Оружие Аполлона - Алексей Корепанов

Родителей он, разумеется, поставил в известность о своем переходе в Твинс, и они этот переход одобрили. Конечно, не стоило строить пока какие-то далеко идущие планы, учитывая годичный испытательный срок, да и вообще – если хочешь рассмешить того, кто направляет твою судьбу, расскажи ему о своих планах… Тем не менее Крис невольно подумывал о том, что не прочь обосноваться здесь, в самом сердце Империи. Купить дом в пригороде… А может, и родителей со временем сюда перетащить. Отец, как и теперь, будет получать дивиденды по акциям супергольмских компаний, да и место в здешних университетах должно найтись – многовекторное конструирование изучают не только на Форпосте, а отец специалист не из самых худших. А мама и тут может завести свое кафе… просто оно с берега Синей реки переберется на берег Тибра. Хобби есть хобби. Вот с прадедом Хенриком, наверное, не получится – ему там хорошо, на его ферме. Ну, так будет в гости приезжать! И бабушек с дедушками не стоит трогать – у них своя жизнь…

Все эти мысли крутились в голове у Криса, когда он, оставив снаряжение осота на базе Твинса, добрался до своей квартиры и неторопливо пил чай с теплыми пирожками, доставленными из ближайшего кафе. С Роймером он распрощался совсем недавно и поэтому слегка удивился, когда тот вышел на связь.

– Приятного аппетита, Габлер, – сказал командир Осота. – Чаек пьешь? Это хорошо. Ничего крепче не пей. На четырнадцать тебя приглашает к себе мистер Шацкий.

«Ну вот и началось…» – оторопело подумал Крис, забыв дожевать пирожок.

Уж где-где, а в Администрации Императора Габлеру бывать еще не приходилось. И ни в каком сне не могло ему присниться, что он когда-нибудь туда попадет. Но вот – попал.

Кроме остроухого Шацкого, одетого, кажется, все в ту же светлую рубашку и джинсы, в кабинете находилась женщина. Ее красота просто ослепляла на фоне лысого, с грубоватыми чертами лица грэнда. Таким женщинам не в Палатине бы сидеть, за постами и стенами, а прохаживаться по пляжам, украшать собой кабаки, стоять вместе со статуями в музее… У женщины были густые черные волосы, уложенные в округлую прическу, округлое же матово-белое лицо с темными бровями, аккуратным носом и полными губами, а глаза ее таили такую притягательную теплую глубину, что в них хотелось нырнуть и остаться там навсегда. Строгий темно-серый пиджак не только не скрывал, но, наоборот, подчеркивал высокую грудь, а юбка чуть выше колен позволяла оценить изящество длинных ног. Женщине было лет сорок или больше, но ее привлекательности могли бы позавидовать и молодые девчонки. И присутствие такой красавицы в этом просторном кабинете, прозрачная стена которого выходила во внутренний двор Октагона, помогло Габлеру не выдавать своего волнения. А волнение, конечно же, было. Любой бы, наверное, заволновался, если бы его пригласили в этот заповедник грэндов для неизвестно какого разговора.

Голос Шацкого вернул Криса к действительности. Грэнд представил женщину как мистрис Зою Афонин, не назвав ее должности, и показал Габлеру на кресло у низкого овального стола. Крис осторожно опустился на краешек, словно под ним была граната. Но тут же, разозлившись на себя, оттолкнулся подошвами от пола и всей спиной въехал в податливую спинку кресла. Не пристало файтеру так робеть! Мистрис сидела напротив, и палатинец устроился в кресле рядом с ней.

– Пить-есть не предлагаю, погоду обсуждать не будем, – сразу же заявил Шацкий. – К делу. Показания твои, мистер Габлер, я изучил, так сказать, от и до. Представления о беллизонцах вообще, и о тех из них, что проживают в Пятнистых горах, в частности, ты имеешь. Точнее, о беллизонках. А еще точнее, о тех из них, кого сами беллизонцы называют олломинниа. Перевести это определение можно как «знающая все пути». Таких немного, и тебе, мистер Габлер, довелось кое с кем из них встречаться.

«Встречаться! – мысленно усмехнулся Крис. – Очень мягко сказано…»

Эти прелестные олломинниа сумели без применения физической силы вырубить трех файтеров. Сумели неведомо как заставить экипаж галеры «Гней Помпей Магн» повернуть судно назад, на Нова-Марс. А еще они чувствовали тех, кого им нужно было отыскать, и могли найти их в любом уголке Виа Лактеа. Видать, действительно знали какие-то неведомые пути…

Выходит, разговор пойдет об этих жрицах горного храма. Но зачем палатинцам понадобился именно он, Кристиан Габлер? Как специалист по удиранию от одной из них? Олломинниа… Лучше бы не встречаться никогда с этими олломинниа…

Долго размышлять ему Шацкий не дал.

– Можно сказать, мистер Габлер, тебе повезло, – продолжал он. – Далеко не каждому удается общаться с такими уникальными личностями. Несмотря на всю их замкнутость, мы все-таки смогли кое-что о них узнать… – Шацкий через стол подался к Крису: – Это действительно уникальные личности, мистер Габлер! Без преувеличения.

Крис слегка кивнул, показывая, что вполне согласен с мнением грэнда, и покосился на Зою Афонин. Она неподвижно сидела, сложив руки на коленях, и рассматривала свои красивые, покрытые серебристыми звездочками, длинные ногти.

В памяти сразу всплыл разговор с Эриком Янкером в Марсополисе, в отеле «Олимп». Он, Крис, тогда сказал, что беллизонки могут кому угодно заморочить голову, а Эрик на это заявил:

«Не беспокойся, с нашими людьми такие фокусы не пройдут, кое-чему обучены. Они ведь у нас не первые такие, эти твои девчонки…»

Да, безусловно, в Октагоне уже давно, наверное, занимались «уникальными личностями». И что?

Шацкий словно прочитал мысли Габлера. Потеребил свое эльфийское ухо на совсем не эльфийской широкой голове и, чуть понизив голос, произнес с видом той старухи, что открыла какому-то мифическому герою тайну трех игральных карт:

– К сожалению, они не идут на контакты. Мы не раз пытались, это было бы на пользу Империи, но… – Шацкий развел руками и откинулся на спинку кресла, будто сказал все что хотел или должен был сказать.

А Габлер подумал о том, что недавно очень отчетливо видел Низу. Можно было бы считать это сном, однако он в тот момент не спал. Скорее уж, это было видение вроде тех, которые случались у разных древних отшельников. Низа шла по коридору, очень похожему на коридоры горного храма, в которых ему довелось побывать, на ней был синий плащ, и выглядела она совсем не веселой. Что это – некая внутренняя связь? Он тоже стал чувствовать ее? Или все гораздо проще, и дело тут в подсознании? Хотя вряд ли уместно слово «проще» по отношению к подсознанию.

Габлер вдруг обнаружил, что и Солтио Шацкий, и Зоя Афонин уже, наверное, довольно долго молча смотрят на него, словно ожидая, когда же он наконец соизволит заговорить.

И каких таких откровений они от него ждут?

Он выпрямился в кресле, как будто мягкая удобная спинка, принимавшая форму спины сидящего, вдруг стала нестерпимо жечь ему поясницу, и, кашлянув, неуверенно начал:

– Я так понимаю, мистер Шацкий, что…

– Просто Солтио, – поправил его грэнд. – За одним ведь столом сидели, в одной компании.