Любовница двух мужей - Мария Жукова-Гладкова

Коммерческие отношения и коммерческие отделения в вузах были непонятны бабушке с дедушкой Максима. Они не понимали, как можно ставить завышенные оценки за деньги. Они хотели, чтобы из стен Университета выходили специалисты, а не бездари, место которым только в дворниках – при всем уважении к труду и профессии дворника.

Бездарей, которым они ставили исключительно «неуды», но которые потом получали «хорошо» и «отлично» у других преподавателей или просто бросали вуз, дедушка с бабушкой после видели на телеэкране. Бездарей почему-то тянуло в политику или на чиновничьи должности.

Максим слушал рассказы о том, как известный политик не мог решить простейшее уравнение, как пышущая энергией чиновница, умеющая отлично болтать, писала шпаргалки со всеми мельчайшими деталями, потому что, кроме как болтать – много и ни о чем – не умела ничего, и в ее весьма симпатичной головке не задерживались никакие знания. Там крутились мысли о нарядах и мужиках.

Как можно возглавлять юридический комитет, не имея юридического образования? Вообще не имея высшего образования?

Максим считал, что наше общество слишком толерантно к душевнобольным, поэтому те, кто раньше в психушках изображал Петра Первого или Наполеона, теперь, прославившись борьбой против радуги (которая, как недавно благодаря народным избранникам узнало большинство населения, является символом гомосексуализма), избирается в органы власти.

Поэтому Максим радовался, что дедушка с бабушкой все-таки не дожили до наших дней, а сам предпочитал проводить большую часть времени за границей. Там ему было комфортнее и не так одиноко, как в опустевших стенах родной квартиры.

У него было много друзей и приятелей – разных национальностей, в разных странах, но не было по-настоящему близкого человека.

В ту ночь (хотя уже дело близилось к утру) и я, и Игорь остались ночевать у моей сестры с племянником. Спальные места там были. И я там неоднократно оставалась, и друзья Дениса. Я спала в комнате сестры, Игорь – в комнате племянника. В тот вечер (ночь?) я даже не задумывалась, хотела бы я лечь с Игорем в одну постель. Во-первых, я очень устала. Во-вторых, я не могу заниматься любовью, когда в квартире находится кто-то еще. Хотя, вообще-то, я теперь живу в коммуналке… В-третьих, Игорь не смотрел на меня как на сексуальный объект. Я вообще не поняла, как он ко мне относится. Наверное, никак. Я даже не знала, испытывает ли он чувство благодарности. Да, он благодарил нас, но… Мы с сестрой и племянником были ему нужны для решения его личных проблем. И он был готов за это платить. Мы, можно сказать, заключили сделку.

И вообще главное для меня сейчас – это снова переехать из коммунальной квартиры в отдельную. И работа по спасению Игоря, его бизнеса и чего угодно представлялась мне наиболее реальным шансом для скорейшего достижения цели.

На следующий день я отправилась в коммуналку выяснять обстановку. Как нам лезть в квартиру Игоря, если в соседней комнате окажется кто-то из жильцов? Алевтина Ильинична говорила, что они там ночуют не каждую ночь, на выходные обычно исчезают. И по несколько дней подряд их не бывает. Но вдруг будут именно в ночь с этой субботы на воскресенье? Кто их знает? Если они окажутся там, наш план проваливается. Или теперь один жилец переселится к Лизе? А второй станет его помощником? Зачем им теперь оставаться в той квартире, где комнату купила и я? По-моему, цели своей они достигли. Хотя кто их знает? Кто знает, какая у них цель?

И вообще, кто они такие?

Зайдя в квартиру, я столкнулась с Алевтиной Ильиничной.

– А я и не слышала, как ты уходила, – заявила она вместо приветствия.

– А вы за всеми следите? – ответила я. – Вообще-то, мне тридцать восемь лет, я взрослая, самостоятельная, состоявшаяся женщина…

– Что ты, Варя, что ты! – замахала на меня руками Алевтина Ильинична. – Я буду только рада, если ты устроишь личную жизнь! Мы с Аллой, может, твою комнату купим, когда ты от нас соберешься переезжать. Ведь соберешься же?

– Надеюсь.

– Так что ты, пожалуйста, нам первым предлагай, ладно? Алле как раз на комнату должно хватить после этих родов.

Мне казалось, что на комнату должно было хватить и после предыдущих, но ведь Алла содержала родственников и ту же Алевтину Ильиничну. И, наверное, девчонке, приехавшей из маленького городка (или даже поселка городского типа), хотелось одеться, купить себе украшений. Так что все деньги, полученные за первого ребенка, явно ушли на шопинг – после отправки части матери и сестрам.

– А больше в нашей квартире никто не собирается комнату продавать? Гадалка своими приворотами на квартиру еще не заработала?

– Ой, не знаю, Варя. Я думала, что давно должна бы съехать. А тебе погадать надо?

– Да нет, я просто так спросила. А те два мужика, которые рядом со мной живут? Раньше там кто жил?

– Семейная пара была. Спокойные, тихие. Для меня был полной неожиданностью их отъезд. И вот они-то как раз на квартиру заработали. Как – не знаю. Вроде всегда жили скромно, никаких деликатесов не ели – у нас же тут не скроешь. И вдруг прощаются. Конечно, не сказали, откуда деньги взяли. А потом эти два типа появились. Ты не слышишь, что у них там в комнате делается? У меня-то с ними общей стены нет.

– С такими стенами, как в этом доме, ничего не слышно.

– Твоя правда… Да их вроде и нет уже пару дней – ни одного, ни второго. Вообще непонятно, когда они тут бывают. И зачем им эта комната? Ладно бы баб водили, чтобы жена в своей квартире не знала. Так не водят! Наверное, надо участкового пригласить.

– Участковому аргументы нужны. Что вы ему скажете? Что подозреваете их в изготовлении наркотиков? В сборке самодельных бомб? Такие подозрения подкреплять надо. Они носят в комнату или из комнаты какие-то большие тяжелые сумки?

Алевтина Ильинична покачала головой.

– Вообще никогда с большими сумками не приходили и не уходили. Обычно какой-нибудь портфельчик у одного и рюкзак у второго.

– Люди к ним ходят? Потенциальные покупатели?

– В том-то и дело, что никто не ходит! Ни мужики, ни бабы! И сами они только туалетом пользуются. В ванне ни разу не мылись. Нам-то, конечно, хорошо, что меньше народа ванну пачкают, но как-то это странно. Значит, где-то в другом месте моются. Головы у обоих чистые, от самих приятно пахнет. Даже с бодуна я их ни разу не видела. Пришли, ушли. И я часто не замечаю как! Полы за них Дашка моет. За бутылку. То есть я их почти и не вижу.

– Так, может, они… друг с другом? Поэтому и купили комнату. У обоих есть семьи, но отношения надо скрыть.

– Нет, точно не голубые. У Пашки-алкаша на них взгляд наметанный. И у Валентины. К ней же и голубые гадать ходят на своих любовников. Мы это обсуждали. Такая версия сразу же появилась. Нет, Варя!

– Они на плите что-то разогревают? – уточнила я.