Книга пяти колец. Том 5 - Константин Александрович Зайцев

Судя по монетам на его поясе, он поклоняется духу Рогатой жабы. А то что они с драгоценными камнями значит, что он один из ее избранных детей прошедший множество боев.» Короче эта тварь сильная, выносливая и очень резкая. «Как же мне нравится твоя способность вычленять лишь то, что тебе нужно для убийства врага» В голосе предка звучало искреннее веселье. «У тебя есть все, чтобы оборвать жизнь этой твари. Идущие демоническими путями должны быть уничтожены!» Говоря это, в его голосе стало слышно безумие фанатика. «Убей его быстро! Его регенерация намного сильнее твоей!» Спасибо за подсказку, наставник.

Сделав шаг вперед, я отвесил короткий поклон этой твари. Манеры лицо мужчины, все-таки насколько же подходящая фраза. Самое удивительное, что жабамордый сделал ответный поклон и с легкостью, будто его тецубе не была толщиной с бедро взрослого мужчины, забросил ее на плечо и медленно пошел вперед. Судя по предварительному впечатлению весу в нем было порядка двухсот пятидесяти, а может двухсот семидесяти килограмм. Серьезная туша, хотя что удивляться если даже на Земле были реальные бойцы весом не меньше, а уж тут с возможностью развития колец силы тем более. Меня смущало, что один, даже скользящий, удар его дубины и все это испытание закончится в одно мгновение. Значит, в этом бою, кольцо Воздуха будет основным.

— Склонись перед моей мощью и прими свою судьбу, человечек. — Существо говорило рокочущим голосом, отдаленно напоминающим пение жаб.

— Каждый следует своей дхарме. Ты предал свою человеческую суть ради силы и кем ты стал? Вонючим жабомордым уродцем? — Слова лились откуда-то изнутри меня и, судя по всему, я сумел задеть его за живое, поскольку в то место, где было мое тело, ударила дубина.

Тварь била без замаха, но даже так было видно, что он чудовищно силен. В меня, шрапнелью, прилетело куча мелких камней. Трешток он и в Нефритовой империи трешток. Выведи соперника из равновесия, залезь в его голову, и он перестанет себя контролировать, а значит, станет уязвим.

Многие недооценивают ментальную составляющую боя, но зачастую именно она является решающей. Мое детство с постоянными уличными драками дало мне отличную прививку от возможностей залезть в мою голову. Слишком часто мне приходилось терпеть оскорбления, пока я не научился на них достойно отвечать, а потом меня учили лучшие из лучших. Те кто улыбались на любые оскорбления и решали все вопросы внутри ринга. Как говорил один из моих тренеров «Какая разница, о чем бормочет этот идиот. Все решится в ринге, а там совсем другие законы и правила. Если твой дух силен, то словесная шелуха к тебе никогда не прилипнет. Важно лишь то каков ты на самом деле. Тебя оскорбили — улыбнись. Тебя ударили по левой щеке, подставь правую, сделай резкий нырок под удар и всади ему свой лучший апперкот.»

Я дал себе ровно шестьдесят секунд на изучение своего противника. Меньше, слишком высок риск, попасться на какую-нибудь заготовку. Больше, и он может успокоиться и начать биться куда осмысленнее чего мне совсем не надо. В моей голове, пел хор голодных духов. Они хотели сожрать душу этого существа. Не знаю, по какой причине, но жажда смерти любых оскверненных у них была особенно сильна.

Жабомордый пер как танк и все бы ничего, но он был при этом чудовищно быстрым и ловким. Удары дубины сыпались один за другим и лишь предельно напряжение ауры восприятия, и накачка кольца Воздуха позволяли мне предсказывать траекторию его атак. Чем-то его стиль отдаленно напоминал стиль давнего приятеля дедушки — Лягушонка. Те же мощные удары, та же техника атак на рывке, только помноженные на массу и силу этого существа.

— И это все на что ты способен? — Произнес я максимально презрительно. — И ради вот этого ты продался демонам? — В ответ я услышал лишь жуткое рычание, вот только мне было смешно. Неужели кто-то и вправду может продаться за такое? Я еще как-то могу понять таких как Блистательный кулак, вот там я бы молчал в тряпочку и старался не отсвечивать. Сила любого владыки голодных духов была просто не сопоставима с этой жалкой тварью. Бабушка Ардана убила бы эту жабу за несколько секунд, а значит, пора и мне показать все, на что я способен, но перед этим надо разозлить его еще сильнее.

— А ты квакаешь перед дождем? Ну, знаешь, там самочек привлечь и все такое. — Только резкий кувырок спас меня от мощнейшего удара тецубо наотмашь. Кажется, я нащупал его больное место, и теперь он мой! — Извини, про самочек я погорячился, они же лопнут. — Лишь максимальное напряжение мышц, при прыжке в сторону, спасло меня от удара длинным липким языком, на конце которого образовалось костяное острие, покрытое явно ядовитой слизью. А вот и заготовка! Мои губы расплылись в жутком оскале, добро пожаловать на мое поле боя.

Мою душу заполнила радость, которая исходила от моих верных шуаньгоу, когда они материализовались в моих руках. Я чувствовал их жажду убийства и им вторили голоса голодных духов поющих песнь смерти.

— Твоя душа будет моей! Я вырву твою печень и съем твое сердце! — Мой противник то ли рычал, то ли квакал от бешенства. Когда мои шуаньгоу пустили ему первую кровь он пришел в неописуемую ярость, но мне было на это плевать. Единственное, что меня беспокоило, то насколько быстро его раны начинают зарастать.

Несколько коротких сшибок во время, которых я больше уклонялся, чем бил изучая поведение своего противника, показали мне путь к победе. Его слабым местом были ноги. Чудовищно сильные и мощные, которые могли бы отправить меня на встречу с Крылатым отцом, за один точный удар. Такая мощь сопровождалась инерцией, которую можно использовать на свою пользу.

Пропустив резкий взмах дубины над своей головой, я волчком крутанулся, нанося рубящий удар чуть ниже правого колена. Именно эта нога является его основной опорной и это ключ к победе над тварью. Взвинтив скорость на максимум, я стал похож на лесоруба, пытающегося срубить топором лиственницу. Постоянные удары шуаньгоу в одну точку не давали ему зарастить ногу. Мне пришлось выжать из себя все, чтобы не сдохнуть. Тридцать ударов в полную силу и все это на предельной для меня скорости постоянно уклоняясь от жутких взмахов дубины и копейных выпадов его мерзкого языка. Лишь после этого раздался сладкий хруст, с которым подломилась его нога.

Грохот от падения такой туши, наверное, был слышен на километры вокруг. Первый раунд был за мной, но это только начало. Даже лежа на спине тварь была смертельно опасна и теперь наша борьба напоминала схватку кобры с мангустом, где я выступал в роли мелкого хищника никак не защищенного от ядовитых клыков рептилии.

Мерзкая плоть отлетала кусками от каждой моей атаки, но создавалось впечатление, что жабомордому это доставляет лишь небольшой дискомфорт. Больше всего я боялся, что он успеет восстановить свою ногу и мне придется рисковать снова и снова. Лишь когда у меня получилось отсечь кисть, сжимающую тецубо, я немного успокоился. Как оказалось очень зря.

Рывок вперед и уклонившись от липкого языка, я наношу колющий удар прямо в шею этого урода. Звук прорубаемой плоти звучал для моих ушей ангельским хоралом, которому вторили мои личные демоны — гаки, поющие свои нечестивые гимны. И в шаге от заслуженной победы я получил сюрприз.

Я наносил удар за ударом, в его мерзкую шею, пытаясь ее перерубить. Неожиданно она раздулась, а в следующий миг меня накрыло облако удушливого газа. Кожу обожгло словно кислотой, я чувствовал, как мои легкие наполняются этой гадостью сжигающей меня изнутри. Кое-как откатившись в сторону, я пытался очистить свой организм от этого жуткого яда, а из этого ядовито-желтого тумана ко мне полз мой противник.

— Человечек! Я сожру тебя с потрохами, и мои раны зарастут! — Проквакал жабомордый урод медленно ползя ко мне наплевав на боль от обрубка кисти. Кровь из его ран практически перестала сочиться еще немного и он сможет восстановиться. — Избранные дети Рогатой Жабы, могут многое, но такие как ты никогда не поймут ее величие, цепляясь за свою жалкую человечность!

Все демоны Дзигоку, да что