Русалочка - Вероника Карпенко

юбку её трикотажного платья. Создавая ощущение жгучего холода между ног от того, что трусики насквозь промокли.

Таня старалась не думать о том, что вязкая жидкость, которая сочится, покидая её организм — это сперма. Сейчас она выпьет таблетку, как предписывал «кодекс». Ведь клиенты не любят резинку! И просьба надеть её могла быть расценена как оскорбление.

Из-за угла показалась машина. Неприметный седан, что привёз её. Доставка была включена в стоимость, чтобы «товар» не испортился по дороге. Она уселась на заднее и хлопнула дверцей. Но водитель, с лицом Каннибала, не спешил увозить её.

— Деньги, — бросил он недовольно.

И только теперь Таня вдруг поняла, что двумя руками сжимает конверт. Так отчаянно крепко, будто в том была вся её жизнь! Расставшись с ним неохотно, она в ожидании уставилась на водителя. По совместительству тот был ещё и кассиром. И, оценив содержимое, «отслюнявил» ей несколько скрипучих банкнот. Таня взяла их, со странным чувством, что её обделили. Но уточнять не решилась! Она не знала наверняка, ведь даже не глянула, сколько их было всего.

За стеклом проплывали холмистые улицы, висящие в воздухе окошки жилых домов. Злополучный отель остался позади. Таня знала, что больше туда не вернётся. И постепенно забудется всё! И его заключительный стон, и жгучий стыд, что держал её до сих пор…

— Тебе позвонят, — всё также безразлично напомнил водитель, прежде чем она вышла.

На контрасте с недавними интерьерами, вид их старой пятиэтажки вызывал отвращение. Как и запах! С дурманящим привкусом сырости и кошачьей мочи. Укрывшись между этажами, Таня предусмотрительно спрятала деньги в бюстгальтер. Словно чувствуя, что дома ей предстоит обыск.

Не успела она разуться, как на пороге возник хмурый отчим. В тельняшке, не скрывавшей внушительных бицепсов.

— Где ты шляешься, дрянь? — рявкнул он вместо приветствия.

— Не твоего ума дело! — огрызнулась она. Такая форма общения была привычна обоим.

— Ты как разговариваешь? — сквозь зубы выдавил отчим.

— Как заслужил, — ответила Таня.

Она уже намеревалась проскользнуть мимо него, но рука ухватила болтавшийся клатч. В дамской сумочке, кроме помады, расчески и старого гаджета, не нашлось ничего. Это его разозлило! Не в силах придраться к чему бы то ни было, отчим буравил её колким взглядом.

Его брови взметнулись. Он втянул носом воздух:

— С мужиком была?

Таня фыркнула недовольно. Вероятно, она принесла с собой запах парфюма. Запах жизни ему незнакомой!

— Отвали! — прошипела, пытаясь забрать свой поруганный клатч.

Неожиданно, безо всяких на то причин, он обхватил её тонкую талию. Совсем по-мужски привлекая к себе! Запах пота, вчерашнего перегара и едкого табака ударили в нос. Стало нечем дышать, и она извернулась, пытаясь его оттолкнуть.

— Шлюха, — шепнул он ей на ухо и, смеясь, отпустил.

Таня бросилась в ванную и закрыла щеколду. Там она первым делом стянула трусы и брезгливо поморщилась. Между ног было всё ещё мокро! Отыскав в закромах новый кусочек цветочного мыла, она сполоснула промежность и принялась чистить трусики. Сперма с трудом отстиралась от кружева. За то теперь, избавившись от улик, она могла больше не думать. Об отеле. О чувстве стыда! И об этом своём преступлении…

Леська спала. И прокравшись на цыпочках в спальню, Таня откинула край одеяла. Нужно было скорее заснуть, чтобы завтрашний день стёр позорные воспоминания.

— Тань? — прозвучал в тишине сонный голос Олеськи.

— А? — Таня взбила подушку.

— Мне поставили четвёрку, — доложилась сестра.

— За что?

Леська скрипнула старыми досками:

— Ну, за рисунок!

— А почему не пятёрку? — негодующе бросила Таня. Вспоминая, с каким старанием изображала летающих псов.

— Потому, что собаки не могут летать, — объяснила Олеська.

— Это же мир будущего. Там может быть всё, что угодно! — возразила она.

— Я тоже сказала так нашей изошнице. Но у неё с фантазией туго! — поделилась сестрёнка.

Их спальня была в стороне от родительской. Где в данный момент происходил «диалог». Отголоски его в виде скрипов семейного ложа были слышны даже здесь.

— Тань, — прошептала через мгновение неугомонная Леська. — А ты на свидание ходила?

Таня хмыкнула:

— Вроде того.

Под подушкой лежал гонорар. Превосходивший в два раза её оклад в «Посейдоне». Но, ни его баснословная сумма, ни та лёгкость, с которой она получила заветные деньги, не могли оправдать унижения.

— Первый раз трудно, а потом привыкаешь, — говорила Роксана.

«Теперь они всегда будут вместе», — подумала Таня и сдвинула накрепко голые ноги. Она была твёрдо уверена в том, что её первый раз станет последним.

Глава 6

Этот день начался необычно. С пения! Какая-то птица горланила под окном. Светало. Леська ещё дрыхла в своём лежбище, и Таня быстрым движением выключила будильник. Хотя порой разбудить сестру не мог даже оглушительный звук соседской дрели. Она всегда спала как «убитая»! И в этот раз в школе был выходной, а в «Посейдоне» — рабочий день. Таня пыталась привить себе любовь к дисциплине, и в коем-то веке прийти на работу пораньше.

Одежда висела на спинке, рюкзак, как верный спутник, стоял наготове. Её гардероб не отличался большим разнообразием. У Леськи и то был богаче! Сестру баловали по мере возможности все. И даже отчим в моменты просветления тратил заначку на новую шмотку «для дони». Не говоря уже о матери! Которая только ради неё и жила. Таня всегда полагала, что сестра — то единственное, что держит их вместе. Но звуки семейных ссор перемежались возгласами перемирия. И всё начиналось с нуля.

В скором времени Таня планировала сбежать. Съехать от них. Свободная жизнь манила и будоражила. Останавливала только Олеся! Прогрессирующий алкоголизм отчима и… мамина слепота.

На улице она немного взбодрилась. Овеянный утренней прохладой город сонно пробуждался: хлопали двери подъездов, машины, снятые с сигнализаций, приветствовали своих хозяев. Она кивнула соседке и торопливо зашагала в сторону автобусной остановки. Заначка, спрятанная в лифчик, кололась.

«Ничего страшного», — думала Таня, пытаясь поправить её незаметно для окружающих. Она пока не решила, что делать с деньгами! Вручать их матери было опасно, отчим, как хищник, рыскал повсюду. А прощаться с ними было намного обиднее, чем с кусочком туалетного мыла.

На работе с утра не заладилось. Ей опять достались нечётные! И Зарина не стала меняться. У неё среди чётных появился «любимчик», номер некой актрисы. Модельные шмотки, французский парфюм, идеальная чистота, а главное — щедрые чаевые. И никакие мольбы не сработали, пришлось убираться в нечётных. Она как могла, тянула время! Но очередь всё-таки подошла. Как и в прошлый раз на двери висела табличка «clean, please». И от