Все будет по-моему! Арка 8 - Wing-Span

носиком, затем, чихнув, выпалила: «От вас пахнет неприятностями, папа!»

Кён кисло улыбнулся: «О, я знаю, ха-ха…»

Вскоре малютка села за стол и, взяв пряник в рот, начала беседу с отцом.

Как выяснил Лавр, Жазель ничуть не соврала в своём описании Мии. Разве что она назвала её капризной, но из общения ничего такого не прослеживается. Похоже, малышка умышленно скрывает эту черту характера с какой-то целью, наверное, чтобы понравится.

Кён общался с дочкой на самые разные темы и молча дивился её интеллекту и зрелому характеру. В свои два с половиной года она непомерно умна, сообразительна, рассудительна и воспитана. Сердце поёт от радости при общении с ней, прямо как с Евой в своё время. Но Мия не такая скромная. Порой она задаёт смелые вопросы, хотя любая бы на её месте постеснялась. Девочка изучала и оценивала его, как своего потенциального родителя.

Дабы ускорить процесс и избавиться от ненужных барьеров, Кён позволил ей перейти на «ты», затем, поговорив о её пристрастии к фигуркам, создал у неё на глазах драгоценного дракона, из-за чего малышка обомлела от восторга. Она рассматривала его с щенячьим визгом.

{А почему бы не отнять такую прелесть у Кары?} — подумал Лавр и коварно подсунул дочке в руки джойстик, а затем сыграл с ней в «тамагочи» по выращиванию птичек.

Как оказалось, хитрый отец попал в самое слабое место дочурки, подкупив её сердце раз и навсегда. Старательно заботясь о птичках в игре, Мия аж расплакалась от счастья.

Два немых зрителя также увлечённо таращились на экран. Ланатель хотя бы сохраняла спокойный вид, но у телохранителя девочки и вовсе отвисла челюсть.

«Ладно, птенчик мой, пора закругляться. У меня есть ещё неотложные дела с твоей мамой. У нас с ней договорённость, что я смогу с тобой видеться когда угодно, так что уверяю, у нас ещё будет время, чтобы насладиться играми и общением друг с другом.»

«П-правда?! Ах… Папочка, постой! Я хочу узнать твою позицию… Твою… Ах, да, твою версию вражды с моей мамой! Нет, я обязана её узнать!» — настойчиво потребовала Мия.

Пожав плечами, Кён рассказал про их первую встречу на вечеринке Стоунов, подав демоницу, как высокомерную принцессу, ни во что его не ставящую.

«Вот, значит, с чего всё началось… Да уж, какая же моя мама балда!» — Мия сердито нахмурила тонкие бровки и скрестила на груди руки.

«Змея подколодная — лучше не скажешь.»

«А что было потом? Как именно ты ей отомстил за это?»

«С помощью её мамы организовал свадьбу между нами и…» — Кён покачал головой. — «А знаешь, тебе ещё рано знать об этом. Когда подрастёшь, я обязательно всё расскажу в подробностях. В общем, через девять месяцев родилась ты.»

«Ну во-о-от… Опять я это слышу! Не хочу быть маленькой!»

«Ты и так растёшь быстрее положенного. Ну ладно, пора прощаться…»

«Кстати!» — вдруг вспомнила Мия, подняв палец. — «Мама попросила меня передать тебе, чтобы ты не уничтожал мой дом.»

Кён улыбнулся, найдя милым такую откровенность. Нарочно она это делает или нет, но в общении с ней само собой складывалось ощущение родственной близости и полного доверия.

«Передай маме, что если она не будет делать глупостей, то всё с твоим домом будет в порядке. Я и сам не хочу сеять хаос, но если мне не оставят выбора, то я сделаю то, что пообещал. Мужчины держат своё слово.»

«Ну блин, почему ты такой классный?!» — надула губки Мия, дав итоговую оценку своему новоиспечённому папочке. — «Так, всё! Я решила! Вам с мамой надо помириться, и я знаю, как это сделать! Слушай план…» — приложив ребро ладони к губам, она заговорщически прошептала. — «Когда она придёт забрать меня домой, я кинусь к тебе в объятья и со слезами закричу, что не хочу отпускать, а ты…»

От слов дочки у Кёна упало настроение. От мыслей о том, какую боль ей причинит смерть мамы в будущем, стало больно на сердце. Увы, но всё уже решено. Её желанию не суждено сбыться. Парень собирался прикончить Кару сразу, как сможет. Сейчас такой возможности нет, но она появится, если он успешно захватит её душу. Впрочем, всё равно сперва он использует демоницу для выкачивания ресурсов из империи демонов…

Лавр покачал головой, перебив дочку: «Птенчик мой, пожалуйста, хватит. Я не собираюсь с ней мириться. Слишком поздно. Из-за неё умер дорогой мне человек.»

«Умер?» — Мия непонимающе захлопала ресницами.

Кён рассказал некоторые подробности про смерть её бабушки и дедушки, которым Кара отомстила по ошибке, а также про Лейлу, которую он намеревался спасти, но из-за демоницы проиграл на турнире, что привело к её казни. Пусть она убила её лишь косвенно, но это не меняет сути: дорогого для него человека уже нет.

«Как же так…» — Мия потупила опечаленный взгляд. Со стороны папы Кара действительно заслуживает худшего, но со стороны мамы можно сказать то же самое про Кёна. Две такие противоположности, но у каждого своя правда.

Малышка не могла выбрать сторону, потому что в таком случае ей придётся ненавидеть одного из родителей, а она этого не хочет. Она любит маму, и ей очень нравится папа. Она желает их помирить! Получается, есть только один выход.

Мия уверенно посмотрела на папу: «Мёртвых не вернёшь, а жить нужно в мире! Зачем враждовать, когда можно обниматься?! Тем более, вы друг другу нравитесь!»

«С чего ты это решила?»

«Н-ну… Будь иначе, мама не держала бы у себя твоего феникса, напоминающего о тебе… А ещё она опоздала, пока наряжалась для тебя! И ты тоже явно рад проводить с ней время наедине… Я вас целую вечность ждала, пока вы там выясняли отношения! А ты ещё хочешь с ней увидеться, сам сказал!»

«Ты не так нас поняла…» — не согласился Кён.

«Я слышала, что от ненависти до любви один шаг, и я помогу вам его сделать! Обещаю, я не отступлюсь!» — Мия стиснула кулаки и вперила в отца необычайно твердый для ребёнка взгляд.

«В эту игру можно играть вдвоем.» — спокойно произнёс Кён, приняв вызов на дуэль в гляделки.

«Сдавайся и мирись с мамой! Отбрось бессмысленную вражду! Я помогу!» — потребовала девочка, топнув ножкой и вытянув губы, как типичный герой низкосортного боевика.

Рогатый телохранитель переглянулся с Ланатель и смущённо отвернулся.

Кён вздохнул и активировал «Взгляд повелителя» на долю процента.

Глаза Мии округлились от страха, и она задрожала, словно лист на ветру, однако