"Халтура" - Джим Батчер

— Да.

Он кивнул:

— Ладно.

Я шагнула вперед, спустилась по низким бетонным ступеням, прошла еще чуть-чуть и встала лицом к лицу с Гард.

Мгновение она без всякого выражения смотрела на меня, потом перевела взгляд на пленников. Медленно покачала головой и проговорила:

— Вы сделали это.

Я ничего не ответила.

— Это — магия фоморов, — пояснила она. — Один из их младших чародеев и его вассалы.

— Зачем? — спросила я у нее. — Зачем они это делают?

Гард покачала головой и пожала плечами:

— Я не знаю. Но команды, подобные этой, работают в данный момент по всему миру.

— Не в Чикаго, — спокойно заметила я.

— Не в Чикаго, — согласилась она. И губы ее медленно растянулись в самой настоящей улыбке. Она поклонилась мне в пояс — старомодным плавным движением, с царственной грацией, и сказала: — Не много найдется смертных, которым достало бы отваги выступить против фоморов и их миньонов. Еще меньше — тех, кому достало бы мастерства выступить против них и победить. — Взгляд ее сделался серьезным, улыбка исчезла. — Хайль, Воин.

Дрезден знал бы, как ответить на такую анахроническую тарабарщину. Я склонила голову в ответном поклоне и сказала:

— Спасибо.

— Кажется, мой работодатель у вас в долгу.

— Я не для него это делала.

— Но то, что вы сделали, тем не менее очень важно, — сказала она. — Уже второй раз фоморы попытались внедриться в Чикаго — и потерпели поражение. — Мгновение она помолчала, а потом добавила: — Если, бы вы сказали ему, что хотите получить обратно свою работу, он бы сделал так, чтобы это произошло. Безо всяких дальнейших обязательств.

Долгую минуту я стояла молча и совершенно неподвижно.

А потом вздохнула, очень устало, и сказала:

— Даже если бы я была уверена, что он не попытается в итоге использовать это в качестве рычага… Если бы для меня этого добился Марконе, я бы этого не хотела. Я сделаю это сама.

Гард кивнула, пристально на меня посмотрела и снова оглянулась назад, в сторону склада.

— Есть еще одна возможность, которую вы могли бы рассмотреть. В «Монок-секьюритиз» всегда есть вакансии. Мой босс всегда рад тем, кто обладает соответствующим, — она скривила губы, — складом ума. Учитывая ваш опыт и навыки, вы, полагаю, могли бы добиться успеха в качестве одного из наших советников по безопасности.

— Чтобы работать на парней типа Марконе? — спросила я.

— Вам следует учесть, что это уже второе вторжение фоморов, — проговорила Гард ровным голосом. — И только за последние восемь месяцев в город пытались сунуться еще с полдюжины других. Все они были изгнаны благодаря действиям Марконе.

— Он раковая опухоль, — сказала я.

— Он держит слово, — ответила Гард, — а это, на мой взгляд, ставит его на уровень выше большинства ваших начальников. И кем бы он ни был, он защитил этот город. Это немаловажный факт.

— Всякий хищник защищает свою территорию, — сказала я. — Проехали.

В ее глазах блеснуло веселое изумление, и она покачала головой:

— Ваддерунг определенно нашел бы вас интересной. Даже цвет волос у вас подходящий. Не удивляйтесь, если он когда-нибудь вас позовет.

— Это свободная страна, — сказала я. — Хотите сказать что-нибудь еще?

Гард повернулась посмотреть на стремительно светлеющий горизонт на востоке и перевела взгляд на пленников:

— Похоже, у вас тут все под контролем.

Я кивнула.

— По поводу места происшествия особо не беспокойтесь, — сказала Гард. — Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь станет что-то разнюхивать в здешних местах.

На самом деле она имела в виду другое. Гард хотела сказать, что все улики — тела, патроны, оружие, вообще все — исчезнут. В том, что касается исчезновения улик, люди Марконе были очень и очень хороши. И в данном случае я, пожалуй, не возражала. Это защитит Уилла и Марси — оба они пролили там свою кровь, — да и меня, кстати, тоже.

И Гард не вынудила меня об этом просить.

Она подняла руку ладонью вверх — еще один из тех жестов, значение которых все забывают, за исключением одиночек, которые помешаны на своей работе, типа Дрездена. Я ответила тем же. Она одобрительно кивнула, села в свой автомобиль и уехала.

Уилл подошел и встал рядом со мной, глядя ей вслед. Потом оба мы повернулись и стали смотреть, как над кромкой озера начинает подниматься солнце.

— Его действительно больше нет, — тихо сказал Уилл. — Я о Дрездене.

Я мрачно устремила взгляд на воды, которые по всем рациональным признакам поглотили жизненные силы Дрездена, и ничего не ответила.

— Вы думаете, она говорила правду? Марконе теперь тот, кто принял на себя главный удар?

— Вероятно, — сказала я, — до некоторой степени. Но она была не права.

— Не права в чем?

— Дрезден не ушел, — сказала я и легонько коснулась рукой своей брови. — Он здесь. — Я коснулась слева обнаженной груди Уилла. — Здесь. Без него, без того, что он за эти годы сделал, ни вы, ни я не сумели бы этого осуществить.

— Не сумели бы, — согласился он. — Наверное, не сумели бы. Определенно бы не сумели.

— Есть множество людей, которых он обучал. Тренировал. Защищал. И он был примером. Ни один из нас никогда не сумеет стать тем, кем был он. Но вместе, может, у нас что-то и получится.

— Чикагская Лига Правосудия? — чуть улыбнувшись, спросил Уилл.

— Чур, я за Бэтмена, — сказала я.

На мгновение его улыбка перешла в самую настоящую ухмылку. Потом он посерьезнел:

— Вы правда думаете, что нам удастся что-то сделать?

Я решительно кивнула:

— Мы возьмем на себя его работу.

— Если у вас получится, это будет ловкий трюк, — сказал Уилл.

— Если у нас получится, — поправила его я. — Мне понадобится помощник, Уилл. Кто-то, кому я доверяю. Вы.

Он помолчал с минуту, а потом кивнул:

— Я в игре. Но вы говорите о некоторых очень… э-э… несопоставимых личностях. Сколько времени вам удастся продержаться?

Мой ответ удивил даже меня.

— Пока не вернется Дрезден.

Уилл нахмурился:

— Вы правда думаете, что это возможно?

Я покачала головой:

— Кажется, нет. Но… Этот голос внутри меня, он постоянно напоминает, что мы не видели тела. Пока не увижу…

Солнце взошло над горизонтом, мягко просвечивая сквозь окутавший озеро утренний туман, и омыло нас золотым сиянием, теплым и сильным. Мы обернулись посмотреть на пленников, и как только свет коснулся их, они задрожали. Затем начали шевелиться. Первой поднялась Джорджия.