Гвардеец - Дмитрий Дашко

— Вижу, — кивнул я. — Первый день и сразу за решетку.

— Недоработка с моей стороны, — поморщился Кирилл Романович. — Не ожидал, что наряду с новым телом вы воспримете повадки прежнего хозяина. Но я в вас верю. Сумеете выкрутиться.

— Говорить легко, — нахмурился я. — Во-первых, я практически ничего не знаю об этой эпохе, во-вторых, меня несправедливо обвинили в убийстве, в-третьих, у меня сразу появились враги — дежурный офицер, его фамилия, кажется, Огольцов, и чиновник тайной канцелярии Фалалеев, от которого зависит мое пребывание в этих стенах. Не слишком ли много навалилось?

— Надеюсь, вы не расплачетесь? — отстранился Кирилл Романович.

— Нет, но морду от расстройства чувств набить могу.

— Таким вы мне нравитесь больше, — удовлетворенно отметил собеседник.

— Ладно, я понял, каким образом меня сюда занесло, вопрос в том — что я должен сделать, чтобы исправить историю? При условии, что меня не вынесут отсюда ногами вперед…

— На вашу долю выпадет предотвратить дворцовый переворот, призванный сместить с трона законного императора Иоанна Антоновича и возвести дочь Петра Первого — Елизавету. Более того, вы постараетесь примирить три главных политических фигуры России при императрице Анне Иоанновне — фельдмаршала Миниха, будущего регента при младенце-императоре Бирона и вице-канцлера Остермана[4] .

Я поморщился.

— Вас что-то смущает? — догадался Кирилл Романович.

— Естественно. Вы перечислили одних иностранцев. Что, выходит русский Ванька такой дурак, что без немцев и шагу не сделает?

— Помилуйте, с чего вы это решили? — очень удивился мой визави. — В России много выдающихся умов, но давайте исходить из имеющейся ситуации. Надо работать с тем, что есть. Государственных деятелей калибра Остермана и военачальников уровня Миниха в стране пока нет. Пока! — громко воскликнул Кирилл Романович, предвосхищая мое возражение. — Достойную смену предстоит еще подготовить. В какой-то степени это и будет задачей правительства Иоанна Антоновича. И пусть не смущают вас немецкие фамилии возле его трона. Не было, нет и не будет никакой немецкой партии. Предвижу ваше удивление — вам много рассказывали о засилье немцев, о проклятой бироновщине. Так вот, Игорь Николаевич — вранье это все; байки, тех, кому было надо обелить то, что скоро произойдет в нашей с вами стране. Да-да, я тоже считаю Россию своей страной, хоть и родился в другом, весьма удаленном отсюда месте. Правление Анны Иоанновны одно из самых оболганных в истории России. Немцы правили Россией! Дайте в морду тому, кто посмеет так сказать. Именно сейчас иностранцы лишаются своего привилегированного статуса, жалованье офицеров сравнивается, более того — иноземец, получающий чин выше капитанского, вынужден получить одобрение лично у императрицы, а она не из тех женщин, которых можно легко обмануть.

— Это все касается армии, — со скепсисом произнес я. — А что насчет обычной, гражданской жизни? Там наверняка без немца и шагу ступить невозможно.

— Я мог бы вас ознакомить с одним интересным списком высших штатских чиновников при Анне Иоанновне. На двести пятнадцать человек аж двадцать восемь немцев. Причем, под ними понимаются выходцы из абсолютно разных областей раздробленной Германии, не имеющих между собой общих интересов.

— Получаются, мне всю жизнь вешали лапшу на уши?

— Можно подумать вас это удивляет!

— Да нет, я успел привыкнуть к тому, вещи встают с ног на голову и наоборот. Сперва красные были хорошими, потом белые. Капитализм клеймили, затем во всех углах славили, теперь опять с песком мешают. Нет, прошлое у нас действительно непредсказуемое. Верно Задорнов подметил. Давайте вернемся к Миниху, Остерману и Бирону. Что, действительно «эффективные менеджеры»?

— Не надо ерничать Игорь Николаевич. Не сравнивайте с людишками из вашей эпохи. Те, кого я назвал, кроме Бирона, — «птенцы гнезда Петрова». Это о многом говорит. Думаете, Петр Первый зря приблизил их к себе? Они славно поработали на благо страны, и способны сделать еще больше, если вам удастся прекратить свару между ними.

— Каким образом?

— Вопрос сложный, вам предстоит самому найти на него ответ. Игорь Николаевич, если это удастся — Россия получит по-настоящему просвещенного и одаренного монарха, верных союзников — армию и флот, и искусную дипломатию. Вы опять чем-то недовольны, Игорь Николаевич?

— Да я по поводу переворота, который мне предстоит предотвратить…

— И что вас смущает?

— Помилуйте, чем вам Елизавета не угодила? Вроде не самая худшая императрица в истории России…

— Не спорю, в ее правление многое делалось во благо страны, но зачастую не благодаря, а вопреки. Она была слишком занята интригами, балами, тайным браком и прочее. Вокруг нее собралось талантливое окружение. Короля играет свита. Поверьте, вокруг Иоанна соберется еще большее количество выдающихся людей. Кроме того, бедняга не достоин той участи, что для него уготовят в вашем мире. Годовалого, ни в чем не повинного младенца, свергнут с престола, когда немного подрастет — заберут от матери, кинут в тюрьму, где будут содержать в одиночной камере, а спустя двадцать три года убьют во время попытки освобождения, предпринятой поручиком Мировичем.

Я содрогнулся, представив картину заключения в тюрьме несчастного ребенка.

— Сколько у меня времени?

— Немного. Переворот состоится в ноябре 1741-го года.

— Шесть лет, всего шесть лет, — задумчиво произнес я.

— Да, и за эти шесть лет вам предстоит проделать путь из низов в верхи. Карьеру здесь делают двумя способами — либо в качестве фаворита, то есть через постель, либо на поле боя. Первый путь проще, второй — намного сложней. Какой выбираете?

— Ненавижу альфонсов.

— Значит, армия, — резюмировал Кирилл Романович.

— Да.

— Тогда учтите, легко не будет. Никто не даст гарантий, что вы не погибнете на поле боя, не умрете от болезни или ран. Я не смогу вам помочь.

— Позабочусь о себе сам. Кирилл Романович, ответьте на один вопрос — что со мной произошло там, откуда я родом?

— Вы точно хотите услышать правду?

— Да!

— Мы успели перенести вас до того, как вы погибли.

— Как погиб?! — едва не закричал я.

Кирилл Романович потупился.

— Офис вашего друга находится на втором этаже, не так ли…

— Да, на первом обменник какого-то банка.

— Совершенно верно. Вы приехали в тот момент, когда на банк налетели грабители. С самого начала ограбление пошло не так. Вам, также как и несчастному Дитриху, не повезло. У грабителей не выдержали нервы. Они открыли стрельбу. Вас застрелили почти в упор.

— Рискну предположить, это была еще одна причина, по которой выбор пал на меня.