко сказать. А где взять деньги?

Там же, где брал раньше: у советских друзей. Думаю, они тебе не откажут и помогут устроиться на новом месте.

Кур воспользовался советом приятеля. С 1933 года он проживал в Швеции под видом мелкого торговца, не порывая отношений с советской разведкой. Магазинчик, владельцем которого он значился, использовался, по всей вероятности, в качестве «почтового ящика», а проще говоря, передаточного пункта корреспонденции, предназначенной для разведки.

С этого момента связь с Леманом, или Брайтенбахом, поддерживали советские разведчики-нелегалы, в том числе В.М. Зарубин, одна из наиболее ярких личностей в разведке, умело направлявшей деятельность ценного агента.

Василий Михайлович Зарубин (1894—1972) пришел в разведку в 20-х годах. Имея лишь начальное образование и будучи не в состоянии продолжить учебу, он благодаря природным дарованиям и большому трудолюбию стал образованным человеком, обладал острым умом и большим обаянием. Нелегальную работу Василий Михайлович начал в Китае. Затем его перебросили в Европу, где он под видом чешского инженера создал разведывательную сеть. Финляндия, Дания, Франция, Германия были полем его деятельности. Владея английским, французским и чешским языками, научившись непринужденно держаться в любом обществе, Зарубин без труда сходился с самыми разными людьми. Он установил тесный деловой контакт и с Леманом, проработав с ним несколько лет и получив много ценнейшей секретной информации.

Кто же такой был этот агент советской разведки и что, собственно, побудило его — преуспевающего чиновника немецкой полиции, рассудительного и уравновешенного человека — предложить свои услуги Советскому Союзу?

По результатам проведенной установки и с его слов известно, что Леман родился в 1884 году в Саксонии, под Лейпцигом, в семье учителя. Профессии отца он предпочел ремесло столяра, которое ему довольно быстро наскучило. В поисках романтики семнадцатилетним юношей он поступил добровольцем на службу в военно-морской флот Германии. На борту военного корабля немецкой эскадры ему довелось в мае 1905 года наблюдать у острова Цусима русско-японское морское сражение, в котором, несмотря на безвыходное положение, русские моряки проявили отвагу и мужество, запомнившиеся Вилли на всю жизнь. С немецкой эскадрой он ходил и к берегам Африки, где в то время Германия имела колонии. Прослужив на флоте десять лет, Леман в звании старшины-артиллериста вышел в отставку.

Неизвестно, какими путями, но в 1911 году он попал на работу в прусскую полицию. Вскоре Леман стал сотрудником ее контрразведывательного отдела. При всех реорганизациях и перетрясках полицейских органов: и при кайзере, и в Веймарской республике, и при захвативших власть нацистах — Леман неизменно оставался на этой службе в течение тридцати лет, получая повышения и поощрения. Начав службу с рядового полицейского, он окончил спец-курсы и стал старшим референтом отдела. Леман распределял дела между сотрудниками, докладывал руководству о результатах работы, проводил ежедневные совещания с младшими чиновниками, вел особо важные расследования, негласно наблюдал за поведением и контактами иностранных военных атташе на приемах, официальных церемониях. Через его руки проходили многие документы сначала прусской политической полиции, а затем гестапо и РСХА, имевшие гриф высшей секретности.

Весной 1930 года В. Лемана назначили начальником подразделения, занимавшегося разработкой советского посольства. В конце 1932 года в отделении Лемана было создано специальное подразделение по борьбе с «коммунистическим шпионажем». Под его контролем оказались в тот период вопросы, связанные с противодействием советским разведслужбам по линии полиции.

Важность этого факта трудно переоценить, и есть смысл подробней остановиться на роли Лемана в то время. Начиная с 1932 года, когда перспектива прихода к власти нацистов стала тревожной реальностью, в Германии возросла активность и легальной, и нелегальной резидентур политической и военной разведки СССР. В то же время полицейские органы немец-ких земель, в том числе и самой значительной среди них — Пруссии, так и не предъявили нацистским руководителям никаких доказательств подрывной деятельности коммунистов и Коминтерна.

Заинтересованным лицам рейха нетрудно было сфабриковать компрометирующее КПГ дело. Недостатка в провокаторах, готовых за деньги выполнить любую грязную работу, немецкая полиция не испытывала. Однако достаточно громкого дела о «коммунистических заговорщиках», как свидетельствует хроника тех лет, в судебных инстанциях Пруссии не рассматривалось. Это тем более может показаться странным, что во главе отдела 1А (политической полиции Пруссии) стоял Р. Дильс, с осени 1932 года рьяно служивший нацистам. Он передал Герингу значительное количество секретных материалов полиции о врагах национал-социалистов, но ничего, что позволило бы обвинить коммунистических лидеров в предосудительных связях, найти так и не сумел. Очевидно, кто-то вставлял палки в колеса шефу политической полиции, но кто именно — ни Дильсу, ни его коллегам из СД (службы безопасности Национал-социалистической партии) узнать тогда не удалось.