Ступень третья. Часть вторая - Инди Видум

— А тебе ничуть их не жалко? — подколол я его.

— А чего их жалеть? Ты говоришь хлам, значит, хлам, — уверенно ответил он. — Таким образом, мы обменяли хлам на деньги.

— Какие деньги?

— Как какие? Бумагу тебе выдали, что их реквизировали? А за реквизированные вещи выплачивают компенсацию. Не сразу, конечно, — на этих словах он немного поскучнел. — Но все равно ты отдал ненужные артефакты, а в перспективе получишь нужные деньги.

— Разве что, — хмыкнул я.

— Кстати, я Ермолину на курсы ландшафтного дизайна записал, — похвастался Серый. — Удачно получилось, у них как раз акция со скидкой была. Мы, конечно, не бедствуем, но скидка никогда не лишняя.

— Думаешь, оно ей надо?

— Лишним не будет, — бросил Серый. — Избыток свободного времени нужно чем-то заполнять. Желательно, полезным для клана. А если увлечется, глядишь, и пойдет все-таки рост магии.

Пришлось с ним согласиться. Источник у Полины практически не рос. Я не мог с уверенностью сказать, с чем это было связано: с тем, что сестра пыталась сделать из нее увечного целители, или с тем, что сама Полина не особо усердствовала. Нет, так-то нельзя было сказать, что она бездельничала, но как-то само собой получалось, что на источник это почти никак не влияло.

Полину это расстраивало, тем более что начавший раскачку позже ее Ден внезапно уперся в свой потолок на этой Ступени, и теперь ему требовался ритуал, чтобы расти дальше. Проводить его решили сразу после второй передачи целительских знаний. Стас уже прекрасно обходился без его помощи. Даже с одной рукой он выруливал на инвалидном кресле, которое купили специально для него. Серый, правда, предлагал сэкономить и взять напрокат, но я напомнил, что у нас вскоре появится своя лечебница, в которую все равно придется покупать оборудование, в том числе и инвалидные кресла. В конце концов, сейчас использоваться оно будет не так долго: первая рука чувствовала себя как родная, а вторая пока росла.

С Олегом мы созвонились по дороге, и он встретил нас внизу. Выглядел он встревоженным и сразу пояснил почему:

— Ярослав, мне кажется, нас опять собрались обворовывать. Только в этот раз подходят куда серьезнее, проводят разведку, сволочи.

Теперь заволновался и Серый.

— Ты уверен?

— А с чего бы здесь постоянно крутиться одному и тому же мужику? — вопросом на вопрос ответил Олег. — Да еще под иллюзиями. Иллюзии разные, я когда засекал на камере, выглядывал и проверял.

— Записи показывай, — скомандовал Серый. — А вообще, Постникова надо было прихватить, но кто знал? Что тебе помешало это по телефону сказать?

— По телефону такие вещи не говорятся, — уперся отчим.

— Дурья башка, это по обычному не говорятся, а по нашему можно, его никто не подслушает, — бросил Серый. — Теперь вот придется отдельно вызванивать Постникова.

Он достал трубку, но я его остановил:

— Давай сначала записи посмотрим. Странно, что разведку производит только один.

— Может отправили, кого не жалко? — предположил Олег. — Мне бы его жалко не было.

Характеристика это была так себе, поскольку ему не жалко было бы любого, покусившегося на его установку.

— Кого не жалко, отправили бы воровать, — не согласился я. — А на разведку нужно отправлять того, кто с этим хорошо справится.

Комп, на который велись записи с камер, стоял в ученической, теперь уже точно бывшей, и вскоре мы смотрели записи. Мужика я узнал сразу: это был тот самый, который пытался выдать себя за Варсонофия и который сбежал сразу, как я ему указал на некачественность личины. Но я бы и без того не поверил в случайность его появления — по записям создавалось впечатление, что он каждый свободный час тратил на слежку. Почему каждый свободный? Потому что появлялся он не ежедневно и проводил не фиксированное время рядом.

— Я его засек совершенно случайно, — тем временем возбужденно говорил Олег. — Клиент пришел, а в зону камеры попал этот типчик. Я пациента обработал и отпустил, а сердце-то не на месте. Запомнил, что если кто появляется с личиной, жди беды. Вот и просмотрел записи за несколько дней. И за голову схватился. Потому что выходит, что нашу квартиру уже давно пасут.

— Эта рожа мне знакома. Он ко мне приходил, давно уже, — сказал я. — Пытался выдать себя за волхва.

— Зачем? — опешил Серый.

— Понятия не имею. Я его сразу раскрыл, о чем сказал, вот он и сбежал.

— Задержать надо было, — возмутился Олег. — Получается, он и внутри что-то успел рассмотреть?

— Внутри он ничего не мог рассмотреть. Не переживай.

— Я не могу не переживать, у меня тут Вера, — ответил он. — А в квартире этой то и дело какая-то ерунда происходит. То воры, то шпионы…

— Переезжайте в поместье. Там людей много, посторонние не приходят, защита опять же, — вмешался Серый. — Для вас там все готово.

— Вера не хочет, — коротко ответил Олег.

— Почему? — удивился я. — Вроде все обговорено было.

— Она считает, что не потянет управление столь большим домом, — пояснил Олег. — Ей это неинтересно, понимаешь, Ярослав?

— Понимаю, — согласился я. — Еще как понимаю. Мне тоже много чем приходится заниматься, что мне неинтересно. Но от мамы этого не требуется. Не хочет — не будет заниматься.

— Да? — задумчиво протянул Олег. — Тогда стоит об этом сказать Вере, а то она накрутила себя.

К маме я поднялся, чувствуя некоторую неловкость, потому что общались в последнее время мы исключительно по делу, у меня иной раз времени не было даже поговорить по телефону.

— Ярослав? — обрадовалась она. — Когда ты пришел?

— Да вот только что, — ответил я и сразу перешел к делу: — Мам, Олег говорит, что ты не хочешь заниматься домом. Это вообще необязательно. Более того, я на это и не рассчитывал, потому что знаю, что тебе скоро будет не до того. Сестра родится и потребует внимания. А в поместье уже полностью налажен быт, там целители, которые за тобой присмотрят. Тебе же это не лишнее?

— Не лишнее, — улыбнулась она. — Понимаешь, Ярик, я привыкла к более скромной жизни, меня пугают такие изменения. Мне нравится эта наша квартира, хотя временами в ней бывает почему-то неуютно.

Вылезшая из стены рожа духа-хранителя намекала на то, почему бывает здесь неуютно. Был он сыт и в пополнении энергии нуждаться еще долго не будет, но духи — такие существа, которые никогда не отказываются пожрать про запас, поскольку это их единственное развлечение. Энергия и эмоции — вот и все, что у них остается в их псевдожизни.

Разговаривая со мной, мама делала бутерброды с большим запасом: не только для меня, но и для Серого, который тоже поднялся и, хоть и присоединился к нам за столом, но пока молчал.

— Тебе и там понравится, мам, — возразил я. — И там ты себя чувствовать неуютно не будешь. Уверяю тебя.