Похищенная наследница - Барбара Картленд

Вот бы прочесть сейчас книги о Мексике!

По каким-то неведомым причинам отец никогда не рассказывал ей об этой стране.

Лишь однажды он сказал, что когда-нибудь хотел бы посетить Мексику и посмотреть на недавно найденные там пирамиды и гробницы.

Единственное, что помнила Орина, это то, что в 1500 году испанцы вторглись в Мексику и со времени их завоевания там говорят по-испански и что правление испанцев продолжалось вплоть до нынешнего века, а сейчас страна стала республикой.

«По-моему, вполне достаточно знаний, чтобы с легкостью путешествовать, — засмеялась она про себя. — В любом случае я узнаю гораздо больше из жизни».

Поздно вечером яхта вошла в небольшой порт.

Она узнала, что городок называется Садаро, но должного впечатления он не произвел.

— Надеюсь, местные жители окажутся дружелюбными, — ухмыльнулся капитан Беннет. — В противном случае мы надолго тут не задержимся.

— Дружелюбными? — удивилась Орина. — А какими еще они могут быть?

— Дело в том, что в некоторых частях Мексики местные жители не приемлют туристов и боятся незнакомцев.

— О Господи, а я и не думала об этом! — воскликнула Орина. — Я полагала, американцев любят везде, особенно там, где люди бедные.

В ее голосе была слышна нотка сарказма, но капитан ответил абсолютно серьезно:

— Деньги не всегда обладают всемогуществом, как мы привыкли думать, вот что я скажу. А сейчас подождите, я пошлю запрос — узнаем, что это за место, перед тем как встать на якорь.

Орина была уверена, что он суетится понапрасну.

Тем не менее на следующее утро она не удивилась, когда Джеймс сообщил ей:

— Капитан сказал, что люди в Садаро неплохие, но им ужасно не хватает денег, мисс, и они готовы продать нам последнюю рубашку и обувку.

— Да, его величество доллар снова победил! — съязвила она. — И все-таки я рада, так как мне очень интересно посмотреть на их жизнь.

— Но вы же не пойдете без сопровождения, мисс? — спросил Джеймс.

— Конечно, я пойду одна, и не спорь со мной, — твердо заявила Орина. — Ты знаешь, так же как и я, что, если бы миссис Карстрайт была жива, она бы все равно не пошла со мной.

Она бы решила, что на улице слишком жарко, а земля слишком тверда для ее ног.

— Ну хорошо, только не уходите слишком далеко, мисс Орина, — попросил Джеймс. — Ведь трудно предугадать, какие сюрпризы могут преподнести эти иностранцы!

Девушка рассмеялась.

Покончив с завтраком и переодевшись, она спустилась по трапу на грязный причал мексиканского городка.

С первого же взгляда стало ясно, что Садаро очень беден.

Краска на домах облупилась, стекла потрескались, а люди, которые уставились на Орину, когда она появилась, были одеты, как нищие.

Девушка продолжала идти от берега в сторону центра.

На главной улице среди всеобщей убогости построек донельзя вызывающе выглядело большое, пышное здание, ослепительно белое в лучах яркого солнца.

Орина остановилась возле магазинчика, где на прилавке красовались разнообразные фрукты.

Она по-испански спросила владельца магазина, кому принадлежит этот дом.

— Это дом управляющего, сеньора, — с уважением ответил он.

Орину так и подмывало спросить, почему это управляющий живет в таком процветающем доме, когда все остальные люди вокруг него наверняка прозябают в нищете.

Особенно это было заметно по детям.

Босоногие, в каком-то немыслимом тряпье, они в то же время были очень милы, чем-то напоминая маленьких щенков с голодными глазами.

Девушка купила несколько авокадо и бананов и протянула их троим стоявшим поблизости ребятишкам.

Через несколько секунд она была окружена толпой маленьких мексиканцев.

Но, как это ни показалось ей странным, вели они себя весьма пристойно, во всяком случае, деликатнее трущобных детей Лондона или Нью-Йорка.

Они ничего не просили и не хватали Орину за руку.

Они просто стояли и смотрели на нее.

Невозможно было уйти, не дав каждому из них хотя бы по одному фрукту.

Владелец магазина, надо сказать, был тоже очень доволен.

Когда она расплатилась с ним, к ней подошла девочка, одетая немного лучше остальных.

В руках у нее были карандаш и листок бумаги.

— Пожалуйста, сеньорита, — попросила она по-испански, — не Могли бы вы написать мне свое имя?

Вспомнив, как часто ее просили об этом в Нью-Йорке, Орина улыбнулась.

Взяв у девочки листок, она положила его на угол стола, заваленного фруктами.

— И еще, сеньорита, напишите, пожалуйста, мои имена!

— И какие же это имена? — поинтересовалась Орина.

— Мария-Тереза-Арабелла Лопес, — с умным видом ответила девчушка.

Орина рассмеялась.

— Такое большое-большое имя у такого маленького человечка! — воскликнула она.

Однако написала все ее имена, добавив в, конце свое.

— Большое спасибо, сеньорита. — Девочка сделала реверанс.

Орина вознамерилась продолжить прогулку, но стайка мексиканских детей неотступно следовала за ней.

Стараясь как можно четче говорить по-испански, она объяснила им, что фруктов больше не будет, но это не помогло — они продолжали преследовать ее.

Вскоре, понимая, что она же и спровоцировала их на такое поведение, Орина вернулась на яхту.

— Это невероятное место, — поделилась она своими впечатлениями с капитаном, который нетерпеливо ждал ее на палубе.

— В каком смысле? — не понял он.

— Ну, здесь я увидела сногсшибательный дом управляющего, на который, несомненно, потрачено огромное количество денег, хотя здесь же рядом, в деревне, дома выглядят просто ужасно, и вообще, насколько я заметила, местные жители одеты в какое-то тряпье.

— В это нетрудно поверить, — ухмыльнулся капитан Беннет. — Местное правительство зачастую коррумпировано, а здешние управляющие заботятся только о себе, а не о своих людях — Но тогда их должны увольнять! — гневно воскликнула Орина. — А дети! Мало того что они одеты в лохмотья, они к тому же еще очень худые.

— Я думаю, мы встретим немало таких уголков в Мексике, — попытался умерить ее гнев капитан. — В чем-то у мексиканцев уже наметился прогресс, но еще во многом они остались нецивилизованными. В то время как бизнесмены и золотоискатели процветают, индейцы подвергаются преследованиям и порабощению в такой же степени, как во времена испанских завоеваний.

— Хорошо, что папа не видит этого, он был бы очень расстроен, — задумчиво сказала Орина. — Он ненавидел жестокость, а я помню из школьных книг, как вели себя здесь испанцы.