Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского союза и Финляндии. 1939-1940 - Вяйне Таннер

Окончательно ответ был сформулирован в духе проекта, подготовленного Эркко.

Когда работа над ответом была закончена, мы перешли к обсуждению инструкций для участников переговоров. Они должны были содержать указания, как далеко могли зайти участники переговоров по вопросу сдачи в аренду территории, если бы наш ответ не удовлетворил советскую сторону. Эркко предлагал отклонять любые предложения об уступках Ханко и Лаппохья. Могла быть предложена в аренду только южная часть острова Суурсаари, хотя в качестве последнего средства спасения Ханко позволялось принести в жертву весь Суурсаари. Но никакого смягчения позиции в отношении полуострова Рыбачий не должно быть. Все договоры о взаимной помощи следовало отклонять. Касательно границы на Карельском перешейке были указаны три альтернативы. Альтернатива А: выступ у Куоккалы может быть выпрямлен, и тем самым граница будет отодвинута на расстояние сорок пять километров от Ленинграда. Этого будет достаточно, чтобы устранить теоретическую вероятность, на которую ссылались русские, что Ленинград может стать предметом артиллерийского обстрела с территории Финляндии. Альтернатива В: Ино может быть уступлен в качестве отдельно взятой крепости, тогда устраняется всякая опасность с моря. Альтернатива С: если русские потребуют, чтобы Ино был присоединен к их территории, это можно сделать посредством соединительного коридора, ограниченного линией Ино — Ваммельйоки — Линтуланйоки — Йёппинен и Финским заливом.

В этот раз споры разгорелись только о Карельском перешейке. Ньюкканен был готов поступиться Ино, поскольку он не представлял собой значения для Финляндии. Эркко, фон Фиандт и Кекконен противились такой уступке. Кекконен уступил участникам переговоров только по вопросу выпрямления «выступа Куоккалы». Если этот шаг не удовлетворит представителей СССР, участники переговоров должны затребовать новые инструкции.

Поскольку большинство членов кабинета не желали предоставлять участникам более широкие полномочия, в инструкциях разрешалось лишь устранение выступа у Куоккалы.

Споры продолжались довольно долго, с 12.30 до 15.30. В официальном заседании, которое состоялось сразу после этого, принял участие президент. Он сказал, что, болея за Карельский перешеек, отдает предпочтение первой из альтернатив. По его мнению, может быть уступлена только южная часть Суурсаари и северная часть полуострова Рыбачий. Кроме того, прежде, чем начинать переговоры, следует обратить внимание советской стороны на многочисленные нарушения линии границы. (Советские самолеты нарушали линию воздушной границы всё чаще.)

Затем президент утвердил инструкции.

Паасикиви выдвинул требование, чтобы вместе с ним поехал один из членов Государственного совета; он отказывался ехать один. Он предложил мою кандидатуру. Вероятно, потому, что раньше мы часто работали вместе.

Предложение нашло поддержку среди членов Совета. Поскольку коллеги по моей партии также поддержали это предложение, я счел своим долгом согласиться. По ходатайству Эркко президент назвал меня вторым участником переговоров наряду с Паасикиви.

Поскольку превентивные меры военных поглощали изрядные средства, было решено обратиться к народу. На сессии 21 октября Совет решил выпустить внутренний заем в размере 500 миллионов марок для покрытия этих расходов. Против всех ожиданий, он оказался весьма успешным. Уже до конца ноября сумма приобретенных облигаций превысила первоначальную на 200 миллионов марок. Стали поступать добровольные взносы в правительство и министерство обороны, а также в Красный Крест и другие гуманитарные организации. Был проведен сбор теплой одежды для резервистов. Многие промышленные предприятия и торговые фирмы начали платить пособие своим сотрудникам, призванным в армию из резерва, — как правило, половину обычной заработной платы плюс доплаты в зависимости от числа детей. Жертвенный энтузиазм оказался весьма высоким.

Став участником московских переговоров, я возложил на себя ответственность за отстаивание позиции Финляндии на самом высоком уровне. Я отчетливо представлял себе, как сложна эта задача.

Мы отправились в путь 21 октября на поезде, отошедшем от перрона в 18.30. Кроме официальных участников переговоров (Паасикиви и меня), ехали наш московский представитель Ирьё-Коскинен, полковник Аладар Паасонен и Йохан Нюкопп. Свидетельством интереса общественности к нашей поездке была тысячная толпа народа, пришедшая на хельсинкский вокзал, чтобы проводить нас букетами цветов и пением. Члены кабинета министров, которые пришли проводить нас, все наши друзья желали удачи и успеха в переговорах. Такой же интерес мы видели на многих остановках. На вокзале Риихимяки большая толпа народа собралась, чтобы приветствовать нас пением. После этого мы начали готовиться ко сну. Но в Лахти нас снова приветствовали. Поскольку Паасикиви не хотелось вставать, я набросил свое зимнее пальто прямо на пижаму и вышел на платформу перед вагоном, чтобы поблагодарить собравшихся за приветствия и добрые пожелания.

Поезд двигался довольно медленно, поскольку все пути были забиты военными эшелонами, шли сборы призванных из запаса резервистов. По этой причине мы добрались до Виипури[7] только в 7.30 утра 22 октября. Затем движение еще больше замедлилось, а в Раяйоки и в Валкеасаари пришлось сделать длительные остановки для прохождения пограничных формальностей. В Валкеассаари наши молодые спутники сходили обменять для нас деньги и принесли рубли, которые могли понадобиться в дальнейшем. Из-за всех простоев мы добрались до Ленинграда лишь в пять часов вечера.

С чувством изрядного любопытства я смотрел на старый Петербург; город, в котором я раньше бывал довольно часто, но который видел в последний раз двадцать два года тому назад, поскольку после русской революции обычному человеку было невозможно легально пересечь границу СССР. Финляндский вокзал показался мне таким же, как и раньше. В момент нашего прибытия на перроне появилось несколько официальных лиц, чтобы приветствовать нас. Наш багаж был передан носильщикам и уложен в автомобили, ожидавшие нас у входа в вокзал. Мне бросилась в глаза толпа народа, собравшаяся около вокзала. Очевидно, известие о нашем прибытии успело разойтись по городу, и довольно много людей собралось перед входом в вокзал, чтобы увидеть наш приезд.

На автомобилях нас доставили в гостиницу «Астория», расположенную в самом центре, где обычно живут прибывающие в город иностранные гости. Эта шикарная старая гостиница теперь выглядела достаточно неприглядно. Случилось так, что в то же самое время в ней проживали участники какого-то торгового форума, съехавшиеся со всей страны; они во множестве толпились в холле и сновали по коридорам. Нам были отведены роскошно обставленные номера люкс на верхнем этаже. Но у нас не было особого желания наслаждаться их роскошью, поскольку мы изрядно проголодались, к тому же хотелось до отхода поезда осмотреть город. Мы пообедали в хорошем ресторане на первом этаже, где за вполне приемлемые цены отведали русские деликатесы. Поданные вина были местного производства. Отобедав, мы отправились на прогулку, чтобы понаблюдать вечернюю жизнь города. Улицы кишели народом. Наше внимание привлекли люди, стоявшие в длинных очередях перед магазинами, особенно перед гастрономами. Судя по ним, трудности с продуктами были изрядными. Одна из очередей была длиннее остальных, — по моему мнению, она протянулась на добрую сотню метров. Я направился к ее началу, чтобы посмотреть, за чем стоит так много людей. К моему удивлению, я обнаружил стоявший на тротуаре киоск, в котором продавалась вечерняя газета «Ленинградская правда». Похоже, у людей был большой интерес к событиям в стране и мире.