Любовь и золото - Игорь Зарубин

— Уж не задохнулась ли?

Он с удовольствием приложил ухо к ее груди и долго прислушивался. Остальные с завистью глядели на него.

— Ну как?

Наконец он поднял голову.

— Вроде, жива…

По очереди послушав, бьется ли еще Надино сердце, они пришли к выводу, что она дышит.

— А может, сделаем непрямой массаж сердца? — предложил самый бойкий.

— Или искусственное дыхание…

Однако, осуществить спасательные процедуры им не довелось — Надя зашевелилась и открыла глаза.

— Где я?

Солдаты сразу приняли строгий и серьезный вид, а сержант громогласно объявил.

— Именем Французской Республики вы арестованы за несанкционированное проникновение на территорию закрытого военного объекта!

Надя снова уронила голову на камень.

Виктор и Вадим очухались уже на военном катере, куда их перенесли солдаты.

Надя сидела у иллюминатора и с тоской смотрела на удаляющийся песчаный берег Мороруа.

— Надь, а где это мы? — спросил, придя в себя, Вадим.

— На военном катере, — не поворачивая головы, ответила она.

— Нас что, арестовали?

— Ты жутко догадливый.

— Ну и дела! — Виктор сел на своей койке. — Чего делать-то будем?

— Что уж тут поделаешь? — отозвался Вадим. — Теперь нас точно депортируют.

— Да-а, — протянул Виктор. — Приедем — и прямо к Роме Наливайко в лапы…

— А главное — клад не нашли…

Виктор вдруг задумался.

— Ребята, — сказал он через несколько минут, — вы что-нибудь помните до того, как мы отрубились?

— Я так вообще гораздо раньше вас сознание потеряла, — отозвалась Надя.

— А я… — неуверенно сказал Вадим. — Нет, я ничего не помню.

— Вот и я тоже мало что запомнил. Только, кажется мне, что я видел золото, бриллианты, монеты…

Вадим с сомнением покачал головой.

— Может, это тебе приснилось?

— Конечно, приснилось, — сказала Надя. — Я-то ведь очнулась еще в пещере, и никакого золота там не было.

Виктор снова задумался.

— Нет, ну я же точно помню. Три больших сундука…

— Померещилось, Витюня. От недостатка кислорода. Если бы мы откопали клад, куда же он тогда делся?

— Не знаю.

Вдруг они заметили, что двигатели катера заглохли. Через минуту раздались две длинные пулеметные очереди. Море было таким же пустым, как и раньше.

Как всегда жизнерадостный и улыбающийся, телеведущий Си-Эн-Эн стоял на корме небольшого белого корабля с микрофоном в руках. За его спиной расстилался голубой безбрежный океан, на волнах которого, метрах в трехстах, покачивался темно-серый военный катер с номером на борту, а вдали виднелся узкий желтый берег острова Потейто. Ведущий откашлялся, расплылся в еще более широкой улыбке и начал:

— Мы ведем свой репортаж из района атолла Мороруа, где завтра утром планируется произвести испытательный ядерный взрыв. Как вы уже, наверное, знаете, мировая общественность резко осудила эти планы правительства Франции, так как взрыв означал бы фактически прекращение действия Договора о запрещении ядерных испытаний. Да, многие осудили это, но некоторые пошли дальше. Они отправились на атолл, чтобы напрямую воспрепятствовать ядерным испытаниям. Мы находимся на борту судна «Рейнбоу Уорриор II», которое принадлежит организации Гринпис, занимающейся охраной окружающей среды и известной своими, э-э, нетрадиционными методами. За спиной у меня вы видите остров Потейто, который входит в гряду атолла Мороруа, а также корабль военно-морских сил Франции, который препятствует гринписовскому судну войти в лагуну. Только что прозвучали предупредительные выстрелы. С просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию, мы обратились к активистке движения Гринпис Фифи Брассанс.

Он повернулся к появившейся рядом с ним Фифи.

— Мадемуазель Брассанс, что вы можете сказать по поводу действий военных?

Лицо Фифи выражало крайнюю степень озлобленности.

— Какие тут могут быть комментарии?! Они задерживают в заложниках наших друзей из российского Гринписа и требуют, чтобы мы убрались отсюда. Только что они стреляли по воде. Я лично думаю, что этим дело не ограничится. От них можно ожидать всего, чего угодно. Поэтому я требую срочной связи с президентом Франции!

— А о чем вы собираетесь с ним говорить?

— Я хочу, чтобы он отдал приказ освободить членов нашей организации и отменил испытания.

— Скажите, а вы собираетесь ставить перед президентом какие-то условия?

— Да! Мы не уйдем отсюда никуда! Мы будем стараться всеми путями проникнуть на атолл! То, что это в принципе возможно, уже доказали наши друзья из России. Мы обязательно воспрепятствуем этому взрыву.

— Итак, — комментатор несколько отстранился от нее и подошел к камере, — мы постараемся организовать прямую связь Париж — архипелаг Туамоту, с тем чтобы противники ядерных испытаний могли непосредственно обратиться к правительственным чиновникам со своими требованиями. А пока будем следить за дальнейшим развитием событий. В настоящий момент идут переговоры с военными о выдаче арестованных гринписовцев. Военные не соглашаются, мотивируя это тем, что они были задержаны на территории секретного объекта, где рыли подкоп, чтобы, проникнув в шахту, сорвать испытания. Судя по всему, члены этой организации готовы на все, чтобы взрыв не состоялся.

Комментатор посмотрел на часы.

— Подошло время короткого выпуска новостей. Но по его окончании мы снова выйдем в эфир, чтобы дать вам возможность следить за волнующими событиями, происходящими здесь, на краю земли. Пока!

Он вздохнул, вытер пот со лба и присел на раскладной стульчик. С него мигом слетела жизнерадостная улыбка.

Солнце палило нещадно. Все гринписовцы стояли на палубе и наблюдали за катером.

Внезапно выскочила Фифи с мегафоном в руках и стала кричать во все горло:

— Эй, ублюдки! Отдавайте наших людей, не то мы пойдем на таран!

Надя, Виктор и Вадим изо всех сил прислушивались к звукам, доносящимся снаружи.

— Слышите? — прошептал Виктор, когда раздался усиленный мегафоном голос Фифи. — Что она говорит?

— Говорит, что пойдет на таран.

Вадим схватился за голову.

— Вот дура! Мы же все тут утонем!

Опять раздалось несколько пулеметных очередей.

Минуту спустя в каюту вошли двое солдат с автоматами и кивком показали на дверь.

— Выходить, что ли?

Близнецы и Надя поднялись со своих мест и пошли за солдатами.