Княжья воля - Константин Кудряшов

скоро очнется, скажешь, что я ушел и ты не знаешь куда. Все ясно?

Жох медленно кивнул и не сводил с меня настороженно-испуганного взора пока я вынимал из кольца на поясе Яромира боевой топор. В город мы ехали не на битву, поэтому кроме личного оружия, придающего определенный статус владельцу в любом месте будь то рынок или кабак, никакого защитного железа мы с лютичем при себе не имели. Меч при мне, а это уже кое что.

Я потуже затянул пояс на полушубке и засунул за него рукоять конфискованного топора. Ни щита у меня ни кольчуги, одна лишь вера в собственную удачу, злость и холодная решимость убивать. Кого нужно прижмурить я уже знал, потому что знал кто и по чьему заказу погубил мою женщину.

Резким движением вожжей я заставил скучающего Лошарика развернуть телегу и потрусить по знакомой дороге обратно в город. К моему удивлению неказистый коник быстро развил несвойственную его комплекции прыть и смело мчал дребезжащую, подпрыгивающую на каждом ухабе подводу как многократный призер гонок на повозках, словно ему, животному, предалось мое человеческое возбуждение.

Глухой, вибрирующий рык вырвался из моей глотки. Ну почему я не прикончил старого ублюдка когда он был в моих руках? Пожалел… Кретин! Тупой бычара! Уверовал в свою неуязвимость для любых его козней и даже слегка гордился, что держу в личных врагах целого боярина. Позабылся традиционный метод давления на несговорчивых и строптивых лиц через родственников и дорогих им людей? Нет, не позабылся, не принял в расчет, недооценил врага. Дождался непоправимого, идиот!

Рык перешел в протяжный стон на пределе дыхания. Настеганный в сердцах Лошарик рвал подковы, словно улепетывал от ядерного взрыва и чуть было не выбил страйк на городском мосту — четверо работных мужичков насилу успели увернуться от налетевшего на них разгоряченного скакуна и разразились в корму управляемой мной подводы отборнейшей бранью.

После едва не случившегося дтп я заставил коника резко сбавить темп и только миновав ворота Полоцка, куда меня пропустили без единого вопроса, несколько запоздало попытался прикинуть сколько человек Минай держит на своей усадьбе и сколько из них чего-то стоят как воины. Пришел к неутешительному выводу, что гадать тут бесполезно. Дрозд отзывался о дружине Миная как о неплохой, но сколько в ней бойцов не сказал. Предположим — десятка два, пускай — три, куда ему больше, их всех содержать нужно, а в мирное время без военных походов это ощутимо накладно. Десятка полтора дворни, этих тоже стоит брать в расчет, накинутся толпой любого мастера завалят. Итого — плюс-минус тридцать душ. Драться одновременно со всеми я не собирался, мне важно в терем пробиться, к Минаю, если он, конечно, дома, а не погулять вышел. Всех, кто встанет на моем пути к боярскому горлу — в расход.

Господи, если ты есть, прошу, сделай так, чтобы эта тварь была у себя в логове!

Терем боярина Миная стоял в восточном конце укрепленного города аккурат возле крепостной стены и располагался примерно в центре средней обширности надела. Невысокая усадебная ограда представляла собой частокол из острооструганных не слишком толстых лесин и имела всего лишь одни въездные ворота. Обосновывал усадьбу и ставил терем прежний хозяин, безвременно усопший боярин Головач, младшему братцу выпало лишь построить гридницу и заселить ее урманами. Терем как терем, ничего особенного. Квадратная двухэтажная коробка с надстройкой на двускатной крыше и крытым крыльцом со ступенями. Не дворец, но и не избушка простого обывателя, по меркам Заполотья — сущие хоромы.

К единственным воротам Минаевой усадьбы я Лошарика и направил. Когда я только запрыгивал в телегу имелась у меня мыслишка выкинуть из нее всю поклажу, чтобы коньку было полегче мчать меня в город, но поленился и не захотел терять времени. Теперь же похвалил себя за приступ нетерпеливости, так как груженая телега, въезжающая на подворья вызовет гораздо меньше вопросов у бдительной чади, нежели порожняя. Ну привез мужик на хозяйский двор кой какой товарец, привез — не увез, значит не уворовал, а наоборот достояние приумножил. Что с того, что у возницы рожа перекошена, может спина болит или шея беспокоит и не выражение сдерживаемой ярости пылает на физиономии, а гримаса боли…

Именно с таким расчетом я уверенно проехал сквозь раскрытые створки мимо сидящего на колоде скучающего привратника в полном боевом облачении. Срисовав наметанным взглядом кули и мешок с овсом в Лошариковом прицепе, молодой урман лениво отвернулся, потеряв ко мне интерес. Окрыленный успехом я вознамерился эдаким лихим макаром подъехать к самому теремному крыльцу, но меня поджидал крупный облом.

Боярское имение включало в себя не только ограду и терем, но и пару десятков хозяйственных построек: конюшню, хлев, рубленые клети, амбары и еще хрен знает для каких целей возведенные сараи. Большинство из объектов недвижимости выстроилось в две параллельные линии, образуя подобие узкой улицы как в американских городках в фильмах про Дикий Запад, протянувшиеся от ворот почти до самого терема. Нетипичное расположение для Руси, если мягко сказать, не слишком удобное как для ведения хозяйства, так и для обороны усадьбы от нападения. Но надо знать эту оригинальную семейку, чтобы не удивиться до состояния ступора. Я и не удивился, только зло сплюнул под хвост Лошарика, увидев, что весь этот великолепный проспект перегораживают две полуразобранные телеги, возле которых вертится работник с молотком в лапе. Нашел место для техосмотра, олух!

Я позволил Лошарику вплотную подвезти меня к ремонтирующимся телегам и рывком покинул место ездового. Вот он злодейский теремок, метрах в тридцати по прямой! Это я и пешком преодолею. Отшвырнув поводья, я направился в проход между обездвиженных колесниц.

— Э, ты к кому?! — решил проявить бдительность специалист по гужевому транспорту. Заорал мне в спину как заправский полицай.

— Исчезни, — зло и коротко бросил я через плечо, но мужик не послушался — сорвался догонять. Вот ведь приставучий! И молоток у него вполне себе убойный.

Не сбавляя хода, я резко развернулся и засадил холопу обухом топора по скуле. Мужик коротко вскрикнул и рухнул замертво между колес опекаемых возов.

— Никого не щадить! — бормочу под нос, затаптывая чувство жалости быстрыми шагами по направлению к боярскому терему, но не ступил и десяти шагов — из конюшни выскочили двое. Не дворовые шавки, а породистые северные кобели из Минаевой псарни. Правый от меня с копьем в руках, другой с топором. Кинулись одновременно, даже не удосужившись зайти с двух сторон. Ну, так это же просто подарок! У меня, может и не черный пояс