Железные души - Евгений Мисюрин

А вот Эля меня на лекциях удивила. Так-то я обычно стараюсь с ней рядом сесть. Она много знает, сестра её, опять же, ДАР заканчивала, правда, на службе не осталась. Ну и кроме того, нравится мне Таваниэль, чего уж скрывать. До встречи с ней я считал, что красивее Аиши никого нет, но после понял, как ошибся. Эля любой красавице фору даст. Само совершенство, ни добавить, ни убавить. А самое главное, всегда готова подсказать, если я что-то не понимаю, а то и списать даст, не зажмёт.

Следующей парой у нас Воздействие было, и я, как в аудиторию вошёл, сразу фейрочку высмотрел. Присаживаюсь рядом с ней, а она… обычно улыбнётся, кивнёт, а то и скажет что-нибудь приятное. А тут покраснела, отвернулась, будто нет меня. Да ещё и холод от неё сразу повеял. Не иначе, что-то из своих сестрёнкиных штучек применила. Так что сижу я, глазами хлопаю и ничего понять не могу. Как же так? Вроде, не обижал, наоборот, обидчику отомстил, и мне же за это вот такое вот спасибо.

А главное, тема была, которая мне никак не давалась. Энергетические потоки. Вот не мог я их разглядеть, как глаза ни пучил. Так и просидел всю лекцию дурак дураком. Да и остальные тоже.

Вечером никуда не пошёл. Я три дня назад открыл для себя интересный код на двери перевёртыша. Он ведёт на ночную парковку возле какой-то Меги. Но не в Москве. И стоит на этой площадке одинокий открытый Форд Мустанг. Так что я два дня подряд по вечерам жёстко дрифтовал в своё удовольствие.

А тут никакого желания. Сижу в номере, конспекты перечитываю. Вдруг стук в дверь.

– Да, – отвечаю.

Дурная у меня привычка. Я что по телефону вместо «Алло» «Да» говорю, что тем, кто за дверью. И тут Эля входит. Я сразу же расцвёл, заулыбался. А она глазом на меня исподлобья стрельнула и просит:

– Погаси свет, пожалуйста.

У меня и мыслей никаких не возникло. Хлопнул дважды в ладоши, лампочка и потухла. Только из ванной тонкая светлая полоска поперёк комнаты.

И тут девушка молча, будто по принуждению, разделась. Вот вообще до гола! На кровать легла, и замерла по стойке смирно. Ножки стройные вместе, руки по швам. Лежит, губы дрожат, глазки закрыты.

Честно скажу, я сначала даже шевельнуться не мог. Тупо стоял и рассматривал это совершенство. А она лежит, не двигается. Только покраснела вся до самых пяток. Кажется, даже корни волос покраснели. Через какое-то время я начал соображать. Быстренько покрывало на неё накинул, рядом присел.

– Эля, ты чего? – спрашиваю.

И тогда её как прорвало. Зарыдала, на живот перевернулась и давай в подушку завывать. Минут пять я её слушал, только потом сообразил воды набрать. Она пьёт и всхлипывает. Да жалостливо так. У них ведь, эльфов, такая природная защитная особенность, что когда эльфийка грустит, то окружающим хочется её любыми путями утешить. В общем, только когда успокоилась, всё мне объяснила. Оказывается, я вчера, сам того не зная, взял её в качестве боевого трофея.

Я ничего не понял. Попросил пояснить.

– Ты слышал поговорку «Что с боя взято, то свято»? – спрашивает.

Киваю. Конечно слышал.

– Вот ты меня с боя с вампиром и взял. А по нашим обычаям, если воин женщину в бою взял и в свой шатёр на руках унёс, то выйти она оттуда может только вместе с ним. Потому что теперь ему принадлежит.

– Как это? – переспрашиваю.

У меня просто в голове не укладывается. Даже если принёс, это что же теперь, женщине хвостом за своим спасителем ходить? А фейри только масла в огонь подливает:

– А как, это уже решать только самому этому воину. Или в качестве рабыни, или в качестве суженой.

– Рабыни? У вас что, рабство разрешено?

У меня даже челюсть отвисла. Ведь современная, вроде, девушка. И анекдоты понимает, и посмеяться не дура. И вдруг такая дикость.

– А у кого оно не разрешено? – спрашивает. – Только у нас всё по-честному. Рабство не за кредитами и обманом прячется, а на виду. Чтобы люди знали, к чему может привести неаккуратность в средствах, действиях и словах.

Она меня этим, конечно, шокировала.

– А если, – спрашиваю, – на улице у вас налетит какой-нибудь хулиган на девушку, схватит в охапку и в шатёр. Что же ей, в рабынях тогда всю жизнь куковать?

– Ты не понял, – говорит. – Это же не в бою. Да и не ходят у нас приличные девушки без сопровождения. По обычаю положено, чтобы либо родственники были, либо свита.

– Да что ты мне всё про обычаи, – говорю. – Что у вас, законов нет?

– А зачем?

Я аж замер. Что же, думаю, за общество такое, махновское? А Эля продолжает.

– Законы люди пишут, ошибаются, себе выгоду ищут. Да мало ли недостатков. Вон, вспомни, неужели у вас глупых законов нет?

Как не быть, думаю. И тут я заметил, что фейрочка-то ожила. Деревянность из жестов пропала, голос нормальный стал. Да и смотрит на меня уже как обычно. И так мне от этого хорошо стало.

– Ты, – говорю, – одевайся. Нечего мне кровать пролёживать. А я пока кофейку сварю. А законы есть у нас глупые, куда ж без них.

Ну и ушёл в кухонный уголок. Слышал только оттуда, как Эля рассказывает, что обычаи – это не законы, они поколениями складывались, и все ошибки из них со временем сами выпали.

А потом мы кофе попили, и я её проводил, радуясь, что мы так легко этот инцидент замяли. Только оказалось, что рано я радовался, и фейри вечером снова пришла. Встала у дверей, край юбочки руками мнёт, качается, как осинка на ветру, и смотрит на меня извиняющимся взглядом.

– Эль, – говорю, – ты чего?

А она опять покраснела, губы покусала немного и отвечает:

– Зря ты меня вчера к себе отправил. Всё равно весь курс уже знает. Ко мне сегодня все девчонки хотя бы по разу подошли и спросили, как ты в постели. А когда я начала говорить, что ничего не было, они только смеются. Да и кто поверит? Обычаи-то у большинства рас схожие.

Я даже сказать ничего не мог. Сидел оторопело в кресле и на неё смотрел. А она меня знай, уговаривает.

– Так что считается, что ты мой хозяин, а я твоя раба. А я так не хочу.

– И что теперь? – спрашиваю.

Хотя прекрасно понимаю. К чему такие разговоры ведут. Да и девушка на месте не стоит. Подошла ко мне, на колени села, обняла. Мужчины мою реакцию легко поймут, когда первая красавица сама ластится. Так что уже через пять минут мы в постели очутились. Легла моя ненаглядная на спинку и снова по стойке смирно. И смотрит на меня с каким-то тревожным ожиданием. Понятно…

– Это у тебя первый раз? – спрашиваю.

Она аж засветилась красным, так засмущалась. И кивает мелко-мелко. Ну что ж… Будем натаскивать девушку.

Зато на следующий день оба были счастливые, весёлые. А Элька аж светится вся от удовольствия. И вот, что я ещё заметил. Оказывается, почти все наши уже на пары разбились, может, кроме нескольких разумных, совсем уж экзотических, вроде Далиры.