Невеста морского чудовища - Бри Ош

нет, — с сомнением в голосе прошептала служанка, будто стены нас подслушивали.

От удивления я даже перестала мысленно брыкаться. Мне показалось? Или она действительно это сказала?

— Совсем? — и все равно ужаснулась.

— Торчат три волосины. Я сама не видела. Передали. Носы какие-то как не носы, огрызки от орлиного профиля. Губы бледные, как у утопленника… — служанка осеклась и продолжила дальше, словно сама с собой. — А-а! То, что бледные я уже молвила. Так и не потеплели они!

Я стояла у кровати. Так там и присела, хорошо хоть не расплакалась. А то что же это из-за мужской красоты слезы лить? Только грустно стало так, за урода то замуж… Еще и за нелюбимого…

— Я пойду, — печаль мою с горы разглядеть можно было, а служанка в двух шагах стояла.

— Иди.

Теперь время быстрее побежало, только вот мне уже вовсе не хотелось, чтобы служанка приходила. Не зря боялась. Лицо ее сейчас, что и было, один в один утопленник. На морских что ли переглядела? Кровь от щек отлила, глаза-бусины распахнулись, как у кошки, а зрачки — точечки, точно призрака увидела.

— Что там? — с порога спросила я.

— Ваше Высочество…

— Говори же!

— Ваше Высочество…

Служанка бросилась ко мне, упала на колени у моих ног, обняла. Крепко-крепко так обняла, будто сестра младшая и затараторила.

— Ваше Высочество, нельзя Вам туда, это стыд!

— А ну, успокойся, — холодно одернула я ее, сама не на шутку испугавшись.

Только вот говорить спокойно не могла, лишь злилась. Устала бояться, устала неспокойной ходить. От злости своей устала. Думала ведь, что смирилась! Где там… Всякая гадость наружу лезет.

— Говори же!

— Ваше Высочество, четверо их!

И чего перепугалась, сама то поняла?

— Ты так и сказала, порталом прибыло четверо. Забыла?

— Нет же, Ваше Высочество, четыре портрета, — почти шепотом, — и все по вашу душу! — Переходя на писк.

Я нахмурилась, не до конца понимая, что это может значить.

— Ваше Высочество, нельзя Вам, как же можно, Ваше Высочество! — слеза покатились из ее девичьих глаз.

— Ты совсем из ума вышла?! Попей травок своих, вроде умная была, в порядок меня приводила. Только больно любопытная, а теперь что! — отмахнулась я.

— Но как же, Ваше Высочество…

— Что тебе еще твои подружки нашептали? Не бывает так чтобы у одной жены четыре мужа. — Задумалась, и от мыслей своих тоже отмахнулась. — Не бывает!

Ко мне постучали, и мы обе замерли, сдерживая тишину за узду, будто нас застали за тайным заговором, но Пресвятая Матерь, так оно и было.

А сомнение кольнуло в бок. Маленький камушек, да так неприятно. Но его не вытащишь, душа — не башмак.

Ко мне зашли мужчины в черных одеждах, спина и плечи их была усыпана множеством звезд. А меня передернуло. Они это были! Они. Я от удивления даже а лицо не посмотрела, больно ткань интересная была, как будто капли так и не стекли с одежды, застыли, будто их зима пригрела. Поклонились молча, и я лишь тогда на них, белолицых, глянула. Не испугалась. Очень уж мне хотелось верить, что не испугалась. Все слова, сказанные о внешности, были правдой. Они на меня не посмотрели, лишь на служанку искоса, и стали уносить мои вещи, ничего не сказав.

Я вытаращила глаза, ведь не была готова к тому, что отъезд наступит так скоро.

— Ваше Высочество, нужно бежать, — громкий шепот пронесся по всей комнате. Или то было лишь в голове моей. Мужчины не обратили на это внимания, выполняя свою работу.

Я посмотрела на нее и цыкнула. Куда уж с ней то еще браниться!

— Не ходите, прошу Вас! — она была в истерике, и цеплялась за мое платье.

А я вдруг задумалась, что хочу обратиться к ней по имени.

— Как зовут тебя? — обескураживая служанку, спросила.

Она замешкалась, утерла нос серым платочком.

— Ави, Ваше Высочество. Ави зовите.

— Веди себя, как подобает королевской служанке, Ави, — я выше подняла подбородок. — Встань с пола и помоги мне собраться.

Глава 8

Я шла, окруженная охраной, опустив взгляд. Казалось, если хоть на мгновение подниму глаза, магическая сила пронзит меня, порежет мне руки тонким лезвием. А я и так себе больно делала, куда еще больней? Не хотелось смотреть на свое прошлое, которое заморозится в каменных стенах моей памяти. И никакая пыль, сквозняки не разрушат ее красоты. Как же хочется запомнить лишь хорошее! Как страстно я хотела кинуть тягостное в воду, словно булыжник, чтобы оно навсегда скрылось от взора и мыслей под толщей воды.

Я проходила коридор памяти и боялась, что не сдержусь и все-таки посмотрю на портрет брата. Больше всего я боялась услышать из его безмолвного рта упрек: “Ты плохо боролась”. Десятый портрет, одиннадцатый, еще один. В груди закололо. Если бы мы только сумели поговорить, я бы узнала, что он думает, какой даст совет. “Старание — путь к совершенству. Где же твое старание, Ласта?” У самого портрета ноги будто утонули в полу, не давая мне идти быстрее. Шаги растягивались, идя в разрез с моим дыханием. Стены зашептали мне, затягивая на моей шее петлю. Четырнадцатый. Грудь словно иголками кололо каждый следующий шаг. Я не удержалась, и почти минув золотую раму, у самого края, обернулась. Брат смотрел на меня тепло, он видел, что я чувствую, даже когда я сама не понимала этого. В нарисованных глазах не было осуждения, ни единой капли. Я свернула за угол и лишь на лестнице сумела вдохнуть свободно. И тогда голос в моей голове стих.

Зал украсили в честь прибытия морских. Я впервые видела черные бутоны роз, искусно сплетенные в венках с фиолетовыми лентами. Каменный замок стал еще холоднее, утонув в мрачности и строгости, но содрогался от роскоши.

— Ее Высочество, принцесса Ласта. — Представил меня глашатай.

Я почувствовала на себе взгляды заинтересованных глаз. Матушка смотрела тепло, отец строго, а Валлен одарил насмешкой. Я вернула ему кривую улыбку. Пусть и не помыслит поймать меня сегодня на слабости!

Пожилой поджарый мужчина с короной на голове, усеянной россыпью черных жемчужин, следил за моими кривляниями, сидя подле птичьего короля. Вид его безжизненных глаз тяготил по-страшному. Я не посмела также испытывающе осмотреть его, быстро отвела глаза и присела на место рядом с матушкой.

— Держи спину ровно, — заученно проговорила она, разглядывая морского короля.

Она так хотела, чтобы я ему понравилась, чтобы все гордились, ставили в пример. Чтобы долго и с придыханием вспоминали меня.

— А глаза — долу, — шепотом закончила я присказку матери.

С