Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер

Но если простое материально-техническое обеспечение означало, что любое решение переехать куда-либо не могло быть принято легко, нет сомнений в том, что в этом случае все действительно замыкалось на политику. Высокопоставленных воинов нужно было убедить, что потенциальные возможности, предоставляемые хаосом в Константинополе, являются достаточно многообещающими, чтобы сделать такое огромное усилие, стоящее всех хлопот. И опять изменение общей обстановки помогло Тиудимиру и Теодориху. Подтвержденный факт: группы населения с установившейся традицией массовых переселений в большей степени, чем оседлые группы, готовы (даже если история пропустила одно или два поколения) к тому, чтобы использовать дальнейшее переселение в качестве стратегии для своего развития. И по крайней мере военная элита – ключевая группа, которую нужно было убеждать, – имела давно установившуюся историю миграции. Они являлись потомками готов, которые совершили – возможно, в несколько более коротких этапов – одно долгое путешествие от берегов Балтики до Черного моря в III и начале IV в., и еще одно – с востока Карпатских гор до Среднедунайской Венгрии в конце IV и V в. А раз так, то их легче было убедить в том, что пускаться в путь имеет смысл[26].

По крайней мере, некоторых из них. Ради всех потенциальных выигрышей Теодорих склонил своего отца пуститься в эту, безусловно, большую авантюру. Пока в начале 470-х гг. в Западной Римской империи, попавшей в яростный вихрь, грозивший задуть ее последние тлеющие угли, истощались денежные запасы, а следовательно, и сокращалось число солдат, ее восточная половина оставалась полна жизни. Аттила был повержен, с Персией заключен мир, а приток в Константинополь доходов от налогов из ее восточных провинций – источник жизни ее армий – был абсолютно цел. Поэтому появление на ее территории в качестве незваных гостей – даже если вы заявляете, что хотите помочь, – должно было вызвать значительные трудности, и никто в группе готов, имевший хоть сколько-нибудь мозгов, ничуть не сомневался в том, что так оно и будет. Неудивительно, что решение о перемене места жительства вызвало среди готов раскол – и очень серьезный.

В источниках конца IV–V в. зафиксировано несколько случаев, когда группы неримского населения типа паннонийских готов стояли перед соизмеримыми решениями на предмет того, перебираться ли им на новое место или оставаться на старом. Во всех случаях прилагались как положительные, так и негативные мотивы (в данном – соответственно большие богатства, потенциально доступные на земле Восточной Римской империи, с одной стороны, и уменьшающаяся нажива от яростного соперничества за главенство на Среднем Дунае – с другой), хотя баланс между ними был различным. Первых готов – тервингов и греутунгов, которые переправились через Дунай в 376 г., например, привлекло сюда, как и паннонийских готов, потенциальное богатство Римской империи, но именно жестокость гуннов заставила их тронуться с места в первую очередь. Во всех случаях, о которых есть сколько-нибудь подробные свидетельства и определенные мотивы, такие переселения вызывали политические расколы в тех группах, которые собирались их предпринять. Это отражает степень стресса, связанного с основными миграциями, даже для населения к ним привычного. Это, естественно, принимало такую форму, когда одна влиятельная группа среди вождей агитирует за переселение, а другая приводит доводы против. В случае паннонийских готов Иордан пишет следующее:

«Так как военная добыча, захваченная у одного и другого соседних племен, уменьшилась, готам перестало хватать пищи и одежды, и мир стал противен людям, для которых война давно уже приносила предметы первой необходимости. Так что все готы пришли к своему королю Тиудимиру и с великим шумом стали просить повести свою армию в каком-нибудь направлении, в каком он пожелает. Он позвал к себе своего брата [Видимира] и, бросив жребий, повелел ему идти в земли Италии… сказав, что он сам как более сильный пойдет на восток против более могучей империи».

Это еще один момент, когда Иордан по крайней мере отчасти воспроизводит подчищенную версию прошлого готов, которую Кассиодор сочинил при дворе Теодориха в Италии. Бросание жребия не только частично камуфлирует сугубо грабительские намерения, с которыми вожди готов собирались двигаться на восток, но пытается скрыть четкое разделение между ними. Третий брат Видимир был явно не рад следовать за Тиудимиром в Восточную Римскую империю, и я больше чем уверен, что Тиудимир воспользовался этим ритуалом, чтобы исключить его из состава своей группы.

Возвращение Теодориха в Паннонию во взрослом возрасте заново открыло эту вечную банку с червями, коей являлось наследственное право. Пока что власть делили три брата из рода Амалов, а когда старший из них погиб, бразды правления перешли к следующему по возрасту. Однако в поколении Теодориха такие договоренности были неприменимы, хотя он имел по меньшей мере одного брата – Тиудимунда. На мой взгляд, ясно как божий день, что Тиудимир использовал спор насчет перемещения на Балканы, чтобы представить второстепенным вождям свое решение текущей дилеммы наследования: его старший сын, недавно прибывший из Константинополя и одержавший победу над сарматами, должен быть предпочтен своему младшему брату. Никакие сомнения не обсуждались до решающего момента, так как Тиудимир не мог позволить себе потерять слишком много воинов, имея в виду грабительское вторжение на Балканы Восточной Римской империи, но хорошо спланированный ход сработал. Видимир (как до него Беримунд в предыдущем поколении) отправился на Запад, освободив Теодориха от необходимости доказывать собственные права, и взял с собой лишь небольшое число своих сторонников (возможно, лишь свою семью – ведь у него все же был сын, что являлось еще одной причиной для Тиудимира и Теодориха желать его ухода – и личную охрану, численностью не превышавшую нескольких сотен человек). Эти беженцы больше не фигурировали как независимая единица и вынуждены были поступить на службу к королю вестготов Эвриху в Галлии[27]. Это завершило драматический переворот, начало которому положило возвращение Теодориха из Константинополя: вопрос наследования был решен, и паннонийские готы готовились к переходу по римским дорогам на Балканы, открывшиеся перед ними благодаря захвату Теодорихом Сингидунума.

Эпидамн

Чтобы заставить двигаться в одном направлении одновременно 10 тысяч отборных воинов вместе с их чадами и домочадцами, сельскохозяйственными орудиями труда, скотом и таким количеством личного имущества, которое могло вместиться в их многотысячные повозки, требовалась недюжинная организация. Скопления людей на дорогах должны были быть экстраординарными. Один из самых западающих в память исторических фактов, которые когда-либо мне попадались: обозу, перевозившему раненых солдат Конфедерации домой после битвы при Геттисберге, требовалось 24 часа, чтобы проехать какое-то место. Обоз готов, двигавшийся на юг через Балканы в 472 г., не мог быть короче, хотя и не являл собой такое жалкое зрелище. Проблема, с которой столкнулись Тиудимир и Теодорих, состояла в том, что с таким гигантским обозом за спиной передвижение было ограничено главными дорогами. Да и на самом деле имелась лишь одна главная дорога. Гористая местность Балкан и по сей день ограничивает путешествие несколькими магистралями. В этом случае долина Аксия (Вардарская долина) – главный маршрут. Для части его протяжения имелись два варианта, и Иордан недвусмысленно отмечает, что оба они были использованы. После взятия города Наисса (современный Нис) Тиудимир направился прямо на юг, в то время как Теодорих повел свое войско вокруг к Ульпиане через крепость Геркулий (карта 2, с. 50). Однако у них обоих был один и тот же пункт назначения – Фессалоника, столица римских Балкан и место заседания префектуры провинции Иллирикум, отвечающей за все к западу от ущелья Суччи. Здесь им оказал сопротивление патриций Илариан, посланный навстречу к ним с теми силами, которые он сумел собрать; и переговоры начались. Стратегия готов была прямая: создать угрозу Фессалонике, предложить переговоры вместо сражения и посмотреть, с чем придет империя к столу переговоров.