Нечаянно невеста - Зинаида Соколова

с раздражением одновременно. Люблю, когда он такой, живой что-ли. А то всё больше, как истукан каменный бывает. А сейчас вон как его плющит! Брат не выдерживает:

— Дима, ты чего молчишь⁈ — Иван поворачивает кресло вместе со мной и двумя руками опирается на подлокотники. — Не зли меня! Что ты с юристами нарыл в договоре?

— Вань, — отвечаю спокойно, глядя в глаза брату, — женись на Элле.

И сразу резко отправляюсь в путешествие вокруг своей оси — Иван знатно крутанул кресло и зашагал вдоль стола.

— Дима, прекрати шутить, не смешно! Я не дрессированный медведь, чтобы плясать под гармошку Крепова и Эллы. Нужно искать юридический выход из всей этой ситуации.

— Вань, Элла красивая, вы с ней неплохо…кхмм…дружили. Может не так страшно всё? Женишься, тебе пора уже.

— Пора тебе по башке надавать, а не мне жениться! Дима, ищи ходы, чтобы спасти фирму, а не меня сватай!!! — Иван уже почти рычал, — Как вообще так получилось, что договор не защитил нас от отзыва обязательств Крепова?

— Вань, ты не вчера пришёл в бизнес, поэтому знаешь, что купить можно всех, — встаю с кресла и подхожу к брату, — Крепов сам создал форс-мажор, вернее купил пару человек, которые все организовали, а для суда это повод признать договор недействительным. Формально мы сорвали поставку, но это бы никогда не стало поводом для таких разборок. Но тут оказалась замешана…

— Элла, — сказал, словно выплюнул, Иван и теперь сам сел в кресло, — любимая племянница Крепова.

— Нууу, я хотел сказать, что замешана «любовь»! — не могу отказаться от возможности позлить Ивна. — Но, в принципе, ты прав. Элла хочет тебя и плевать ей на «Фарматику», и на то, что её дядя потеряет кучу денег, и на твои чувства, похоже, тоже. Вот какая целеустремленная женщина! Живёт по принципу — вижу цель, не вижу препятствий. Напоминает мне ядовитую змею — и прекрасная и отталкивающая одновременно.

— Что говорят юристы? — Иван неутомим, — есть хоть малейший шанс повернуть все в нашу пользу? Или они тоже жениться мне рекомендовали? У нас целый отдел законников! А мы оказались в такой ж***! Разогнать их всех что-ли?

— Вань, юристы не боги, тем более тут замешаны гигантские деньги и крепкие связи. Этому можно противопоставить только тоже самое, но размером побольше. Давай подумаем о том, чтобы отсрочить все эти расторжения договора и неустойки. А там, может быть, и сам Крепов поймет, что ты не очень уж хорош для его племяшки.

Ванька смотрел на меня так, словно через секунду даст мне по шее. Как когда-то в детстве за обзывания.

— Нужно встретиться с Креповым, — брат явно справился с желанием мне треснуть, — поговорить с ним как с мужчиной, он должен понимать, что так семьи теперь не создаются. В конце концов, мы свободные люди!

— Вань, именно поэтому тебя и волокут под венец! Будь у тебя хотя бы невеста или, на крайний случай, постоянная девушка, то Крепов не пытался бы так рьяно свести тебя с Эллой. Но ты же больше одного раза ни с кем и не встречаешься, поэтому и нечего предъявить Крепову. Он тебе добро делает — осчастливить хочет, семью тебе помогает строить. Счастливую!

Брат встал и начал ходить по кабинету. Ну точно, как лев в клетке зоопарка. Но я ему этого говорить не буду — точно врежет мне тогда.

— Дима, завтра с утра позвони Крепову и назначь встречу, — Ваня ерошит волосы на голове и продолжает ходить, — поедем договариваться.

— О чём, Вань? — тихо спросил я, присаживаясь на стул рядом с дверью и вытягивая ноги.

— О спасении фирмы, Дим. А сейчас, давай займёмся работой, зови юристов, потом пусть придет Зиновьев, он спец по трудным делам. Будем искать новых оптовиков. — Ваня открыл блокнот и начал писать туда что-то. — Что сидишь? Беги давай, время не ждёт!

Я продолжаю сидеть.

— Вань, отцу ничего говорить не будем. А там как уж получится. Мы можем потерять почти шестьдесят процентов фирмы, в лучшем случае. Такое не скрыть. Да уж, Крепов втянул нас в такую сделку, что…Вот тебе и друг семьи называется.

Иван подошёл ко мне и глядя сверху тихо проговорил:

— Дим, ты прости меня.

Я в недоумении уставился на брата.

— За что?

— За то, что пропал тогда и оставил вас, хотя, как старший, должен был быть рядом с вами после смерти мамы. Да и теперь из-за меня такая вот чехарда.

Улыбаюсь, глядя на Ваню, и так же тихо, как он говорю:

— Ну что поделать, — я сделал преувеличенно тяжёлый вдох, — если женщины из-за тебя готовы целые фармацевтические империи рушить. Такой вот ты роковой мужик.

Ванька засмеялся и шутливо стукнул меня по лбу. В такие моменты брат был таким же, как до смерти мамы, как до своего исчезновения на шесть лет — живым.

И в этот момент у него зазвонил мобильный. Брат глянул на экран и чертыхнулся. На экране горело «Элла».

— Да, Элла, здравствуй, — Ваня явно не собирался избегать общения с ней, — ты в Москве?

Дальнейший разговор я не слушал, но и так понятно, что она хочет встретиться. И срочно. И это тоже понятно. Девушка сильно хочет получить Ивана и не желает ждать.

Иван положил трубку и повернулся ко мне.

— Дим, Элла вечером приедет к нам домой. Попытаюсь её вразумить как-то. — в голосе брата было мало уверенности. — А сейчас давай попробуем найти хоть какую-то реальную возможность спасти дело отца.

И мы до вечера ищем возможность избежать потери средств компании, но пока, кроме долгих судебных разбирательств, никто ничего предложить не может. Это даст отсрочку неизбежного, но не решит проблему.

Около половины восьмого мы с Иваном едем домой. Едем молча. Настроение просто даже не на нуле, а где-то в отрицательных значениях. Дома, не сговариваясь идём в кабинет, словно это место может нам помочь. Поели мы на работе и поэтому сидим и хлещем минералку. Мозги нужны трезвые, поэтому никакого алкоголя. А выпить дико хочется. И сломать что-нибудь хочется. Или разбить.

Минут через двадцать явилось наше чудо — Элла. Прекрасна, как всегда. Тонкая и яркая, в красном платье в облипку, каблуки, все дела.

Иван пытался воззвать к разуму этой избалованной заразы, потом стал просить отложить решение по отзыву средств хотя бы на полтора месяца. Это бы помогло уменьшить наши потери вдвое. Но женщина висела на Иване как груша, пыталась прижаться к нему всеми своими стратегическими местами. И стояла на своем.

Потом она начала злиться и даже истерить. В