Любовь и тьма - Исабель Альенде

Неопределенность расшатала нервную систему Беатрис. Друзья советовали ей пойти на курсы йогов и восточной медитации, чтобы погасить постоянное напряжение. С трудом став на голову, воздев ноги к потолку, дыша через пупок и погрузив мозг в нирвану, ей удавалось не думать о своих проблемах, но она не могла находиться в таком положении весь день, и, когда она снова начинала размышлять о себе, ее сердце цепенело от уготованной ей судьбы. Она стала женой исчезнувшего человека Много раз она говорила что в стране никто не может пропасть, все это антипатриотические выдумки. Когда по четвергам она видела, как женщины с искаженными горем лицами проходят по площади с фотографиями пропавших родных и близких на груди, она говорила, что им платит Москва Она никогда не могла представить себя в положении этих матерей и жен, разыскивающих своих близких Перед законом Беатрис была не вдова: ею она станет не ранее, чем через десять лет, когда будет выдано свидетельство о смерти мужа. Она не могла стать хозяйкой имущества, оставленного Эусебио Бельтраном, не могла даже бросить вызов его скользким компаньонам, пустившим на ветер акции его предприятий. Она так и осталась в своем особняке, стараясь держаться как обедневшая герцогиня, чтобы поддерживать привычный образ жизни дамы из богатого квартала Изнывая под бременем расходов, она чуть было не облила дом бензином и не предала его огню, чтобы потом получить за него страховку, но тут Ирэне пришла в голову остроумная идея сдать первый этаж в аренду.

— Сейчас, когда столько семей уезжают за границу[20]и не могут взять с собой стариков, мне кажется, мы просто окажем им услугу, если возьмем на себя заботу о них. Кроме того, у нас будет небольшой доход, — убеждала Ирэне.

Так они и сделали. Первый этаж был разделен перегородками на несколько комнат, были оборудованы новые туалеты, а в коридорах установлены перила, чтобы неуверенно держащиеся на ногах старики могли о них опираться; ступеньки были закрыты щитами, по которым могли ездить инвалидные коляски, а на стенах развешены радиодинамики, чтобы легкая музыка могла развеять тоску или улучшить настроение, правда, без учета того, что среди обитателей могут быть глухие.

Беатрис с дочерью разместились на верхнем этаже; с ними жила и служанка Роса, работавшая у них с незапамятных времен. Мать украсила жилье всем лучшим, что у нее было, избегая любой вульгарности, и стала жить за счет поступлений от пациентов «Божьей воли». Если нужда начинала стучать в дверь с особой настойчивостью, она, действуя как можно незаметней, продавала какую-нибудь картину, что-нибудь из серебра или одну из многочисленных приобретенных когда-то драгоценностей, как бы возмещая себе убытки за те подарки, что делал ее муж своим любовницам.

Ирэне сожалела, что мать терзалась такими пошлыми проблемами. Ее устраивало самое скромное жилище, а дом должен быть таким, чтобы в нем находилось побольше постояльцев, — тогда можно будет покрыть все расходы с лихвой. Однако Беатрис предпочитала работать до изнеможения и идти на любые уловки, лишь бы сохранить внешнее благополучие. Отказ от дома означал бы публичное признание своей бедности. Взгляды на жизнь матери и дочери очень разнились. Не сходились они и в оценке Эусебио Бельтрана. Беатрис считала его негодяем, способным на мошенничество, двоеженство или какой-нибудь другой вероломный шаг, что и заставило, вероятно, его бежать, поджав хвост. Но если это говорилось в присутствии Ирэне, та бурно восставала против матери. Девушка обожала отца, отказывалась верить в его гибель и еще решительнее не признавала его недостатков. Ее не интересовали причины, побудившие его исчезнуть из привычного мира Ее любовь к отцу была безоговорочна Как неоспоримая ценность, в ее памяти хранился образ отца — элегантного мужчины с профилем патриция, с великолепным характером — смесь добропорядочных чувств и сильных страстей — они-то и толкали его на разные авантюры. Эти эксцентрические черты его характера приводили Беатрис в ужас, но Ирэне именно о них вспоминала с наибольшей теплотой.

Эусебио Бельтран был младшим сыном в семье зажиточных землевладельцев; из-за его склонности сорить деньгами и без конца радоваться жизни старшие братья считали его неисправимым верхоглядом, отличающимся от прижимистых и мрачноватых родственников. Как только умер отец, братья поделили наследство, отдали Эусебио его часть и больше не захотели с ним знаться. Эусебио продал свои земли и уехал за границу, где в течение нескольких лет пустил по ветру все — до последнего сентаво — на свои царские развлечения, как и полагалось такому вертопраху. На родину он вернулся на грузовом судне, и одного этого было достаточно для его полной компрометации в глазах любой девушки на выданье, но Беатрис Алькантара влюбилась в его аристократическую стать, фамилию и ауру, что его окружала. Она принадлежала к среднему классу и с детства мечтала о продвижении по социальной лестнице. Ее капитал состоял из красоты, уточненных манер и нескольких несложных английских и французских фраз, — их Беатрис выдавала с такой непринужденностью, что, казалось, она вполне владеет этими языками.

Хорошее воспитание позволяло ей играть достаточно заметную роль в салонах, а мастерство следить за собой снискало ей славу элегантной дамы. Эусебио Бельтран практически был разорен, и многие другие стороны его жизни тоже оставляли желать лучшего, но он был уверен, что это временный кризис, полагая, что люди его породы непотопляемы. Кроме того, он был радикалом. Радикалистскую идеологию тех лет можно резюмировать несколькими словами: помогать друзьям, поносить врагов, а в остальном — вершить справедливость. Друзья его поддерживали, прошло совсем немного времени, и он стал играть в гольф в самом престижном клубе, получил абонемент в муниципальный театр и ложу на ипподроме. Благодаря своему обаянию и внешности британского джентльмена, ему удалось завести компаньонов для разного рода предприятий. Он стал жить широко — по-другому ему казалось глупо, — и женился на Беатрис Алькантаре, поскольку испытывал слабость к красивым женщинам. Когда они встретились во второй раз, Беатрис без обиняков спросила о его намерениях: она не хотела терять время впустую. Ей уже исполнилось двадцать пять лет, и не хотелось тратить целые месяцы на бесполезное кокетство; ей нужен был муж Эта прямота позабавила Эусебио, но когда она отказалась появляться с ним вместе, то он понял — она говорила всерьез. Он поддался минутному порыву, предложив ей выйти за него замуж, и ему не хватило всей жизни, чтобы об этом сожалеть. У них родилась дочь Ирэне — наследница ангельской рассеянности бабушки по отцовской линии и неизменно хорошего настроения отца Пока девочка подрастала, Эусебио Бельтран прокрутил несколько дел: некоторые оказались доходными, другие — откровенно неудачными. У него было незаурядное воображение: лучшим тому доказательством стала его кокосоуборочная машина. В один прекрасный день в каком-то журнале он прочитал, что ручной сбор кокосов значительно повышает их цену. Каждый раз туземец должен был залезть на пальму, сорвать орех и спуститься вниз. На подъем и спуск уходило много времени, некоторые туземцы падали с пальмы, что приводило к непредвиденным расходам. Он решил найти другой способ. Три дня он провел в своем кабинете взаперти, терзаемый кокосовой проблемой, о самих кокосах, кстати, не имея никакого представления, поскольку тропики как-то выпали из поля его внимания во время путешествий, дома же экзотических продуктов не ели. Но он навел справки, изучил диаметр и вес фрукта, а также климат и почву, пригодные для его возделывания, пору сбора урожая, время созревания и другие детали. Потом видели, как часами он работал над чертежами, и результатом подобного усердия явилось изобретение кокосоуборочной машины, способной собрать за час удивительно большое количество кокосов. Он пошел в патентное бюро и запатентовал эту наклонную башню, снабженную складывающимся рукавом, несмотря на шутки родственников и друзей, которые тоже понятия не имели, как на самом деле выглядят кокосы, и видели их только на шляпах танцовщиц мамбо или натертыми на свадебном пироге. Эусебио Бельтран пророчил, что придет день, и его кокосоуборочная машина для чего-нибудь да пригодится, и время показало его правоту.