Инкарцерон - Кэтрин Фишер

— И все? — разочарованно прошептала Клаудия.

— Королева всегда отличалась осторожностью. Хотя во дворце у нас по меньшей мере семнадцать человек, раздобыть что-то удается крайне редко. — Он опустил последнюю раму. Звезды больше не светили во все окна. — Даже этот клочок не так-то просто было достать.

— Но ведь и его вполне достаточно! — Она впилась глазами в обрывок текста. — «Скорбь по нему будет искренней», «когда мой сын станет королем»… Здесь все предельно ясно!

Джаред зажег лампу. Клаудия повернулась к нему. Ее глаза горели от возбуждения.

— Учитель, письмо явно доказывает, что это она его убила. Убила наследного принца, последнего из династии Аваарна, чтобы корону получил ее собственный сын.

Не говоря ни слова, Джаред дождался, пока разгорится фитилек, и лишь тогда перевел взгляд на нее.

Сердце у нее упало:

— Вас это не убеждает.

— Клаудия, мне казалось, ты лучше усвоила мои уроки. Аргументы должны быть неоспоримыми, а это письмо свидетельствует лишь о том, что королева хотела видеть на троне своего сына, но не доказывает, что она предпринимала что-либо для осуществления своей цели.

— Но Д., о котором она пишет…

— Может быть кем угодно, чье имя начинается с этой буквы, — безжалостно закончил Джаред, не отводя взгляда.

— Вы же сами так не думаете! Не можете…

— Не важно, что думаю я, Клаудия. Подобное обвинение должно подкрепляться совершенно четкими, не допускающими ни малейшего сомнения уликами. — Он опустился на стул, поморщившись от боли. — Принц погиб, упав с лошади, что подтверждено врачами. Перед похоронами тело три дня пролежало в Большом зале дворца, и тысячи людей подходили, чтобы отдать Джайлзу последнюю дань. Твой отец…

— И все равно это она его убила — из зависти, что трон достанется ему.

— Она ничем не выдавала своих чувств по этому поводу. А поскольку тело принца кремировали, установить истину уже невозможно. — Джаред вздохнул. — Разве ты не понимаешь, как все будет выглядеть со стороны? Взбалмошной девчонке пришелся не по нраву ее брак, и она выискивает любой повод для скандала, лишь бы сорвать свадьбу.

— Плевать! — сердито прошипела она. — Пусть…

Он вдруг выпрямился:

— Тихо!

Клаудия замерла. Лисенок, подняв уши торчком, вскочил с пола. Из-под двери вдруг потянуло сквозняком.

Оба среагировали мгновенно. Клаудия, кинувшись к окну, прикрыла ладонью свечу. Когда она повернулась, Джаред был уже у панели управления сенсорами и сигнализирующими устройствами, установленными на лестнице. Табло над панелью вспыхивало красными огоньками.

— Что? — прошептала она. — Что это было?

Джаред ответил не сразу.

— Что-то небольшое, — проговорил он, наконец, вполголоса. — Вероятно, подслушивающее устройство.

Сердце у нее глухо стукнуло.

— Отец?

— Не знаю. Это мог быть и лорд Эвиан либо Медликот.

Еще долго они стояли в полумраке, напряженно прислушиваясь, но из темноты не доносилось ни звука, лишь где-то далеко лаяла собака, едва различимо блеяли овцы на лугу по ту сторону рва, да пролетела ночная охотница сова. В комнате, устраиваясь на ночлег, завозился лисенок. Свеча догорела и погасла.

— Я проберусь в кабинет завтра же, — в полной тишине сказала Клаудия. — Даже если о Джайлзе выяснить ничего не удастся, по крайней мере разузнаю что-нибудь про Инкарцерон.

— Сейчас, когда он здесь, в доме…

— Другого шанса у нас не будет.

Джаред запустил длинные пальцы в растрепанную шевелюру.

— Тебе пора, Клаудия. Поговорим завтра.

Внезапно его лицо побелело. Бессильно уронив руки на стол и тяжело дыша, он перегнулся вперед. Клаудия, обойдя телескоп, осторожно приблизилась к нему.

— Учитель?

— Мое лекарство. Пожалуйста…

Схватив бесполезный огарок, она затрясла его, будто он мог от этого загореться, и, наверное, уже в сотый раз прокляла эпоху и Протокол.

— Где?.. Как мне найти?..

— Синяя коробка. Рядом с астролябией.

Клаудия зашарила впотьмах, хватая перья, бумагу, книги. Наконец она нащупала коробку. Внутри были инъектор и несколько ампул; бережно установив одну из них, Клаудия подошла к наставнику.

— Может быть, мне?..

Он мягко улыбнулся.

— Нет, я справлюсь сам.

Она придвинула лампу ближе. Джаред закатал рукав, и стали видны бесчисленные отметины на вене. Привычным движением он аккуратно приставил микроинфузор к коже и впрыснул лекарство.

— Спасибо, Клаудия, — убирая инъектор обратно в коробку, проговорил он. Голос его звучал уже спокойнее и ровнее. — И не волнуйся за меня. Эта болезнь убивает меня вот уже десять лет и не особенно торопится. Чтобы меня прикончить, ей понадобится, наверное, еще лет десять.

Клаудия, как ни старалась, не смогла улыбнуться. Припадки Джареда до смерти ее пугали.

— Может быть, кого-нибудь послать?..

— Нет, нет. Мне просто нужно лечь и заснуть. — Он протянул ей свечу и добавил: — Спускайся осторожнее.

Все еще колеблясь, Клаудия кивнула и пошла к двери. У порога она остановилась и обернулась. Джаред будто ждал этого. Он встал, закрывая коробку с лекарствами. Его темно-зеленый плащ Книжника с высоким воротником словно переливался в неверном сиянии свечи.

— Учитель, это письмо… Вам известно, кому оно было адресовано?

Он поднял на нее безрадостный взгляд.

— Известно. И это делает наше предприятие еще более безотлагательным.

Клаудия судорожно втянула в себя воздух. Свеча в ее руке замигала.

— Вы хотите сказать…

— Да, боюсь, именно так обстоит дело, Клаудия. Королева писала твоему отцу.

Жил некий человек по имени Сапфик. Никто не знал, откуда он появился. Иные считали, что его породило само Узилище, собрав из того, что хранилось в его арсеналах. Другие говорили, что он пришел Извне, ибо никто кроме него не смог вернуться туда. Некоторые верили, будто он и не человек вовсе, но прибыл с тех искорок, что безумцы видят в снах сверкающими в вышине и называют «звездами». Были и такие, кто называл его глупцом и обманщиком.

Легенды о Сапфике

— Съешь хоть что-то.

Финн нахмурился, глядя на женщину сверху вниз. Та, надвинув на глаза капюшон, с отсутствующим видом смотрела в сторону и ничего не ответила.

Он поставил перед ней миску и сел рядом на деревянную скамью, растирая ладонями утомленные глаза. Вокруг стоял лязг и шум — Дружина завтракала. Был тот час после побудки, когда с жутким скрежетом распахивались все двери, еще остававшиеся целыми. Финн долго не мог привыкнуть к этому кошмарному звуку. Подняв голову к стропилам, юноша заметил направленный прямо на него Глаз Узилища — красный огонек, не мигая, поблескивал под потолком. Финн нахмурился. Все остальные не обращали на эти огоньки ни малейшего внимания, но ему они почему-то внушали отвращение. Поднявшись, он повернулся к Глазу спиной.