Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками

поймете по расширившимся зрачкам. Никаких галлюцинаций, как после ЛСД, можете не волноваться».

Я листал страницы своей записной книжки, вспоминая снова и снова слова Поросенка, слова эти раздражали меня, как жвачка, прилипшая к волосам. Я должен был найти женщину. «Подружку, которой можно доверять», как говорил Поросенок. Я рассмеялся. Что же, он хотел подтрунить надо мной, предполагая, что у меня нет девушки? Подружка, которой можно доверять… а что, собственно, это значило? Разве бывают интимные друзья, которым нельзя доверять? Кому я мог предложить попробовать наркотик, действия которого и сам еще не знал? И потом, можно подумать, что у скромного служащего из провинции, живущего в новостройках, в спальном квартале, целый полк девушек, из которых он еще может выбирать! Последнюю женщину, с которой я переспал, звали Акеми Йокота, но я совсем не мог представить ее себе в роли моей подружки. Я встретил ее в отделе кожгалантереи в универмаге в то время, когда еще работал в исследовательском институте. Я искал дипломат тысяч за двадцать иен, Акеми Йокота подбирала сумочку в пределах тридцати тысяч. Она первая заговорила со мной: «В Италии вы нашли бы гораздо лучше и за меньшую цену». Посмотрев на нее, я хотел было ответить, что раз так, почему бы ей туда не поехать и не подобрать мне что-нибудь. Это была молодая женщина, которую недавно бросил женатый мужчина, одета она была, как обычный служащий офиса, и на безымянном пальце у нее не было кольца. Ей было где-то лет под тридцать пять, явно не урод, но, пожалуй, простовата.

– Ну, это долгая история! Я только что с работы… Да… внеурочные…

Мы оба в это воскресенье оказались в универмаге, каждый сам по себе – одни, ни семьи, ни друзей, ни любовников, – чтобы составить друг другу компанию, и под конец отправились вместе выпить кофе. «Есть один фильм, который я хотела бы посмотреть, – сказала Акеми Йокота тогда в кафе, таком маленьком и узком, что посетители едва не касались локтями сидевших за соседним столом. – Не какие-нибудь там road-show[2], – добавила она. На ней был сиреневый костюм, и она курила длинные сигареты, какие обычно курят хозяйки баров, неловко зажимая их между двумя пальцами. Название фильма было «Секс, выдумка и видео».

– Сегодня вечером? Ну что ж!.. Ты меня приглашаешь на ужин? Хорошо, тогда я хотела бы какую-нибудь экзотическую кухню, вьетнамскую или марокканскую…

Выйдя из кинотеатра, который находился в районе Иидабаши, мы зашли в бар одного из отелей, где принялись за коктейли на основе текилы, закусывая стеками с овощами и пиццей. Акеми не знала этого бармена. Потом она призналась мне, что часто приходила в этот бар со своими любовниками, в основном женатыми. Затем я проводил ее до дома – у нее была квартира на окраине района Сетагайа; в тот вечер она смахнула слезу, расстегивая свою кофточку, я поцеловал ее, потом взял на руки и отнес на кровать, возвышавшуюся в центре комнаты, – огромная полуторка, действительно необъятная.

– Видишь ли, у меня сегодня встреча… Я не могу… правда, клянусь тебе… Ну ладно, только ради тебя, Миясита… Замужем? Я?.. Дурачок!.. Ах, вот как, бросил свою лавочку… и мне ничего не сказал?

С того вечера мы стали встречаться по субботам, мы занимались любовью, и мало-помалу я начал осознавать, что проникаюсь ее грустью, наша связь становилась все теснее, именно с Акеми я впервые кончил в рот. Акеми Йокота вскоре забыла свое недавнее амурное разочарование, с каждым разом получая в моих объятьях все более сильный оргазм. Она была старше меня на три года. «Я до сих пор не вышла замуж, потому что, как мне кажется, не встретила подходящего человека», – говорила эта женщина, которая в моих глазах стала чем-то вроде неизвестного символа. «Простовата» не совсем то слово для нее, хотя, уверен, в школе она не числилась среди первых. Но она обладала довольно редким в наши дни чувством меры, здравым смыслом, что ли, она умела отвергнуть то, что ей не подходило, улавливать малейшее притворство и удивляться невероятному разнообразию вещей. Пожалуй, именно это и заставило меня больше не встречаться с ней с того дня, как я ушел с прежней работы. Должно быть, я ее сильно обидел, я чувствовал это по тому, как звучал ее голос в трубке телефона. Но она, со своей стороны, тоже не слишком торопилась со мной увидеться.

Я с ностальгией вспомнил тот бар в отеле, где мы обычно встречались. С моей теперешней зарплатой напитки, блюда, которые там подавали, сама обстановка, дышавшая роскошью, были мне не по карману, но, представив себе сказочное время, которое я собирался провести с Акеми, я закрыл на это глаза. Это место было наполнено воспоминаниями. Бармен не забыл меня.

– Как обычно? – спросил он, прежде чем подать мне «Tio Рере in the rocks».

Сколько, интересно, таких вот коктейлей выпил я за те полтора года, что встречался с Акеми Йокотой? До назначенного времени было еще полчаса, и я задумался над тем, что же толкало меня делать то, что я делал сейчас. Почему я не пошел сегодня на работу? Почему все, на что я не решался за мои тридцать лет, казалось, вдруг накатило на меня? Я не знал. Я не смог бы ничего возразить, если бы кто-нибудь из моих друзей сделал мне замечание. Он был бы прав. Я был совершенно нормальным, обыкновенным человеком. И в то же время я понимал, что слова эти – обыкновенные, нормальные – утрачивают свой смысл, когда ты находишься в определенном состоянии сознания. «Состояние сознания» также было неточным определением, речь здесь шла не о какой-то абсолютной вещи, но я не знал, с чем это можно было сравнить. Я мог составить себе представление о личности, например директора продюсерской видеокомпании, который меня нанял: сыночек богатого папаши, слегка безбашенный столичный мальчик, привыкший с детских лет разъезжать на «моргане». Я понимал ход мыслей и действий Мартышки, который дал мне попробовать кокаин в Нью-Йорке. Но я не мог понять ни бомжа, ни женщину, с которой говорил по телефону, ни Поросенка. И дело здесь было не в недостатке информации, их существование вовсе не