Империя смотрящего - Евгений Сухов

— Ничего не говорит. А что?

— А то, что есть люди, которые видели тебя с этим человеком. — Захар лукавил. — Это он заказывал тебе сейфы?

Вопрос прозвучал как утверждение. Несколько секунд Клещ сидел неподвижно, переваривая услышанное. Его застывшее лицо напоминало маску. Вот только зрачки, все более сужаясь, указывали на то, что где-то в его подкорке, в беспощадной нервной борьбе, погибали мириады нейронов.

Неожиданно он улыбнулся:

— А ты молодец, не ожидал. Хорошо работаешь. Ума только не приложу, где ты мог нас засечь? Может, когда я к нему в машину садился? Ну, да ладно, — рубанул он рукой. — Да, это он отдавал распоряжения. Только поначалу я не знал, кто он такой. Думал, что он из конторы, они в Лефортове толпами ходят. А потом по ящику его увидел.

— Ты был удивлен?

Клещ скривился:

— Не то слово!

— Там была книга. Что это за книга такая?

— Ты знаешь и про это?

— Да.

— Сначала я не понял, зачем она хранится в таком серьезном сейфе. Думал, случайно. Но потом обратил внимание, что обложки у книги очень толстые. Я разорвал одну из них, и оттуда выпал конверт…

— Не тяни, что в нем было?!

— Дискета. Ну, это настоящая бомба. Компра на вице-премьера! Если о ней узнают в конторе, то ближайшие десять лет он проведет в Лефортове, если не хуже. — Немного помолчав, Клещ добавил: — Знаешь, могут затянуть петлю на шее по-тихому. И все!

— Так что там было?

— Когда он работал в Думе, то возглавлял какую-то подкомиссию, что-то связанное с экологией. Пользовался большим влиянием. Так вот, на него вышли западные спецы и за миллион баксов предложили помочь им перегнать на территорию России состав с ядерными отходами.

Маркелов кивнул. Он помнил это дело. Некоторые данные просочились в печать, в прессе была развернута большая кампания, что подобная акция даст экономике России дополнительно сотни миллионов долларов. Однако в печати ничего не сообщалось, что это был как бы пробный шар и скоро из Европы в сторону российских границ двинется уже не менее полусотни подобных составов. Дай им волю, так они все заполярные заповедники завалят радиоактивным хламом!

— Так, дальше.

— Деньги он взял! И этот факт был зафиксирован на пленке. Эшелон границу так и не прошел. Шадронов просто не рассчитал свои силы и не сумел перетянуть его через границу.

— Значит, получилось, что он «кинул» своих зарубежных партнеров?

— Получается, что так. Обычно таких вещей не прощают.

— Но каким же образом дискета оказалась в сейфе у Беляева?

Клещ пожал плечами:

— Я так понимаю. Он выкупил ее, хотел держать вице-премьера на коротком поводке. Знаешь, меня вот что занимает. Ведь твой шеф развернулся сравнительно недавно. Каких-то лет шесть назад у него не было больших денег. А тут вдруг получил такое огромное хозяйство! Откуда у него такие деньги? Криминал? Спецслужбы? Если так, тогда появление кассеты в сейфе «Российского ковчега» объяснимо.

— А что ты сделал с деньгами. Там было пятьсот тысяч!

— Глубоко копаешь! Верно, были хрусты, — горестно вздохнул Кирилл. — Только деньги уперли.

— Как же это?

— А вот так! Снял я одну шалаву с Ленинградки. К себе привел. Выпили с ней немного. Помню только, что я на нее заползал, а потом все отрубилось. Видно, она сыпанула мне в бокал какую-то отраву… Ладно, — махнул рукой Клещ. — Легко пришли, так же легко и ушли!

— И ты ее не искал?

— Как не искал?! Только не нашел. Про нее никто ничего не знает. Слиняла, наверное, куда-нибудь к себе в Гадюкино… А может, сутенеры придушили, чтобы свидетелей не осталось. Такие деньги любому голову задурят!

— А куда ты дел дискету?

— Дискету она тоже уперла! Хорошо, еще не прирезали.

Было похоже, что Клещ не врал. Подобные операции были в стиле ФСБ.

— Понятно…

— Женщину ты помнишь?

— А то?! — возмущенно протянул Клещ. — Я ее, стерву, и на том свете не забуду!

— Это она? — показал Захар фотографию Елизаветы.

Глаза Клеща удивленно округлились:

— Она самая! Так ты ее нашел?!

— Пока нет.

— Как ты ее вычислил?

Маркелов пожал плечами:

— Просто больше некому…

— Что ты думаешь делать?

— А что ты предлагаешь?

— То же самое, что и в прошлый раз, — его надо убрать!

Все становилось на свои места. Шадронов действительно решил прибрать к рукам компанию. Он завладел дискетой и теперь решил рассчитаться с Беляевым по полной программе.

Еще неделю назад Маркелов и мысли не допускал, что вопрос встанет таким образом. Сейчас же он готов был обсуждать детали предстоящей операции.

— Как ты это себе представляешь? Он все время ходит с охраной.

— Не всегда. Есть место, где он появляется без охраны.

— Женщина? — быстро уточнил Маркелов.

Клещ широко улыбнулся:

— Да. Он бывает у нее раз в неделю. По субботам. С восьми вечера до одиннадцати. Женщина молодая, красивая, у нее двухлетний ребенок, девочка. У меня такие подозрения, что это его ребенок. Живет на две семьи.

— Где же она живет? — осведомился Маркелов. В голове у него уже обозначился некоторый план действий. Может, не мучить себя долгими сомнениями и разрешить проблему одним точным выстрелом!

— В Зеленограде.

— Ну и как ты думаешь, это можно сделать?

— Имеется кое-какой план. Когда он приезжает к этой женщине, то машину оставляет без охраны. Можно заложить радиоуправляемую мину.

— Хлопотно. Его убийство вызовет большой резонанс. Землю рыть будут. Могут выйти и на нас. Контора, когда ей наступают на хвост, умеет работать эффективно. Надо организовать несчастный случай. Все нужно продумать до мелочей. Давай встретимся завтра!

Клещ поднялся. По его лицу Маркелов видел, что разговор давался ему нелегко.

— Хорошо.

* * *

Оставшись один, Маркелов подсоединил анализатор голоса к диктофону и нажал на кнопку воспроизведения. Захар привык доверять своим внутренним ощущениям, а они сигнализировали о какой-то скрытой опасности. Следовало все проверить как следует еще раз!

Когда человек лжет, он как бы совершает над собой психологическое насилие, что тотчас отражается на его нервной системе. Потому что естественное поведение человека — это искренность. И то, что идет вразрез с естеством, невольно вызывает отторжение и, как следствие, приводит к сбою нервной системы. Сбой этот может не улавливаться визуальным наблюдением, но зато отчетливо обозначается на шкале анализатора.