Дом из зеленого стекла - Кейт Милфорд

— Мы… я тут живу!

Она внимательно посмотрела на него.

— Хочешь сказать, что ты этому страшно рад? Именно так ты собирался провести зимние каникулы? С кучей незнакомцев в доме, погребённом под снегом?

— Ну, нет… но…

— Хорошо. Не знаю, как ты, но я, если уж вынуждена тут торчать, собираюсь найти себе занятие. Предлагаю разузнать, куда ведёт эта карта.

У Майло щёки начали гореть от возмущения. Одно дело — застрять тут с незнакомцами, и совсем другое — с Мэдди. А теперь она лезет вперёд и говорит, что делать с картой, которую он же сам и нашёл, — это совершенно несправедливо!

— Кто сказал, что мы вообще будем что-то делать? — проворчал он.

Мэдди сложила руки на груди.

— В чём проблема?

— Моя проблема в том, что ты права. Я не хотел проводить каникулы вот так. Это касается и тебя!

— Ладно, я понимаю, что ты недоволен моим присутствием, — терпеливо сказала Мэдди, — но чем тебе не нравится моя идея? Мы всё равно оба здесь оказались. Можем придумать что-нибудь интересное!

Досадно, но возразить нечего. Майло тоже скрестил руки.

— Ну и что ты предлагаешь? Если я соглашусь.

Мэдди показала на карту у него в руке.

— Для начала, пока все не спустились, почему бы тебе не рассказать мне всё, что ты об этом знаешь? А потом нужно придумать, как мы будем обсуждать наши дела, чтобы никто ни о чём не догадался.

— Зачем?

— Затем, что первым делом надо поспрашивать вокруг и потихоньку выяснить, чья это карта.

— Очевидно.

— Очевидно, но ты пока что этого не сделал. Почему?

Майло замялся, вспомнив о незнакомце, который появился в беседке, когда он нашёл карту, и о том, как он спрятался, вместо того чтобы вернуть бумажник.

— Я не знаю.

Мэдди широко улыбнулась.

— Вот и я не знаю, но мне интересно.

Майло открыл рот, а потом снова закрыл. Почему бы и правда не сыграть в игру Мэдди? Ему тоже интересно.

— Ладно.

Они сели рядышком на диване, и Майло рассказал, как нашёл карту, потом пришлось объяснить, как у него оказалась книга Джорджи Мозель, а потом она потребовала рассказать всё, что Майло знает о каждом из постояльцев.

Шаги на лестнице заставили его замолчать. Мэдди приложила палец к губам, а Майло в ответ бросил сердитый взгляд и беззвучно прошептал: «Слышу».

— Кто-то спускается с нашего этажа, — тихонько прибавил он. — Это не гости, иначе бы шаги раздались раньше. — Это правда. Звуки, которые доносятся сверху, можно узнать безошибочно.

И точно. На лестнице появилась миссис Каравэй, которая спускалась, чтобы сварить кофе. Она сонно моргнула, глядя на Майло и Мэдди.

— Ого! Как рано! Может, горячего шоколада?!

— Я нет, миссис Каравэй. Пойду ещё посплю.

Майло забрал карту в кожаном бумажнике, книжку Джорджи и стал подниматься по лестнице.

Его комната была на втором этаже, там же, где спальня родителей, две гостевых комнаты, в которых разместили семейство Каравэй, а ещё гостиная, кухня и столовая, но куда меньше, чем те, что внизу, чтобы Майло с семьёй могли, если нужно, уединиться. Майло прошёл в дальний конец гостиной мимо самого большого окна в доме: огромного витража от пола до потолка — медный, винный, каштановый, зеленоватый, тёмно-синий, — потом повернул в небольшой коридор к синей двери в самом конце. Большой круглый латунный колокольчик, привязанный к дверной ручке широкой клетчатой ленточкой, издал приветственный звон, когда Майло повернул ручку, и ещё раз звякнул, когда он закрыл за собой дверь. Майло нажал на выключатель, и зажёгся свет: медный якорный фонарь у двери — с корабля, на котором служил его дедушка, и гирлянда красных шёлковых фонариков в форме луковиц с вышитыми китайскими иероглифами и золотыми кисточками, тянувшаяся из одного угла комнаты в другой.

Он закрыл глаза, вытянул руку, в которой держал книгу и карту, и разжал ладонь. Как он и хотел, предметы приземлились ровно на середину стола. Майло понял это по короткому звуку, который раздался, когда они стукнулись о кожаный бювар. Потом, всё ещё с закрытыми глазами, он повернулся вполоборота, сделал два шага вправо, качнулся на пятках, упал на спину и приземлился, как обычно, прямо на середину кровати. Потихоньку он почувствовал, как его окутывает тёплая волна, подтянул ноги, свернулся под одеялом — это было вязаное лоскутное одеяло, которое мама смастерила, пока они с папой ждали, когда же для них найдётся малыш, — и через пару минут заснул.

Из комнаты Майло открывался самый лучший вид во всём доме. Это была мансарда с небольшим окном, выходившим на рощу в том месте, где склон к реке Скидрэк был особенно крутым, так что в ясные дни Майло мог видеть серебристо-синюю воду внизу. От окна тянулся пожарный спуск, где Майло обожал сидеть, особенно когда солнце закатывалось за холм, хотя, если уж говорить серьёзно, ему не разрешалось находиться там без присмотра.

Сейчас, правда, неба не было видно вовсе, лишь густой туман. Не понять, утро или вечер. Майло, ещё толком не проснувшись, отвернулся от покрытого морозными узорами окна и потянулся за будильником. Десять часов.

Снег перестал идти, но, судя по пушистым шапкам на деревьях, он, похоже, падал всю ночь. Майло представил, как он уютно греется у камина, а до этого с увлечением строит на улице снежную крепость и лепит круглые крепкие снежки, собирая из них целый склад.

Майло переоделся, поправил книгу и бумажник, чтобы они лежали на кожаной подкладке ровно посередине и вышел из комнаты; на секунду задержался — одёрнуть ленточку, которой колокольчик был привязан к дверной ручке, чтобы выровнять концы, после чего бегом спустился на первый этаж.

В столовой завтрак близился к концу, но Майло этого и не заметил. Он вдруг понял, что видит всех гостей сразу в одном месте, и это было странное зрелище.

Господин Виндж, по лицу которого трудно было догадаться, в каком он настроении, собирал вилкой остатки кленового сиропа на тарелке. Он сидел на углу стола, закинув ногу на ногу; этим утром он вырядился в жёлтые носки с синим горошком примерно того же оттенка, что и волосы Джорджи Мозель. Эглантина Геревард со смутным неодобрением наблюдала, как Лиззи Каравэй ставит чайник на плиту. Уилбер Гауэрвайн сидел во главе обеденного стола и тоже с сомнением поглядывал на Лиззи, очевидно, они с миссис Геревард одинаково отказывали кому-либо в способности вскипятить чай. Когда мистер Гауэрвайн не кидал взгляды на Лиззи, он пристально изучал окно, от которого на стол ложилась зеленоватая тень. Клем Кэндлер, всё ещё с забинтованными лодыжками, устроилась за одним из маленьких столиков для завтрака возле окна и, отщипывая по кусочку, ела блинчики, мечтательно глядя на снег. Стоя у лестницы, Майло видел лишь синюю макушку Джорджи над высокой спинкой своего любимого диванчика, где он задремал сегодня ночью.