Месть лорда Равенскара - Барбара Картленд

Ромара запнулась на мгновение, потом сказала:

— Па самом деле они в доме сэра Харвея, но я не хочу, чтобы он знал, где я нахожусь.

— Я понимаю, миледи, — ответила миссис Феллоуз, — и уверена, Хигнет сможет все устроить как надо.

— Благодарю вас, это было бы очень хорошо.

Сначала Ромара подумала, что надо бы написать Кэрил записочку, но потом решила, что, если, не дай Бог, это послание попадет в руки к сэру Харвею, он разъярится и измучает бедняжку Кэрил своей жестокостью. Ведь если он так скрывает ее ото всех своих знакомых, то уж наверняка не обрадуется, коли про Кэрил узнает лорд Равенскар. Да, господину Уичболду очень не понравится, что Ромара не только находится в соседнем доме, но и стала женой его хозяина. И тогда всю свою дикую злобу он сорвет на Кэрил.

«Я должна уберечь ее от неприятностей», — подумала Ромара.

Миссис Феллоуз с выражением сострадания подала ей зеркальце, Ромара взглянула на себя и ужаснулась. Ну и вид! С таким лицом ей вообще никогда нельзя будет показаться на людях! Б зеркале отражалось нечто невообразимо-неузнаваемое. Один глаз был почти невредим, но и он слегка припух. Ее аккуратный маленький носик превратился в огромную корявую картофелину. Кожа вокруг перевязанного глаза приобрела темно-фиолетовый, почти черный цвет. Губы распухли и стали безобразно огромными. Пол-лица было закрыто повязкой, пластырь прикрывал глубокую рану на щеке.

— Ужас какой! — у Ромары даже голос сел. Ей не верилось, что она видит в зеркале свое отражение.

— Это все пройдет, миледи, — поспешила успокоить ее миссис Феллоуз. — Сейчас уже гораздо лучше, чем было вначале. И каждый день опухоль становится все меньше и меньше.

Решительным движением Ромара положила зеркало.

Все это ерунда! Ей было не так уж важно, как она выглядит. Главное сейчас — помочь Кэрил!

Она немного помялась, но все-таки спросила:

— Как вы считаете… могу я поговорить… с лордом Равенскаром?

— Да, конечно, миледи, — тотчас откликнулась миссис Феллоуз. — Его светлость каждый день про вас спрашивал.

— Тогда помогите мне, пожалуйста, причесаться. И спросите у его светлости, сможет ли он уделить мне несколько минут.

Сказав это, она подумала, что на самом деле лично у нее нет никакого желания видеть этого господина. И он наверняка не слишком стремится увидеться со своей женой. Однако чувства, которые они оба могли питать друг к другу, не имели ровно никакого значения по сравнению с теми страданиями, что выпали на долю Кэрил. К тому же через пару месяцев у нее родится ребенок. А может быть, и раньше.

Миссис Феллоуз принесла Ромаре прелестное домашнее платье, отделанное венецианским кружевом. У Ромары никогда не было таких красивых нарядов.

Моги девушки она прикрыла накидкой из горностая, которая, по ее словам, тоже раньше принадлежала леди Равенскар, а потом привела в порядок волосы Ромары, которые выглядывали из-под повязки. Эта последняя процедура доставила девушке немыслимую, мучительную боль, ведь она сильно ударилась головой о тротуар и на затылке у нее была огромная шишка. Миссис Феллоуз старалась быть очень осторожной и, закончив работу, спросила:

— Мне сейчас сходить за его светлостью, миледи? Кажется, он еще дома.

— Пожалуйста, попросите его зайти ко мне, — ответила Ромара и смущенно добавила: — Только, пожалуйста… опустите шторы. У меня болят глаза… от такого яркого света.

Конечно, она прекрасно отдавала себе отчет в том, что это была лишь уловка, маленькая хитрость, которая вряд ли ей поможет. Ведь она видела свое отражение в зеркале и понимала, насколько ужасно выглядит. И если она сама была так шокирована собственным видом, то созерцание ее изуродованного лица незнакомому человеку, за которого она вышла замуж, и вовсе не доставит никакой радости.

Впрочем, сейчас не имел никакого значения ни ее внешний вид, ни то, что он об этом подумает, немного поразмыслив, решила она. Должно быть, он такой же мерзавец, как и сэр Харвей, если не хуже. Порядочный человек никогда не станет вести себя столь недостойным образом и не будет напиваться до потери всякого представления о приличиях.

Ромара, конечно же, слышала разные истории про безудержное пьянство и разгул, про то, как за карточным столом теряли целые состояния. Она знала, что такое поведение среди великосветской молодежи не считается позорным, а наоборот, даже поощряется самим принцем Уэльским. Всей Англии была известна история, как принц напился на собственной свадьбе и свалился в камин. По всей стране говорили, и это были не пустые сплетни газетчиков, что ближайшие друзья принца упиваются до полного бесчувствия и устраивают скандалы и безобразные драки. Ромара слышала истории про скачки с препятствиями, все участники которых , были выряжены в ночные сорочки, про нападения на караульных, про то, как взрослые люди выбрасывали тысячи фунтов на глупые, бессмысленные, ребяческие пари, потому что не могли найти лучшего применения собственным деньгам. По она никогда не слышала, чтобы кто-то женился на спор! И особенно это странно для человека, который не испытывает никакой нужды в деньгах.

Судя по обстановке в доме, по рассказам миссис Феллоуз, по большому количеству слуг, лорд Равенскар принадлежал как раз к таким беспутным повесам.

О таких людях ее отец всегда очень нелестно отзывался. И возможно, этот лорд Равенскар еще и развратник, каким генерал Шелдон считал сэра Харвея.

Если в нем сохранились хоть остатки совести, думала Ромара, она должна уговорить его помочь Кэрил. Ей просто больше не к кому обратиться.

С другой стороны, существовала еще одна опасность: вдруг человек, за которого она вышла замуж, не интересуется ничем, кроме собственных удовольствий и развлечений?

И что теперь делать ей, попавшей по его милости в такое, мягко говоря, затруднительное положение? Впрочем, с этим можно будет разобраться и потом. Сейчас надо срочно решить, что же делать с Кэрил, а все остальные проблемы до поры до времени выбросить из головы.

Потом Ромара подумала, что еще довольно рано и вряд ни лорд Равенскар успел напиться. К тому же миссис Феллоуз говорила, что у него сегодня неплохое настроение, по крайней мере он не взбешен.

Она старалась спокойно и здраво обдумать предстоящий разговор, следя, чтобы мысли были четкими и ясными. По сердце ее тревожно забилось, во рту пересохло и руки задрожали, когда после довольно продолжительного ожидания она услышала голоса за дверью своей комнаты.

Миссис Феллоуз отвечала на вопрос, заданный чьим-то низким мужским голосом.

Когда дверь открылась, Ромара задержала дыхание.

— Его светлость! — объявила миссис Феллоуз, и на пороге комнаты появился мужчина.

Ромара почему-то раньше даже не задумывалась над вопросом, каков из себя лорд Равенскар. Достаточно было ее уверенности в том, что это кутила, дебошир и распутник, скорее всего разодетый как петух и с вечно красным лицом, как у сэра Харвея. Еще хуже, если правы окажутся карикатуристы-газетчики, которые изображали принца Уэльского и его закадычных приятелей с отекшими перекошенными лицами, опухшими глазами, измятыми галстуками и выступающими вперед животами.