Клеймённые - Леона Хард

Роза вышла с задних рядов и направилась по зеленой траве, взрыхляя каблуками землю.

Возле одного размашистого дерева валялось сваленное бревно, на котором удобно устроилась масса людей. Как их Люда обозначила — низший класс.

А там кто-то пел песню. Прекрасные звуки гитары раздавались громко, и нервно как-то, словно по струнам сильно стучали или били ладонью. Песня сменилась с мелодичной на более живую и грубую.

Волосы чуть не встали дыбом, мурашки, клянусь святой землей, пробежались по голове, когда услышала, как красивый голос с бойким настроем пропел про труп невесты и что он вытворял с ним, и в каких позах. А солисту вторили и смеялись еще несколько голосов.

Ужасно...Хотелось сплюнуть эту мерзость. Я ее почти телом ощутила, на каждой волосинке тела. Отвратительное отношение во-первых, к мертвому человеку, во-вторых, к женщине.

Роза тем временем подошла к Низшему классу, что-то мило сказала, на что гитара и красивый голос прекратили мучить мой неокрепший детский ум.

Один мелированный парень протянул руку и ухватил нашу одногруппницу из Роз за бедра. Нет, не так. Ухватил за правую половинку попы огромной мясистой рукой и придвинул к своему колену. Кто-то засмеялся и прокомментировал этот момент, как веселое событие.

Вероятно, это была его запечатанная, и парочка на людях не стеснялась проявлять эмоций. Что же... очень мило. Хотелось улыбнуться, ведь особо не видела открытого проявления любви между людьми, не считая нескольких фильмов.

Подождите...а почему с другой стороны просунулась рука еще одного и сделала увесистый шлепок по свободной левой половинке попы девушки.

Значит, запечатанной она быть не могла. Как же она принимала ухаживания от другого? Я чего-то не поняла в этой жизни? Надо будет у Люды или тети поинтересоваться.

— А почему мы остановились? — услышала вопрос Алины почти на ушко.

— Без понятия — также шепотом ответила, разглядывая как, весело хихикая, Роза отошла от группы страшных дядей в кожаных куртках. Не такие уж они страшные, просто песенки своеобразные пели и курили сигареты.

Одногруппница продолжила путь вдоль линии берега, и там оказалась очередная группа людей. А это компания богатых, как рассказывала Люда. Розу и там пощупали разные мужчины, кто аккуратно за талию приобнял, кто за бедро погладил.

Как я поняла, одногруппница спрашивала разрешение у местных компаний, можно ли остаться или нет?

Нам разрешили остаться, но мы уселись в противоположном конце поляны, существуя как бы отдельно, незаметно и очень тихонечко.

Расстелили огромный ковер и уселись кругом, слушая прелестную Розу. В основном она рассказывала местные правила, о преподавателях. Одним словом, ничего интересного. Рассказала бы, почему ее мужчины лапали?

Продолжали сидеть под аккомпанемент гитары и прекрасного голоса, хорошо бы еще пел прекрасные песни, а не про Темный дом и семьдесят рыл на нарах.

Вскоре возникла естественная потребность у организма, благо Алина согласилась составить компанию. У Розы узнали местоположение общественного туалета в парке, для этого надо было через всю поляну пройти на выход. Встали с Алиной, подруга копалась в сумке в поисках расчески и влажных салфеток.

Я тем временем подтянула джинсы на бедрах, вечно на костях висели и норовили белье засветить, и на коленях поправила ткань.

— Матерь Божья! — услышала голос Алины, которая перестала копаться в сумке и замерла с ней в руках. И с каких пор подруга стала в Бога верить, а как же святая земля Клейменных? И вообще, что произошло? — Заверните в голубую упаковочку и розовым бантиком завяжите, я беру!

И что она собралась взять в свое эгоистичное пользование? Стало жутко любопытно, что это, и оно находилось сбоку? Медленно и крайне осторожно развернулась и обнаружила пустую площадку, как и была. У Алины галлюцинации?

Эту мыслью я явно обозначила в виде приподнятой левой брови, наклонившись к подруге пониже. И даже вопросов не задала, просто объявила:

— Пошли в туалет!

— Не лопнешь, подождешь! — отмахнулась Алина ненавязчиво, украдкой посматривая на объект сбоку. Косоглазие могла заработать. — С гитарой красавчик!

Ну и? Скрестила недовольно руки под грудью, знаете ли, мочевой пузырь не черная дыра, оттуда не исчезало. Настроение стремительно ухудшалось. В половину оборота опять ненавязчиво переместила тело.

Ну с гитарой — это тот мальчик (мужчина скорее) с красивым голосом, но с ужасным репертуаром про кости.

— Сюда идет! — услышала восторженный вопль Алины. Подруга даже воздух задержала в легких, от этого ее грудь приподнялась на тканью футболки и так осталась.

Она выдыхать собралась?

Тогда я и заметила движение на другом конце поляны. Гитару аккуратно приставили к бревну, а его хозяин начал движение в нашем направлении.

Первым делом мой взгляд упал на мужскую черную футболку с белой надписью, демонстрирующую объемы грудной клетки. Потом я отметила толстую или жилистую шею, и лицо на удивление оказалось острое, черты резкие, как высеченные.

Я не поняла ни цвета глаз, ни в общем, красавчик он или нет. Эффектный беспорядок на голове зато обнаружила, и очень длинные, массивные ноги в черных джинсах. А на его правом бедре была заколота цепь и при ходьбе звенья ее порой сталкивались друг с другом.

Этот звук немного заставил затрепетать, напоминая звон кандалов на узниках.

Мужчина шел действительно в нашем направлении, или в туалет, как и мы.

— Ей! Чего зеваешь? — услышала другой голос.

Я настолько отвлеклась на цепь, что не поднимала глаз.

Теперь этот мужчина с цепью остановился передом к нам, а от него сбоку стоял, кажется Виктор Михайлович (главарь богатеньких) и держал первого за ворот черной футболки.

— Куда прешь? Видишь, я первый шел? — продолжал второй кричать на ухо длинному с цепью.

А мужчина с цепью глаза так и не отнимал пока от нашей стороны. Я постаралась проследить за его взглядом. Похоже на Алину смотрел, не отрываясь, и подруга на него, но дышать вроде продолжила.

Виктор Михайлович явно хотел решить вопрос дракой. В воздухе бурлил кипящий азарт, адреналин, готова поклясться, что в глазах Главы богатых представителей человечества красные капилляры полопались от бешенства. А первому с цепью было скучно. От того что за футболку дергали, его голова покачивалась то влево, то вправо.

— Молчишь!? Извиняйся? — продолжало второе лицо неистово орать, как лев на потенциальную добычу, которая вскоре должна стать куском мяса. Правда добыча была слишком равнодушна, стояла не двигаясь в одной позе, и смотрела на нас, или вероятно этакий взгляд вскользь. А может мужчина с цепью глухой, нет, вряд ли. Пел красиво, а там слух должен быть.

— Ну, тварь...— наконец, выдавил человек с цепью, больше его голос не казался красивым и мелодичным. За секунду разворот корпуса, я-то со своей реакцией отметила скорость. Как ловко мужчина с цепью выпустил свою футболку из плена чужих пальцев.