Летчик. Книга 4 - Владимир Малыгин

– Проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Сейчас нам чаю подадут.

Зашли в столовую.

– Думаю, моей сестре вас представлять не нужно? Вы же знако́мы?

– Так точно! – я с какого-то перепугу коротко поклонился и даже каблуками прищёлкнул. – Здравствуйте, Евдокия Фёдоровна. Вы, как всегда, обворожительны…

С перепугу или не с перепугу, а поклониться да комплимент даме сказать ещё никому не помешало. Сразу же и подтверждение этой расхожей истины увидел.

Сидящая за столом молодая женщина засмеялась довольно, кивнула мне благосклонно и указала на стул:

– Присаживайтесь, господин полковник. Или вы мне разрешите называть вас по-простому? Серёжей, например? Или лучше Се́ржем?

– Почту за честь. Но, лучше Сергеем, – не замедлил с ответом и вслед за генералом прошёл к столу. Я хоть и младше их обоих по возрасту, но если уж и разрешать обращение к себе по имени, так на то, от которого душу не воротит. Ну и уселся на указанное место. Само собой, после хозяина дома.

Однако, перехожу на новый уровень, на тот, что повыше будет. Уже и по имени ко мне обращаются… Прямо-таки расту, словно та пресловутая репка на той пресловутой грядке…

– Чаю не желаете? – женщина продолжала играть роль хлебосольной хозяйки.

– Благодарю вас. С превеликим удовольствием!

Вот только чаю не дали отхлебнуть. Евдокия Фёдоровна мне полную чашку протянула, и тут же, одновременно, очередной вопрос задала. Точно такой же, который мне все мои знакомые в последнее время задают. Мол, где же я столько времени пропадал? Похоже, придётся мне в очередной раз рассказывать о своих весенне-летних похождениях под внимательными взглядами хозяев. Ну и, само собой, отвечать на уточняющие вопросы.

Единственное, что сделал перед тем, как рассказ начинать, так это незаметно (как мне показалось) на Владимира Фёдоровича глянул. Вопросительно. Генерал взгляд мой истолковал правильно и веки чуть прикрыл. Тем самым явно давая мне разрешение говорить.

А с другой стороны почему бы и не рассказать? Сестра у него, насколько я знаю, фрейлина Высочайшего двора, самой Марии Фёдоровне служила. И Александре Фёдоровне. Но супруги-то государя сейчас в столице нет, она же вроде как в Крыму должна была находиться… Или я чего-то не знаю? И с каких это пор моя скромная персона стала интересна Аликс? И в столицу ведь меня чьим-то Высочайшим распоряжением выдернули… Получается, это не Государю я понадобился, а… Неужели у неё появилось желание пристроить меня на освободившееся место Распутина возле своей семьи? Да не дай Бог! Ничего у неё с этим не выйдет!

Впрочем, чего это я разошёлся, занервничал? Давно ведь для себя всё решил – от ближнего окружения Государя я по любому буду держаться как можно дальше! Как там говорят-то? «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»? Вот то-то и оно! Меня вполне устраивает сложившееся на сегодняшний день положение вещей… Есть у меня прямой контакт с Джунковским и Марией Фёдоровной, и этого достаточно. А с кем и как они дальше контактируют, это их дело и, по большому счёту, меня мало касается… И тут же додумал свою мысль. Вот только обольщаться не нужно. Ещё как касается! Может так коснуться, что и завтрашнего дня не увижу! Или сегодняшнего вечера. Слишком малая я величина, чтобы считаться с моими интересами и чаяниями… Вон в сегодняшней же утренней газете прочитал о безвременной кончине князя Львова. Якобы от болезни… Ага, поскользнулся на ровном месте и пять раз виском о бордюр ударился… Если уж такие люди за жизнь удержаться не могут, то что мне-то говорить… Но Государь молодец, очищает потихоньку Россию…

И аккуратнее тут нужно. А то слишком уж я категоричен – выйдет, не выйдет… Тут с Джунковского нужно пример брать – извернуться в случае чего по-лисьи. Чтобы и мордочка в масле была, и никого резким отказом не обидеть…

Вот такие мысли-думки и посетили мою голову. Хорошо хоть пауза получилась практически незаметная со стороны, коротенькая совсем пауза.

И, чтобы как-то замять эту паузу, я к чашечке потянулся, к себе ближе пододвинул.

Так, что-то я совсем в размышления ударился. Увлёкся, задумался. Пора бы и начинать что-то рассказывать. Что именно? Главное, это то, что нужно и можно отвечать на вопрос. А генерал таким образом нескольких зайцев… Или кроликов? (тут, сознаюсь, от пришедшей в голову мысли-воспоминания я не сдержался и хмыкнул. А меня услышали и посмотрели с удивлением. Ну да, виноват, не сдержался. Вырвалось вот. Зато как удивительно к месту воспоминание пришлось…) Но, тем не менее, мысль свою додумал до конца – «Поймать хочет…»

А, вообще, что-то не то со мной после нашего с Игорем вчерашнего застолья происходит. Словно бы контроль над собой в какой-то мере утерял. Понимаю же прекрасно, где нахожусь, а в голову лезет не пойми что… Вновь последствия травмы сказываются? Недаром же говорят, что голова предмет тёмный, малоизученный… А ведь так я могу запросто и до каких-нибудь неприятностей доразмышляться… Да это-то ещё ладно, лишь бы вслух что-то подобное не ляпнуть… Где не надо…

Так, нужно напрячься, собраться, отбросить прочь посторонние мысли и дотянуть до логического завершения этот разговор. Чтобы осталась возможность поехать потом на завод вместе с Игорем…

Однако, приступим…

В процессе подзатянувшегося рассказа чай и выпил. А затем и вторую чашку налил. Сам. Слуг в кабинете нет, потому как разговор очень уж приватный. Впрочем, их вообще нет. Да ещё и словно как на грех – чашечки-то очень уж малюсенькие, на пару глоточков (на кофейные похожи), а горло после вчерашнего так и сушит.

Вот бы мне ещё и некий кабинет посетить, а то после утреннего морсу что-то сильное желание на подобное посещение появилось. Но пока терплю, вида не подаю – неудобно же. Хотя, будь мы наедине с генералом, я бы уже давно свою просьбу озвучил. Потому как отношения у меня с ним, смею надеяться, дружественные. Особенно после моих так называемых предсказаний. Это когда я ему о его будущем занятии по разведению кроликов рассказал…

Лиза

Воистину, перст судьбы… Иначе как объяснить, что сегодняшняя утренняя газета волшебным образом взяла́ и попалась на глаза? Да ещё и словно специально оказалась раскрыта на той самой странице… Со снимком, хоть и ужасного качества, но на котором сразу узнала такое знакомое, да лишь бы не подумать большего, лицо.

Осторожно взяла в руки чуть помятый ворох шуршащих листков, вчиталась в текст под снимком. И чем дальше вчитывалась, тем сильнее начинало трепетать в груди сердечко. Живой!

– Барышня, вас к завтраку просят, – голос горничной испугал, заставил вздрогнуть. Слишком уж неожиданно он прозвучал.

Газета вернулась на прежнее место, а девушка на какое-то короткое время замерла на месте и смогла лишь кивнуть в ответ. Ещё через мгновение поняла, что смотрит на своё отражение в зеркале и ничего не видит. Встряхнула чуть-чуть головой, с досадой заметила нервный румянец на щеках, постаралась успокоиться…