Таможня дает добро - Вячеслав Денисов

Ник молился богу, а в закрытых глазах танцевали танец смерти чертики от ярких искр сварочного аппарата…

Краев остановил машину за два дома от таможни.

Пройти с Амалией внутрь не составляло никакого труда. Поговорив в машине у Дома журналиста, Евгений решил сам просмотреть документы Эберса. Вот это было труднее. Даже если учесть тот факт, что Березина работала в одном оперативном отделе, это выглядело бы чересчур навязчиво, а значит, подозрительно. Следователь прокуратуры, конечно, мог запросить документы оперативника с грифом «секретно», но Краеву без ведома руководства дела просто так бы не отдали. Значит, даже тут придется все делать на полулегальном… да что тут кроить! — на нелегальном уровне. Евгения удивлял только тот факт, что прокурорский следак не изъял документы сразу. Это можно объяснить только тем, что версия об убийстве, связанном с профессиональной деятельностью, стоит у него на последнем месте, если таковая вообще имеет место быть. Сотрудник правоохранительного блока тем не менее, во-первых, может быть убит именно в связи с выполнением служебных обязанностей и, во-вторых, на бытовой почве. Все остальное имеет право на существование лишь в виде десятых долей процента, как исключение из правил. Пример: сотрудник милиции в составе преступной группы совершает разбойное нападение и его убивает из ружья хозяин квартиры. Есть множество таких или иных примеров, но они как составляли десятые доли процента, так и будут.

Что ж, если дела на месте, ему легче. Краев знал уже наверняка — если он познакомится с содержанием бумаг, и там будет даже весьма смутный намек на подсказку, он его увидит. Впрочем, можно готовиться еще и к тому, что бумаги окажутся «пустышками». Женя знал, что в этих делах, с известным грифом секретности, есть лишь часть того, что в полном объеме находится в голове опера. Это делается по разным причинам, и главная из них — слабый режим секретности, из-за которого тот или иной секретный документ может попасть в чужие руки. А это может означать все, вплоть до смерти сотрудничающего лица.

Амалия коротко бросила оперативному дежурному: «Он со мной!» — и они оба поднялись на третий этаж. Заходя в просторный кабинет, Евгений краем глаза заметил вывеску на двери:

«Отдел по борьбе с особо опасными видами контрабанды».

Под надписью значилось:

«Начальник отдела. Майор т/с Самойлов В.В.»

«Вот еще с кем побеседовать нужно, — пронеслось в голове Краева. — Без формальностей, чисто по-оперски. Ему Игорь всю «секретку» «сливал»…»

— Заходи, Женя, вот мой стол. — Березина бросила сумочку на столешницу. — Курить у нас запрещено, так что придется, когда станет невмоготу, на улицу».

— Начальник не курит? — догадался Евгений.

— Точно.

— У нас тоже такое было. Шеф то бросает курить, то снова развязывает. То пластырь какой-то волшебный к печени прилепит, потом отрывает, то таблетки анабазина, как леденцы, сосет, потом бутылек в окно выбрасывает. Кто не угадывал период и закуривал, когда тот в «завязке», то прямо врагом становился. А вообще прав Марк Твен: если совершил одну глупость — закурил, то не совершай другую — не бросай. Ладно, что у нас там с бумагами?

Амалия подошла к серому сейфу и почти беззвучно открыла его. Глядя, как она вытаскивает из нутра металлического ящика пачку дел, Краев подумал: «Вот если бы мой сейф так открывался…» А его сейф, когда в нем ковыряли ключом и после открывали дверцу, будил спящих в камерах мелких хулиганов.

— Вот смотри, Женя, это все, что там было.

Краев одну за другой откладывал в сторону папки, едва заглядывая внутрь. Больше всего его интересовали документы, которые Эберс успел завести максимум за два месяца до гибели. Таких было три. Евгений понимал, что времени мало и он так спокойно сидит на стуле до тех пор, пока в кабинет не зайдет кто-нибудь из начальников. После Краева культурно вышибут из таможни, а Березина примет на себя весь удар. Впрочем, Женя помнил ее слова про «наплевать».

Первую папку из трех отложенных Краев сразу положил отдельно. Дело заведено буквально три дня назад.

Вторая легла в кипу дел «бесперспективных». Братья-таможенники из Казахстана сообщали, что на территорию России идет контролируемая ими поставка составляющих от летательных аппаратов из Семипалатинска. Что-то про то, что превышает предельно допустимые нормы в сто раз… Короче говоря, за это не убивают.

Третья папка последовала за второй. Группа каких-то микроподонков рыщет в поисках канала сбыта антиквариата. «Беспонтовый» вариант.

Краев подтянул к себе новенькую картонную папку, на которой каллиграфическим почерком Эберса было выведено: «Начато: 11.06.01. г.». Как назло захотелось закурить, и он полез было в карман за сигаретами, но вовремя вспомнил о табу на табачный дым в данном учреждении. «Кладбище трезвенников и некурящих, — с досадой подумал он, прислушиваясь к тишине в коридоре. — Словно все вымерли…»

Женя подумал о своем отделе, где ежеминутно в коридоре стоял такой шум, словно туда-сюда носились на конях сотня казаков.

Так, «постановление о заведении»…

Краев перевернул страницу.

«Сообщаю, что сегодня, 11 июня…»

Он уже давно заметил краем глаза подпись внизу листа, и сейчас его сердце колотилось в предвкушении удачи. Впитав в себя сообщение, все, до последней буквы, он наконец вонзился взглядом в подпись. Он словно боялся ошибиться и поэтому прочитал ее несколько раз. Больше в папке не было ничего. А что можно было еще ожидать, если Эберс, чувствуя нюхом успех, но не имея еще толком проверенных фактов, мгновенно, даже не страхуясь, зарегистрировал дело в тот же день, в который получил информацию? Это можно было объяснить только одним. Человек с псевдонимом Чибис его не подводил и работал с ним систематически и результативно.

Евгений, желая получить подтверждение своим мыслям, стал наугад брать из стопки отложенных дел папки и листать их. Практически во всех фигурировал псевдоним Чибис и все эти дела значились реализованными.

Сегодня, если верить записям Эберса, он должен был встречаться с Чибисом в парке у театра. Очень многое, даже не многое, а почти все зависело от того, знает Чибис про смерть Игоря или нет. Если он уже в курсе, то, понятно, около памятника Крылову он не появится уже никогда в жизни. Если только случайно сядет на лавочку, чтобы пивка в теньке попить. Тогда нужен его адрес или, на худой конец, ареал обитания.

— Скажи, Аля, — откинувшись в кресле, Краев опять полез за сигаретами, — а где у вас хранятся дела «людей»? — Немного подумав, хмыкнул: — Хотя… Какой нормальный опер даст истинные данные своего «человека»? Только дурак.

Березина, до этого момента наблюдавшая за Краевым, вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Это бесполезно. Такие дела хранятся в отделении оперативных учетов. Но там нам ничего не дадут…