Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

И все-таки в последний момент перед расставанием он получил от Тессы утешительный приз.

— Я устраиваю вечеринку, — сказала она. — В честь моего дня рождения. Двадцать шестого, в клубе «400». Если получится, Майло, обязательно загляните.

— Это новые портьеры? — спросила миссис Фейнлайт. — Мне казалось, в этой комнате были синие.

— Я заказала их к весне, мама, — ответила Ребекка. — Тебе не кажется, что они смотрятся веселее?

— У тебя, должно быть, денег куры не клюют — заказывать новые портьеры только потому, что пришла весна! К тому же я никогда не любила желтый цвет. — Миссис Фейнлайт вернулась к своей бараньей отбивной.

Было двадцать первое марта; Ребекка, Майло и Мюриель праздновали день рождения миссис Фейнлайт. После ланча мать должна была открыть подарки, потом Ребекка подаст чай с тортом, а вечером Мюриель отвезет мать домой. Ребекка как-то попыталась пригласить Мейсонов в надежде, что вечер пройдет веселее, однако он превратился в полную катастрофу: миссис Фейнлайт невзлюбила Глен и вела себя с ней откровенно грубо.

Майло сказал:

— Кому-нибудь добавить вина?

— Я никогда не пью вина за ланчем, — отозвалась миссис Фейнлайт.

Майло подлил вина Ребекке.

— Мюриель?

— Да, пожалуйста.

Миссис Фейнлайт сказала:

— Я прекрасно помню молодого Томми Маккинтайра. Образованный юноша, из хорошей семьи. Пьянство его погубило.

— Не думаю, что мы закончим свои дни, валяясь в канаве, — ответила Ребекка.

— Ребекка, что за выражения! Постыдись! — Миссис Фейнлайт с упреком посмотрела на Майло, словно это была его вина.

— Надо же, — быстро вступила Мюриель, — какая прекрасная погода выдалась на твой день рождения, да, мама?

— Погода? — Миссис Фейнлайт посмотрела в окно. На улице было солнечно и ясно. Кое-где уже расцветали первые нарциссы.

Мюриель настаивала:

— Наконец-то пришла весна. Когда светит солнце, чувствуешь себя гораздо лучше.

— Я бы чувствовала себя лучше, будь у меня внуки. Не хочется веселиться, когда знаешь, что твой род умирает.

Мюриель вытащила из рукава носовой платок и громко высморкалась. Беседа прервалась, все четверо сидели в молчании.

Первой пришла в себя Мюриель.

— Джоанна Мур заразилась ветрянкой, это точно, — сказала она. — Утром у нее появилась сыпь и поднялась температура.

— Надо же, — заметила Ребекка, — какая неприятность.

— Родители никогда не сообщают нам правду — просто присылают справку и все, а это ни о чем не говорит.

— Какую справку?

— Справку о карантине. Джоанна сказала, что ее брат приехал на пасхальные каникулы больной ветрянкой. Родители не должны были отправлять ее назад в школу. Хотя, конечно, миссис Мур Джоанне не мать. Помните, я рассказывала, что первая миссис Мур сбежала с каким-то певцом из бара?

— Мюриель! — одернула дочь миссис Фейнлайт.

— Ничего страшного, мама, все и так знают. Об этом писали во всех газетах.

Мюриель была ужасной сплетницей. Ребекка старалась поменьше делиться с сестрой подробностями своей личной жизни. Она ни слова не сказала Мюриель о романе Майло с Аннетт Лайл. Вспомнив об этом, Ребекка перевела взгляд на мужа. Было ясно, что он потерял нить разговора. Он с ее матерью никогда не ладил, и Ребекка могла бы списать тень озабоченности на его лице на счет обычной скуки, если бы он не выглядел настолько отсутствующим. Это выражение она замечала не в первый раз за последние несколько недель, и у нее уже закрадывались смутные подозрения.

Мюриель продолжала говорить.

— Сейчас они отдыхают на юге Франции…

— Кто?

— Родители Джоанны, конечно.

— О, понятно, — протянула Ребекка.

— Очень жаль, что она заболела прямо перед турниром. Джоанна — одна из наших лучших нападающих.

— Надо же!

— У Анны на этой неделе мало шансов, однако у Виктории есть сильные игроки. — Четыре отделения школы Вестдаун носили имена английских королев. — Пожалуй, придется взять в команду Имоджен Кастерс, хоть она и слабовата. Слава богу, Фредди Николсон в отличной форме — свидетельством тому прошлый матч.

Майло вздернул голову:

— Николсон?

— Да, Фредди Николсон, — повторила Мюриель и саркастическим тоном добавила: — Я и не знала, Майло, что ты интересуешься лакроссом.

— Но это же мальчик! Я не знал, что мальчики играют в лакросс.

Мюриель засмеялась.

— О нет, ничего подобного! Надо же, какое забавное совпадение. Фредди — девочка. Ее зовут Фредерика, но мы обычно называем ее Фредди. А вообще, изначально лакросс был мужской игрой. Ее придумали индейцы, и хотя с тех пор правила сильно изменились…

Мюриель продолжила свой монолог о происхождении лакросса. Майло не отрываясь смотрел на нее, но тут поймал настороженный взгляд Ребекки, изобразил на лице свою самую очаровательную улыбку и сказал:

— Никогда не разбирался в спорте. Думаю, это не для меня. — Потом он вылил остатки вина из графина себе в бокал и выпил. Чуть поспешно — отметила про себя Ребекка.

После ланча, когда Майло удалился к себе в кабинет, а мать прилегла отдохнуть, Ребекка с Мюриель вышли в сад.

— Как твоя простуда? — поинтересовалась Ребекка.

— Ничего особенного. Уже проходит. Я подумывала взять отгул, но… — Мюриель пожала плечами.

Не такая высокая и стройная, как Ребекка, Мюриель была одета в твидовый костюм темно-желтого цвета; из-под жакета выглядывал вязаный коричневый жилет. Она никогда не пользовалась помадой или пудрой, а волосы ей стригла та же девушка, которая приходила в школу раз в месяц, чтобы подстричь учениц. У нее были серо-голубые глаза и гладкая кожа. Ребекка считала, что сестра уделяет недостаточно внимания свой внешности, и как-то раз даже предложила поехать вместе с ней в Лондон и купить ей одежду, но Мюриель ответила, что ненавидит ходить по магазинам и не желает тратить полдня на то, чтобы толкаться в «Селфридже».

Ребекка заметила, что нос у Мюриель покраснел и начал шелушиться. Она выглядела усталой.

— В любом случае, я рада, что ты приехала, — сказала Ребекка и обняла сестру. — Как прошла неделя?

— Вообще-то, не очень. Вчера я поругалась с мисс Лоусон.

Мисс Лоусон, заместительница директрисы, была моложе Мюриель и поступила на работу в школу год назад.

— Что случилось?

Мюриель рассказала. Она планировала отправить несколько стульев из комнаты старших девочек на ремонт — их следовало заново обить, — но мисс Лоусон отменила ее распоряжение, якобы с целью сэкономить деньги. Ребекка поняла, что недовольство сестры было вызвано ревностью: мисс Лоусон распоряжалась в школе, которую Мюриель считала своим домом.